Доктор на просторе

- Взгляните сами, доктор, - произнес он. С гордостью, как мне показалось. И извлек из кармана нечто, завернутое в обрывок газеты "Ивнинг Ньюс". Развернул, и моему изумленному взору представились две блестящие гайки, шайбы, несколько винтиков и кусочек пружины. Я поднял голову, и наши глаза встретились. Я облизнул губы.

- Да, вполне возможно, что это фрагменты хирургического ретрактора, признал я.

Он кивнул.

- Именно это я и подумал, доктор. Я ведь когда-то и сам врачевал. Теперь я смутно припоминаю, как кто-то в операционной сказал, что у них чего-то не хватает.

- Покажите мне живот, - попросил я.

Шрам полугодичной давности был там, где ему и полагалось быть.

- Гм, - произнес я, скребя в затылке. Затем оглянулся по сторонам. Поблизости не было ни души. Сейчас даже появление Бингхэма порадовало бы меня.

- Это может быть серьезно, - предположил я.

- Да, доктор, - закивал усатый. - Поэтому я и приехал сюда. Я ведь не из тех людей, что тут же бегут в суд жаловаться. Но вот если со мной что-то случится... Родственников-то у меня много, доктор.

- Правильно, - подтвердил я и, укрыв его одеялом, принялся в задумчивости шагать по приемной. Правила на сей счет были строги: обо всех неотложных ночных случаях требовалось немедленно извещать дежурного врача. Однако, если профессор и в самом деле ухитрился оставить в брюшной полости пациента ретрактор, он бы, разумеется, хотел узнать об этом прежде всех остальных.

Собравшись с духом, я позвонил профессору в Уимблдон. Телефон звонил с минуту, прежде чем в моем ухе послышался раздраженный женский голос:

- Да!

- Могу я поговорить с профессором?

- Кто это?

- Я звоню из Св. Суизина, - осторожно ответил я.

- О Господи! Неужели нельзя хоть ночью его в покое оставить? Артур!

Еще несколько минут спустя я сбивчиво заговорил в трубку:

- Извините за беспокойство, сэр. Это один из ваших ассистентов...

- Роджерс?

- А? Нет, не Роджерс, сэр. Гордон.

Профессор шумно вздохнул.

- А где Роджерс?

- Спит, сэр. - Сущая правда - я сам видел, как двое дюжих парней затаскивали его наверх. - Я его подменяю. Дело очень срочное.

И я изложил профессору свои наблюдения.

- Что ж, вполне возможно, - произнес он. По голосу чувствовалось, что он не на шутку встревожен. - Подробности сейчас не помню, но полгода назад мне, определенно, помогала новенькая медсестра... Вы уверены, м-мм... Гордон, что это детали ретрактора?

- Да, сэр. Никаких сомнений.

Последовало молчание.

- Хорошо, - ворчливо произнес наконец профессор. - Я приеду. Погода, конечно, препаршивая. Переведите его наверх и подготовьте операционную к срочному чревосечению.

- Слушаюсь, сэр.

- И еще, Гордон..

- Сэр?

- Вы правильно поступили, что позвонили мне.

- Спасибо, сэр! - восторженно гаркнул я.

Но он уже повесил трубку.

В течение следующего получаса я лихорадочно готовился к операции. Разбудил дежурную сестру и прочий хирургический персонал, распорядился застелить постель с грелкой и электрическим одеялом. Затем вернулся к пациенту, терпеливо дожидавшемуся меня на койке.

- Не волнуйтесь, старина, - ободряюще проговорил я, панибратски хлопая его по плечу. - Вы в надежных руках. - Я взглянул на часы. - Профессор подъедет с минуты на минуту. Он сам вами займется.

- Спасибо, доктор, - благодарно вздохнул прилизанный очкарик и прикоснулся к моей руке. - Поверьте, я очень признателен вам за столь внимательное отношение.

- О, я всего лишь выполняю свой долг, - скромно отмахнулся я. - Клятва Гиппократа, знаете ли, и все такое.

- Когда эта история закончится, доктор, - бодрым тоном продолжил он, я с удовольствием встречусь с вами в более непринужденной обстановке.

- Возможно, возможно, - закивал я, снисходительно улыбаясь. - Все может быть.

- Приезжайте ко мне на уик-энд, - продолжил он. - У меня неплохая загородная резиденция. На самой Темзе. Старинный замок, который я в свое время приобрел по дешевке. Можем поохотиться, рыбку половить. У меня есть и собственное поле для гольфа, так что прихватите с собой клюшки.

- Я не совсем понимаю...

- Нет, лучше поступим так. В пятницу днем я пришлю за вами "роллс-ройс". Со своим шофером. Перепутать невозможно - весь автомобиль из чистого золота. Целиком - даже поршневые кольца...

Я обалдело вытаращился на него.

- А ведь, глядя на меня, - добавил он с гордостью, - никто бы и не заподозрил, что я - единственный владелец Английского банка* (*Государственный банк Англии).

* * *

С Бингхэмом я встретился в лифте.

- Привет, старина, - ухмыльнулся мерзавец. - Жаль, что ты так и не стал ассистентом.

- Да, мне тоже жаль.

- Здорово тебе влетело, да, старина? Я имею в виду этого психа. Тебе следовало сделать ему рентген, прежде чем будить профа. Или узнать место работы и должность. Я всегда это в первую очередь спрашиваю. Я бы на твоем месте поступил именно так.

- Не сомневаюсь.

- Теперь тебе придется искать работу в каком-нибудь захолустье, - с притворным сочувствием произнес этот негодяй. - Впрочем, мне говорили, что в Англии ещё остались приличные клиники. Не такие, разумеется, как Св. Суизин, но и не сельские лечебницы. Попрощаться от твоего имени с профом? Ты ведь, наверное, не захочешь встречаться с ним после этой истории?

- Нет, я только что заходил к нему. Рекомендательное письмо забрать.

- Если могу тебе чем-то помочь, старина - всегда к твоим услугам.

- Спасибо.

Мы спустились на первый этаж, и я вышел из лифта.

- А мне в цоколь нужно, - пояснил Бингхэм. - В лаб. Хочу кое-какие анализы просмотреть. Теперь, став наконец старшим ассистентом профа, я хочу поднажать на патол. и микробиол. - Я захлопнул дверь. - Наверное, мы больше не увидимся, старина. Покуха!

И он нажал кнопку. Лифт опустился дюймов на шесть и вдруг замер как вкопанный. Бингхэм поочередно надавил все кнопки. Никакого результата. Он загремел ручкой двери. Та не шевельнулась.

- Послушай, старина! - взволнованно позвал он. - Я тут слегка застрял.

- Да, я заметил, - сдержанно произнес я.

- Черт знает что, - добавил он и трусливо хихикнул. Затем, вцепившись в решетку, осторожно потряс её. Вокруг начала собираться толпа: санитары, медсестры, пациенты. В лифте Св. Суизина нередко кто-то застревал, что приятно оживляло серое больничное однообразие.