Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 253 из 258



Для всякого человека, в какой-то степени это осознавшего и более или менее научившегося наблюдать, это «трагикомическое празднество звуков» особенно резко заметно и очевидно, когда в разговор двух современных людей вступают другие.

Каждый из них вкладывает свой субъективный смысл во все слова, ставшие центротяжестными словами в упомянутой, так сказать, «симфонии бессодержательных слов», и на слух этого беспристрастного наблюдателя все это воспринимается только как то, что в древних синолупских сказках «Тысяча и одной ночи» называется «какофонически-фантастической чепухой».

Беседуя таким образом, современные люди, тем не менее, воображают, что они понимают друг друга, и уверены, что они сообщают свои мысли друг другу.

Мы же, напротив, полагаясь на массу неоспоримых данных, подтвержденных психо-физико-химическими экспериментами, категорически утверждаем, что пока современные люди остаются такими, какие они есть, то есть «обычными людьми», о чем бы они не говорили между собой, а особенно, если тема абстрактная, они никогда не будут подразумевать под одними и теми же словами одни и те же понятия, никогда не будут действительно понимать друг друга.

Вот почему у современного обычного человека всякое внутренне и даже мучительное переживание, порождающее размышление и достигшее логических результатов, которые, при других обстоятельствах, могли бы быть очень полезными для окружающих, внешне не проявляется, а только превращается в, так сказать, «порабощающий фактор» для него самого.

Из-за этого изоляция внутренней жизни каждого отдельного человека даже увеличивается, и, как следствие, все больше и больше уничтожается так называемое «взаимное обучение», столь необходимое для коллективного существования людей.

Вследствие утраты способности обдумывать и осмысливать, обычный современный человек, услышав или употребив в разговоре слово, знакомое ему только по звучанию, не задумывается, и у него даже не возникает вопроса, что именно это слово значит, поскольку он уже решил, раз и навсегда, что он и другие тоже знают это.

Иногда все же у него возникает вопрос, когда он слышит совершенно незнакомое слово в первый раз; но в этом случае он довольствуется просто тем, что подставляет вместо незнакомого слова другое подходящее слово со знакомым звучанием и воображает, что понял его.

Чтобы ясно показать сказанное, можно привести прекрасный пример со словом, которое так часто употребляет каждый современный человек, – «мир».

Если бы люди умели уяснять себе, что проходить у них в мыслях, когда они слышат или употребляют слово «мир», то большинство их должно было бы признать – если, конечно, они намеренны быть искренними, – что у них с этим словом не связано никакого точного понятия. Ловя на слух просто привычное звучание, смысл которого, полагают они, им известен, они как бы говорят себе: «А, мир, я знаю, что это такое», и безмятежно думают дальше.

Если намеренно остановить их внимание на этом слове и умело прощупать этих людей, чтобы выяснить, что же они понимают под этим словом, они сначала будут просто, как говорится «сконфужены», но, быстро оправившись, то есть обманув себя и вспомнив первое пришедшее на ум определение слова, они выдадут его за свое собственное, хотя на самом деле до этого о нем и не думали.

Если бы кто-нибудь имел власть заставлять группу современных людей, даже получивших, так сказать, «хорошее образование», сказать точно, как каждый из них понимает слово «мир», они все так «стали бы ходить вокруг да около», что он невольно даже о касторке вспомнил бы с нежностью. Например, один из них, прочитавший помимо прочего, несколько книг по астрономии, сказал бы, что «мир» – это огромное количество солнц, окруженных планетами, расположенных на колоссальных расстояниях друг от друга и вместе образующих то, что мы называем «Млечным Путем», за которым на неизмеримых расстояниях и за пределами пространств, доступных нашему исследованию, предположительно, находятся другие созвездия и другие миры.

Другой, интересующийся современной физикой, говорил бы о мире, как о систематической эволюции материи от атома и до самых крупных соединений, таких как планеты и солнца; возможно, он упомянул бы теорию подобия мира атомов миру солнц и планет, и т. д., в том же духе.

Третий, по той или иной причине увлекшийся философией и прочитавший всю мешанину по этому предмету, сказал бы, что мир – всего лишь продукт наших субъективных представлений и воображения и, например, наша Земля, со своими горами и морями, с растительным и животным царством, – лишь кажущийся иллюзорный мир.



Человек, знакомый с новейшими теориями многомерного пространства, сказал бы, что мир обычно считают бесконечной трехмерной сферой, но в действительности трехмерный мир, как таковой, существовать не может и является лишь воображаемым сечением другого, четырехмерного, мира, из которого приходит и в который уходит все, происходящее вокруг нас.

Человек, мировоззрение которого основано на догмах религии, сказал бы, что мир есть все существующее, видимое и невидимое, созданное Богом и зависящее от Его Воли. Наша жизнь в видимом мире коротка, но в невидимом мире, где человек получает воздаяния за все свои деяния во время пребывания в видимом мире, жизнь вечна.

Увлекающийся спиритизмом сказал бы, что наряду с видимым миром существует и другой, мир «загробный», и что уже установлена связь с существами, населяющими этот «загробный» мир.

Поклонник теософии пошел бы еще дальше и сказал бы, что существует семь миров, взаимопроникающих друг друга и состоящих из все менее и менее плотной материи, и т. д.

Короче говоря, ни один современный человек не смог бы предложить ни одного определенного понятия действительного значения слова «мир», которое точно соответствовало бы всем принятым употреблениям.

Вся психическая внутренняя жизнь обычного человека есть не что иное, как «автоматический контакт» двух или трех серий ранее ощущавшихся им ассоциаций впечатлений, закрепившихся, под действием возникшего у него тогда импульса, во всех трех имеющихся у него разнородных локализациях, или «мозгах». Когда эти ассоциации начинают действовать опять, то есть когда происходит повторение соответствующих впечатлений, они начинают констатировать, под влиянием какого-нибудь внутреннего или внешнего случайного толчка, что в другой локализации начинают повторяться однородные впечатления, вызванные ими.

Все особенности мировоззрения обычного человека и характерные черты его индивидуальности вытекают из – и зависят от – следствия импульса, действующего в нем в момент восприятия новых впечатлений, а также от установившегося автоматизма возникновения процесса повторения этих впечатлений.

И именно этим объясняется то несоответствие, всегда замечаемое даже обычным человеком во время его пассивного состояния, что в нем одновременно протекает несколько ассоциаций, не имеющих ничего общего между собой.

В общем присутствии человека упомянутые впечатления воспринимаются благодаря трем, так сказать, аппаратам – имеющимся у него, как и вообще у всех животных, – действующим в качестве воспринимателей всех семи так называемых «планетарных центротяжестных вибраций».

Структура этих воспринимающих аппаратов одна и та же во всех частях механизма.

Они состоят из приспособлений, напоминающих чистые восковые фонографические диски; на этих дисках или, иначе говоря, «катушках» записываются все получаемые впечатления с первых дней появления человека на свет, и даже раньше, с периода его формирования в чреве матери.

А отдельные аппараты, составляющие этот общий механизм, обладают также одним автоматически действующим приспособлением, благодаря которому вновь поступающие впечатления – помимо того, что они записываются рядом с подобными им впечатлениями, воспринятыми одновременно с этими последними.

Таким образом, каждое переживаемое впечатление записывается в нескольких местах и на нескольких катушках, и там, на этих катушках, оно сохраняется неизменным.