Страница 45 из 147
Значит, странную фразу в надписи под бюстом следует понимать не буквально, не как указание на якобы содержащиеся там рукописи. Говоря о том, что смерть поместила Шекспира в этот монумент (или за ним), составитель надписи таким двусмысленным образом - до конца понятным только посвященным намекал, что это изображение и этот памятник призваны отныне закрывать собой Потрясающего Копьем, служить его посмертной маской и убежищем.
Реликвии стратфордского храма св. Троицы, с их непростой историей и загадками, как и многое другое, свидетельствуют, что между великим писателем Уильямом Шекспиром, о личности которого мы имеем лишь самые общие представления, почерпнутые из его произведений, и уроженцем Стратфорда, пайщиком актерской труппы и откупщиком церковной десятины Уильямом Шакспером, несмотря на их, казалось бы, полную несовместимость, противоположность, существовала какая-то странная связь. Только несколько шагов отделяют настенный монумент и начертанную под ним хитроумную эпитафию великому писателю от каменной плиты над прахом Уильяма Шакспера с корявым заклинанием не трогать его кости. Только несколько шагов...
Портрет, на который Бен Джонсон рекомендовал не смотреть
Вторая важнейшая реалия, находящаяся на пересечении (посмертном) двух шекспировских биографий, - Великое фолио. Хотя английские поэты, писатели и издатели - никак не отреагировали на смерть Великого Барда, в 1623 году появился роскошный фолиант:
"Мистера Уильяма Шекспира Комедии, Хроники и Трагедии" - книга, обычно называемая Первым, или - из-за своего значения для всей мировой культуры Великим фолио.
8 ноября 1623 года в Регистре Компании печатников и книгоиздателей была сделана самая знаменитая - за все предыдущие и последующие годы ее существования - запись: "Мастер Блаунт и Исаак Джаггард внесли за свои рукописи в руки Мастера Доктора Уоррала и Мастера старшины Кола: Мастера Уильяма Шекспира Комедии, Хроники и Трагедии, поименованные рукописи, прежде не регистрированные другими... 7 шиллингов". Далее перечислено 16 пьес (на самом деле ранее не регистрировалось больше). Всего в книге было напечатано 36 пьес {Из 37 пьес, составляющих ныне шекспировский драматургический канон, в Первом фолио отсутствовал только "Перикл", печатавшийся в 1609 году.}, из которых 20 вообще появились впервые - в том числе "Макбет", "Буря", "Двенадцатая ночь", "Укрощение строптивой", "Генрих VI", "Юлий Цезарь", "Кориолан", "Антоний и Клеопатра", "Цимбелин", "Мера за меру", "Два веронца" и др. Где хранились тексты этих двух десятков пьес все годы после смерти автора - неизвестно. Поскольку под обращениями к покровителям издания и читателям стоят имена членов актерской труппы "слуг Его Величества" Джона Хеминга и Генри Кондела, принято считать, что все эти тексты - в том числе и не шедших на сцене пьес - находились у пайщиков труппы.
Однако никаких других подтверждений этому предположению нет, представить себе такое многолетнее хранение в каком-то актерском сундуке тоже нелегко. Что касается участия в издании Хеминга и Кондела и их роли в нем (некоторые шекспироведы заходят так далеко, что называют их редакторами), то ни до этого случая, ни после эти два актера никакого отношения к книгоизданию и книгопечатанию не имели. Хеминг, например, ведал в труппе хозяйственными делами, потом, уйдя из театра, торговал бакалеей.
Никогда прежде все пьесы одного драматурга не собирались в один том, тем более такого огромного объема - 998 страниц крупного формата, с текстом, напечатанным в две колонки. Тираж для того времени был очень большим порядка тысячи экземпляров. Подготовка к изданию началась еще в 1620 году. Пришлось провести непростую работу по приобретению издательских прав на пьесы, ранее публиковавшиеся и зарегистрированные другими издателями. Печатание начал Уильям Джаггард (уже знакомый нам по истории со "Страстным пилигримом"), но душой предприятия был, несомненно, Эдуард Блаунт. Потом к ним присоединились Дж. Сметуик и ААспли. В начале ноября 1623 года Уильям Джаггард умер, и регистрация книги в Компании производилась его сыном и наследником Исааком вместе с Блаунтом.
Ранее издатель Томас Пэвиер и Уильям Джаггард предприняли первую попытку издать собрание из десяти пьес Шекспира - об этом мы уже говорили в 1-й главе. Тогда кто-то воспрепятствовал изданию (как предполагают ученые "по жалобе актеров"). Как бы там ни было, пьесы, уже напечатанные Пэвиером и Джаггардом, все-таки были выпущены, но по отдельности, и на половине из них стояли фальшивые (ранние) даты. Тайна этой издательской операции была раскрыта только в нашем веке путем исследования водяных знаков на бумаге, особенностей печати, типографских эмблем, но причины, побудившие издателей, имевших законные права на часть пьес, прибегнуть к фальшивой датировке, остаются одной из загадок, связанных с именем и произведениями Шекспира. Чаще всего пытаются объяснить эти действия издателей, объявив их "пиратами" - так книговеды называют издателей и печатников, извлекавших доходы из рукописей, добытых сомнительными путями, минуя авторов или других законных владельцев. Ну, что касается Шекспира, то, строго говоря, чуть ли не все его произведения попадали к издателям какими-то неведомыми путями (распространенная версия, будто Шекспир отдавал пьесы труппе в качестве вклада, оплачивая ими свою долю в деле, свой пай, а потом переставал ими интересоваться, - не более чем вынужденная догадка). Кроме того, объявив Джаггарда "пиратом", ученым трудно объяснить, почему после истории со "Страстным пилигримом" и с пэвиеровскими десятью пьесами печатание задуманного грандиозного собрания шекспировских пьес было поручено тому же Джаггарду. И - кем поручено? Актерами, которые якобы жаловались на него графу Пембруку за год до того (хотя неясно, какие юридические основания у них могли быть для такой жалобы)?
Очевидно, дело не в пресловутом "пиратстве" и не в предполагаемых жалобах актеров. В предисловии к изданию "Троила и Крессиды" (изощренное обращение к читателям, написанное неизвестным автором) в 1609 году прямо говорится о неких "Великих Владетелях Пьес" ("Grand Possesors of Plays"), от кого зависит появление шекспировских произведений, которым, кстати, дается высочайшая оценка, как и уму самого Шекспира, "настолько острому, что ни у кого не хватило бы мозгов притупить его". Об этих "Великих Владетелях" не назвавший себя автор обращения говорит с величайшим почтением, а о театре и его публике - с высокомерной брезгливостью:"... пьеса не затрепана на театральных подмостках, не замызгана хлопками черни... ее не замарало нечистое дыхание толпы". Ясно, что "Великие Владетели" - это никак не актеры, социальный престиж которых тогда был еще весьма плачевным; речь идет о каких-то чрезвычайно влиятельных, высокопоставленных личностях, о круге, недоступном для непосвященных. Пэвиер и Джаггард сначала просто попытались сами издать сборник шекспировских пьес, не заручившись согласием и покровительством "Великих Владетелей", и были остановлены. Лишь после того, как соответствующее поручение было дано Эдуарду Блаунту - доверенному лицу поэтессы Мэри Сидни-Пембрук {Э. Блаунт начинал свою деятельность в полиграфии как ученик У. Понсонби (умер в 1603 г.), которого тогда часто называли "придворным издателем графини Пембрук".}, началась подготовка к квалифицированному изданию полного собрания пьес; Блаунт же привлек в качестве печатника опытного и располагавшего солидными полиграфическими ресурсами Джаггарда.
Посвящение Первого фолио открывает нам имена двух из "Великих Владетелей" - сыновей Мэри Сидни-Пембрук: Уильяма, графа Пембрука, лорда-камергера, и Филипа, графа Монтгомери; именно им, оказывавшим, как сообщается в обращении, "благосклонность Автору, когда он был жив, и его пустякам", которые они ценили, была посвящена огромная книга.
Хотя под обращением к покровителям и читателям напечатаны имена Хеминга и Кондела, почти все ученые, анализировавшие эти обращения, их стилистические особенности, пришли к заключению, что они написаны не кем иным, как Беном Джонсоном. Интересно, что именно его во время работы над Великим фолио (конец 1621 - июль 1623) лорд-камергер граф Пембрук неожиданно назначил смотрителем королевских увеселений (в том числе театральных представлений). Когда потом, в июле 1623 года, должность принимал родственник Пембрука сэр Генри Герберт, он обнаружил, что старые регистрационные книги представлений сожжены.