Уличный адвокат

Клер ездила на капризной спортивной машине модели "миэту", и в плохую погоду я беспокоился за жену. Освободится она примерно через час, решил я, а мне ровно столько и потребуется, чтобы добраться до госпиталя. Заеду за ней, попробуем отыскать приличное заведение, где можно поужинать. В случае чего возьмем на вынос в китайском ресторанчике, как делали раньше.

Я начал наводить порядок на столе, стараясь не смотреть на аккуратную стопку из десяти папок по самым важным текущим делам. Я никогда не забывал о подбивке и занимался ею ежедневно. В десятку клиентов включались наиболее состоятельные независимо от того, насколько срочными или запутанными были их проблемы. Метод я перенял у Рудольфа.

Считалось, что за год моя подбивка покрывает две тысячи пятьсот часов: по пятьдесят в течение пятидесяти недель.

Со средней ставкой триста долларов в час я приносил своей любимой фирме семьсот пятьдесят тысяч годовых, из которых мне платили сто двадцать плюс еще тридцать тысяч в качестве премий. Двести тысяч уходили на издержки и накладные расходы. Оставшаяся сумма поступала в полное распоряжение компаньонов фирмы и раз в год распределялась между ними согласно некоей чудовищно сложной формуле, причем ее выведение обычно сопровождалась такими спорами, что участники вместо языка готовы были пустить в ход кулаки.

Случаи, когда компаньон получал за год менее миллиона, были редкостью, кое-кто умудрялся заколачивать и больше двух. Компаньоном становились пожизненно. Если я к тридцати пяти годам поднимусь на эту высшую ступень иерархической лестницы, а судя по всему, к тому идет, то смогу получать в течение лет тридцати стабильный и ласкающий самолюбие доход, открывающий путь к настоящему богатству.

Вот о чем мечтал каждый из нас, просиживая за рабочим столом бессчетное количество часов днем и ночью.

Я забавлялся на бумаге вожделенной цифирью, что, подозреваю, было привычкой любого юриста в нашей фирме, когда раздался телефонный звонок. Сняв трубку, я услышал Мордехая Грина.

- Мистер Брок?- вежливо спросил он. Даже на фоне помех голос звучал отчетливо.

- Да. Зовите меня просто Майкл.

- Хорошо. Так вот, я навел справки. Можете ни о чем не беспокоиться. Анализ крови дал отрицательный результат.

- Благодарю вас.

- Чепуха. Просто подумал, что вам будет приятно узнать раньше.

- Еще раз спасибо.- Шум в трубке усилился.- Откуда вы звоните?

- Из приюта для бездомных. Снегопад гонит сюда народ с такой скоростью, что персонал не успевает накормить всех. Пришлось засучить рукава. Простите, бегу.

Стол старого красного дерева, персидский ковер на полу, кресла, обтянутые кожей благородного малинового цвета, самоновейший компьютер и прочие электронные чудеса - работать в таком кабинете было одно наслаждение. Но пожалуй, впервые за все время пребывания в фирме я задумался о цене роскоши. Не сводится ли наша работа к обыкновенной погоне за деньгами? Не для того ли мы выкладываемся, чтобы отхватить антикварную вещь или купить более дорогой ковер?

Сидя в уютном, располагающем к неге офисе, я размышлял о Мордехае Грине, который в этот самый момент кормил в жалком приюте замерзших бродяг, находя улыбку и доброе слово для каждого.

Мы оба - дипломированные профессионалы, адвокаты, оба с легкостью способны сыпать заумными словечками. В определенном смысле мы - побратимы. Я помогаю своим клиентам утопить конкурентов и добавить к итоговой сумме пару-тройку нулей, он своим - найти пропитание и теплый ночлег.

Я смотрел на столбики цифр: оклад, месяц, год - вехи на пути к богатству - и погружался в жуткую тоску. Какая прилипчивая, неприкрытая алчность.

Опять зазвонил телефон.

- Почему ты до сих пор на работе?- От четкой, безукоризненной дикции Клер повеяло холодом.

Я с недоумением взглянул на часы:

- Да клиент с западного побережья. Видишь ли, они там не знают, что такое снег.

Отговорка была не нова, однако сейчас это не имело значения.

- Я жду, Майкл. Или мне отправляться пешком?

- Не стоит. Постараюсь добраться побыстрее.

Ей и раньше доводилось меня ждать. Это составляло часть игры: чрезвычайная занятость мешала мне (ей) быть пунктуальным.

Спустившись вниз, не слишком расстроенный, я через сугробы побежал к стоянке.

Глава 6

Снегопад наконец утих. Сидя на кухне у окна и отгородившись друг от друга газетами, мы пили кофе. Ослепительно сияло солнце. Я вычитал, что аэропорт открыт.

- Давай махнем во Флориду,- предложил я.- Прямо сейчас.

Положив газету на стол, Клер бросила на меня испытующий взгляд:

- Во Флориду?

- Ну на Багамы. Прибудем сразу после обеда.

- Нет.

- Еще как да! У нас есть несколько дней - на работу я не собираюсь, и...

- С чего это вдруг?

- Потому что чувствую себя развалиной. В таких случаях фирма дает сотруднику три - пять дней, чтобы восстановить силы.

- Значит, ты развалина?

- Увы! Даже смешно, честное слово. Все проявляют заботу, ходят на цыпочках. Почему бы этим не воспользоваться?

- Я не смогу.- Лицо Клер стало напряженным.

На том и порешили. Разумеется, мое предложение было чистой воды провокацией, я прекрасно знал, что Клер кругом занята. Вновь уткнувшись в газету, я понял, насколько мое предложение было бестактным. Однако никаких угрызений совести не испытал. От поездки со мной Клер отказалась бы в любом случае.

Внезапно она заторопилась. Ее ждали деловые встречи, занятия, светские обязанности - словом, активная жизнь молодого честолюбивого хирурга. Всю дорогу по заснеженным улицам она молчала.

- Мне нужно будет слетать на пару дней в Мемфис,- безразличным голосом сообщил я, когда мы подъехали к воротам, выходившим на Резервуар-стрит.

- Вот как?- невозмутимо откликнулась она.

- Хочу повидать родителей. Последний раз я был у них в прошлом году. Сейчас самое подходящее время. Работать все равно не могу, а снег действует мне на нервы: развалина.

- Ну что ж, позвони мне.- Клер выбралась из машины и хлопнула дверцей. Ни словца, ни поцелуя на прощание.

Я смотрел, как она торопливо шагает по дорожке к госпиталю.

Все кончилось. Что же мне сказать матери?