Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 47 из 51



Сейчас я уже не помню первую прочитанную мной книжку, но наверняка не забуду ту, которую ты, Андрюша, попросил прочитать тебе. Это был "Конек-Горбунок". Ты сам разыскал книжку на полке, узнав главного героя по картинке после увиденного мультфильма. А помнишь, мы сидели с тобой на ступеньках нашего дома и сочиняли разные истории про ворон? У меня иссякла фантазия, и я пересказал тебе басню Крылова про ворону, лисицу и сыр. Интрига про хитрую лисицу и падкую на лесть птицу тебе так понравилась, что через несколько дней ты рассказал мне эту историю так, будто ты сам был ее свидетелем! После этого на твоей книжной полке появились басни Крылова, и мы с тобой прочитали про ворону и лисицу в оригинале, а потом еще несколько басен. Ох, книги, книги...

Помню, на уроке Сталинской конституции учительница поймала меня за чтением "Декамерона". Книга была изъята, а меня после звонка поволокли в кабинет директора школы. А директором, Андрюша, был мой отец! Я ожидал порки прямо в кабинете, но произошло чудо  - учительница акцентировала внимание директора не на уроке Конституции, а на "развратной" книге. И отец ей заявил: развратных книг не бывает; раз книга у нас напечатана, читать ее можно в любом возрасте. И только дома, возвращая мне "Декамерон", предупредил: еще раз поймают с книгой на уроке  - пеняй на себя.

А может, это не так уж и хорошо, Андрюша, что книги у тебя всегда под рукой? Не получится ли так, как с игрушками? Кажется, все существующие игрушки есть у тебя, кроме детских пистолетов и других видов игрушечного оружия. Если бы кто-то и захотел приобрести что-то в этом роде для своего ребенка  - невозможно. В Америке оно не выпускается и не продается, чтобы не воспитывать в детях агрессивность. А ты вот делаешь пистолет из любой трубки и стреляешь. Может, оттого я так люблю читать, что очень долго хорошие книги были для меня труднодостижимой мечтой. Впрочем, твоя мама росла в окружении книг, и чтение все равно одно из самых любимых ею занятий до сих пор.

Кстати, об игрушечном оружии. В детстве мы играли в войну, разделившись на "русских" и "немцев". И были у нас деревянные винтовки и пистолеты. Мы наступали и отступали, кололи штыками, захватывали друг друга в плен. И никто из моих друзей и одноклассников не вырос агрессивным. А здесь в одну из школ на урок пришел первоклассник с отцовским пистолетом и застрелил свою соседку по парте! И это далеко не единственный случай со школьниками, а уж что говорить про взрослых. Буквально на днях в соседнем городке в офис зашел некто Мак Дермонт и уложил наповал семерых сослуживцев из бухгалтерии. Одна из версий: они по просьбе налогового управления перечисляли из его зарплаты налоги, которые этот Дермонт отказывался платить добровольно. Отчего здесь так много непредсказуемой и необъяснимой агрессии? Не потому ли, что далеко не все американцы узнают в детстве, что "любовь никогда не кончается"?

...На первом курсе университета я узнал, что ушел из жизни дед Андрей. Приехав на каникулы три месяца спустя, я зашел к тетке Татьяне выразить свое сочувствие, погоревать вместе с ней.  "Как вам живется без мужа, тетка Татьяна?"  - "Ой, добра, сынок! Теперь, когда он умер, так добра стало, что тому, кто за меня помер бы, десять рублей бы дала! Ничога не скажу, за молодым я за ним как за каменной стеной жила, но я с ним почти десять годов промучилась, а три последних он даже с постели не вставал. Ен и сам был рад, что Бог наконец решил забрать его к себе".



И она была совершенно искренней. Не боялась, что кто-то ее осудит. Да и кто мог бросить в нее камень? Все в деревне знали, что лучшей жены и сиделки деду Андрею и пожелать трудно. А тетка Татьяна, Андрюша, сама того не подозревая, дала мне очень важный урок, которому я пытаюсь следовать всю жизнь. В любой, даже самой трудной ситуации надо сделать все от тебя зависящее, чтобы повернуть дело к лучшему. А не вышло  - постараться улыбнуться и идти дальше.

Ты вот, Андрюша, живешь в атмосфере всеобщей любви, и разрешается тебе почти все. У Юли с Брюсом, да и у нас с бабушкой, такой принцип: дети и внуки никогда нам не мешают. В любой момент ты подходишь к любому из нас, и каждый с готовностью отвлекается от любого дела, чтобы выслушать тебя, ответить на твой вопрос или помочь тебе. Ты любишь помогать на кухне: раскатывать тесто, печь блины, выжимать соки и даже разводить для сестрички молоко из "формулы". И тебе никогда в этом не отказывали, ты никогда не слышал: "Не путайся под ногами". Наказывают тебя тоже своеобразным способом  - отправляют посидеть на лестницу и задуматься о своем поведении. Оказавшись однажды на лестнице, ты спросил, как наказывали меня в детстве. Стоило мне лишь по своей наивности заикнуться про отцовский ремень, как твоя мама, знающая об этом лишь понаслышке, тут же притормозила меня...

Не уверен, нужно ли тебе побывать со мной в очень трагичном для меня сне. Я бы назвал его "Преступление и наказание". Первые деньги я украл у родителей, чтобы купить на них скворечник у весьма предприимчивого деревенского переростка. Очень мне хотелось, чтобы и у меня жили скворцы, а скворечник у меня никак не получался. Все было замечательно: я затянул скворечник на липу, в нем поначалу поселились воробьи, а потом прилетела пара голосистых черных птиц и прогнала нахалов. И родители пропажи не заметили. Потом я купил себе рогатку... А когда научился читать, стал брать напрокат книги, которые тот же ловкий предприниматель одалживал у своего старшего брата, пользовавшегося библиотекой сельхозтехникума, расположенной в бывшем помещичьем имении в десяти километрах от нашей деревни. Риск был большой: мать довольно часто наказывала нас за любую провинность и непослушание широким отцовским ремнем.

Я боялся даже представить, что будет со мной, если воровство раскроется. Но бог миловал и пропажи денег до поры до времени не замечали. За книги мне тоже попадало. Я мог так увлечься чтением, что забывал про уроки, не слышал, как мать просила принести воды из колодца или присмотреть за младшим братом. Вот почему это увлечение днем довольно строго дозировалось. А в десять вечера мать просто гасила свет, игнорируя мои слезные просьбы дочитать страницу...