Страница 65 из 147
Слабым местом оксфордианской гипотезы является как отсутствие прямых доказательств авторства Оксфорда (например, рукописей, но, как мы знаем, ими не располагают и сторонники стратфордского Шакспера), так и - особенно очень ранняя дата смерти Оксфорда - 1604 год, тогда как значительная часть шекспировских пьес была явно создана позднее. Оксфордианцам приходится предполагать, что пьесы, появившиеся после этого времени, созданы до 1604 года, но публиковались позже, хотя содержащиеся в них аллюзии на события 1605-1610 годов определенно говорят против такого допущения. Предпринимались попытки отождествлять ставившиеся различными актерскими труппами в 1576-1590 годах пьесы с шекспировскими ("Тимон Афинский", "Тит Андроник", "Цимбелин"), чтобы сблизить их датировку с годами жизни Оксфорда.
Не находят убедительного объяснения в оксфордианской гипотезе такие важные факты, как посвящение Великого фолио 1623 года Пембруку и Монтгомери и активное участие в издании Бена Джонсона. Последние годы много споров среди оксфордианцев вызвало поддержанное некоторыми из них предположение, что Оксфорд одно время был не только фаворитом, но и любовником королевы Елизаветы и что тайным плодом их связи был Саутгемптон. Доказать реальность всех этих построений их авторам - за отсутствием документальных подтверждений - не удалось, решения "шекспировского вопроса" они не продвинули, но работу защитникам стратфордианского культа, несомненно, облегчили.
В оксфордианской гипотезе ее вводная часть - критический разбор стратфордианского биографического канона с использованием всех ставших теперь известными фактов об Уильяме Шакспере из Стратфорда - гораздо убедительнее, чем доводы в пользу авторства Оксфорда. Однако изучение биографии Оксфорда, как и других "претендентов", их связей с литературой и театром, безусловно способствует накоплению знаний о шекспировской эпохе.
Кроме Бэкона, Рэтленда, Дерби, Оксфорда в нашем веке в качестве "претендентов" на авторство были названы граф Эссекс, Уолтер Рэли, Роберт Сесил, ряд других известных деятелей и литераторов елизаветинско-якобианской Англии, включая самих монархов - королеву Елизавету I и короля Иакова I.
В 50-е годы получила распространение и известность гипотеза о том, что за псевдонимом "Потрясающий Копьем" скрывался выдающийся драматург Кристофер Марло, в последних произведениях которого много общего в творческой манере и языке с шекспировскими хрониками. Прекращение творчества Марло, его убийство в 1593 году совпадают с началом творческой деятельности Шекспира. В обстоятельствах убийства Марло, ставших известными не так давно, много странного и двусмысленного. Сам молодой поэт и драматург, бунтарский характер и вольнодумство которого были известны, в то же время, оказывается, выполнял какие-то тайные поручения руководителя елизаветинской разведки Уолсингема.
Американец Калвин Гоффман высказал сомнение в том, что Марло действительно был убит 30 мая 1593 года. В своей книге "Человек, который был Шекспиром" (1955) {39} Гоффман утверждал, что в Дептфорде убили не Марло, а неизвестного человека, сам же драматург после мнимого убийства якобы скрывался в имении Уолсингема и через него (или через его кузена) передавал актерским труппам и издателям свои произведения, печатавшиеся под псевдонимом "Уильям Шекспир". В 1956 году Гоффман предпринял раскопки склепа Уолсингемов, где надеялся (по неясным для меня соображениям) найти рукописи Марло. Как и следовало ожидать, в склепе никаких рукописей не обнаружили.
Другие сторонники этой гипотезы высказывали предположение, что живший после 1593 года под чужим именем Кристофер Марло был связан с кругом графини Мэри Сидни-Пембрук и с самим королем Иаковом.
Очевидно, что из действительно странных обстоятельств убийства Марло и близости даты убийства ко времени появления в литературе имени Уильяма Шекспира, а также из того общего, что есть в первых шекспировских хрониках и последних пьесах Марло, Гоффманом были созданы слишком далеко идущие версии, не подкрепленные фактами. Очень многие ученые в разное время высказывали мнение (и я согласен с ними), что первые исторические хроники Шекспира, особенно три части "Генриха VI", являются разной степени переделками материала, оставшегося после Марло, Грина, Пиля или кого-то еще из "университетских умов". Что касается всего остального - фиктивного убийства Кристофера Марло, его "посмертной" жизни, творчества под именем Уильяма Шекспира и т.п., - то эти интересные версии не могут рассматриваться как научные гипотезы: это - домыслы.
Кроме нестратфордианских гипотез, отстаивающих того или иного отдельного - кандидата, были высказаны предположения о групповом авторстве. Еще Делия Бэкон в прошлом веке приводила кроме Фрэнсиса Бэкона имена Рэли и Спенсера. В 1925 году Мускат называл в качестве возможных соавторов Бэкона, Оксфорда, графа и графиню Рэтленд. Г. Слэтер (1931) доказывал {40}, что имеются свидетельства в пользу частичного авторства Марло ("Генрих VI"), Бэкона (Ричард II" и "Ричард III"), Дерби ("Бесплодные усилия любви", "Сон в летнюю ночь"), Оксфорда ("Гамлет"), Мэри Сидни-Пембрук ("Как вам это понравится"), Рэли и Рэтленда. Основной фигурой в таком созвездии Слэтер, следуя в этом вопросе за Томасом Луни, считал графа Оксфорда. Конкретных исследований по этим предположениям проведено, однако, недостаточно.
Сторонники нестратфордианских гипотез о групповом авторстве опираются на поражающий своим объемом активный лексикон Шекспира - таким лексиконом не мог обладать один человек, как бы гениален и образован он ни был. Кроме того, в некоторых пьесах явно чувствуется другая рука - с этим согласны и большинство стратфордианцев, разногласия между ними касаются лишь количества таких произведений и характера сотрудничества Шекспира с другими авторами в каждом отдельном случае. Д.М. Робертсон и его школа (а у нас - И.А. Аксенов) заходили в признании такого сотрудничества достаточно далеко. Коллективное творчество в различных формах в ту эпоху отнюдь не было редкостью; наиболее известный пример тому - пьеса "Томас Мор", к которой "приложила руку" целая группа опытных драматургов!
Ряд нестратфордианцев, не выдвигая собственного кандидата, ограничивается критикой стратфордских биографий, опираясь на документальные свидетельства об Уильяме Шакспере. Эти исследования, следуя за писавшим в начале нашего века Дж. Гринвудом, доказывая непричастность Шакспера к какому-либо литературному творчеству и явную преднамеренную сотворенность мифа о том, что этот человек якобы был Великим Бардом, в то же время не высказывают предположений относительно того, кто в действительности прятался за такой странной маской. Они считают, что для определенных утверждений в этом смысле необходимо дальнейшее накопление и исследование конкретных фактов, на что может потребоваться немало времени.
Объем и характер данной работы, посвященной нескольким таким важнейшим фактам, которые являются ключами к "шекспировской тайне", не позволяют мне подробнее остановиться даже на главных трудах исследователей-нестратфордианцев и их оппонентов - ведь только простое библиографическое перечисление всех относящихся к проблеме личности Шекспира книг и статей занимает целый том {41}. История Великого Спора, вероятно, будет написана уже после его окончательного завершения...
Множественность нестратфордианских гипотез и предлагаемых ими кандидатов своеобразно изменила в 20-х годах нашего столетия картину дискуссии вокруг "шекспировского вопроса". Отныне единой - несмотря на несовпадение взглядов по некоторым частным проблемам - и опирающейся на почти четырехвековую традицию, школьные учебники, процветающий культ стратфордских реликвий "официальной" биографической версии стали противостоять разрозненные, спорящие между собой школы и группы нестратфордианцев, отстаивающие каждая "своего" кандидата в Шекспиры. Это, безусловно, облегчает положение их оппонентов, хотя, как уже ясно читателю, в критике традиционных представлений аргументация всех нестратфордианцев в основном совпадает. Совпадает и главный вывод: Шакспер не был и не мог быть Великим Бардом.