Страница 16 из 147
Джон Солсбэри учился в Оксфорде, но неизвестно, закончил ли курс, В 1586 году его старший брат был казнен за участие в заговоре с целью освободить Марию Стюарт, а через три месяца после казни брата Джон Солсбэри женится на Урсуле Стэнли. внебрачной дочери графа Дерби и сводной сестре Уильяма Стэнли, 6-го графа Дерби (один из "кандидатов в Шекспиры"). К 1600 году приходские регистры зафиксировали появление у четы Солсбэри десяти детей. При покровительстве тестя и некоторых других знатных особ, он получил службу при дворе и пытался открыть себе путь к выгодным должностям в своем родном графстве, но нелады с соседями мешали его планам. Судя по всему, Солсбэри был лояльным подданным королевы и не поддерживал Эссекса (Браун считает, что он был противником Эссекса, так как после поражения в 1601 году эссексовского мятежа называл графа изменником); в июне этого же, 1601, года ему было пожаловано рыцарское звание, После воцарения Иакова Стюарта Солсбэри уехал из Лондона в Денбишир, где участвовал в церемонии приведения дворянства этого графства к присяге новому монарху. Он ждал, что ему снова предложат прежнюю службу при дворе, но приглашения не дождался и остался навсегда в своем поместье. Документы свидетельствуют, что в конце жизни он испытывал финансовые затруднения. Солсбэри умер в 1612 году, оставив жену, четырех выживших законных отпрысков, а также внебрачного сына.
Браун обратил внимание на некоторые странные обстоятельства, связанные с уходом Солсбэри из жизни. Конкретная дата его смерти указана в записи нотариуса Робертса - 24 июля 1612 года; нотариус отметил также, что тело было предано земле той же ночью. Однако в приходском регистре нет ни слова о ночных похоронах (как это делалось в таких случаях), а имеется обычная запись о погребении 25 июля. Почему? И почему такая поспешность с захоронением тела владельца имения Ллевени?
Исследованные Брауном манускрипты - нечто вроде семейного альбома содержат и стихотворные восхваления в адрес Солсбэри и его семьи, подписанные некоторыми его соседями и друзьями. Есть и акростихи, подписанные Солсбэри и Честером, где первые буквы строк образуют имя Бланш Винн - родственницы хозяина, но больше акростихов, где имя Солсбэри переплетается с именем другой дамы - Дороти Холсол, сестры его жены. Как можно понять, Дороти была объектом нешуточных любовных устремлений Солсбэри. Там, где тексты или документы датированы, они относятся к периоду от 1586 до 1608 года. Среди стихов "домашнего" характера, однако, оказалось и стихотворение Бена Джонсона (собственноручно им переписанное) и стихотворение Дэниела, а среди документов - копии письма Эссекса лорду Томасу Эгертону и писем поэту Филипу Сидни от его отца и сестры. Письмо Эссекса Эгертону (1598) получило тогда широкую (по тем временам) известность и распространялось в списках. Речь шла об эпизоде ссоры графа с королевой, когда он за свою строптивость публично заработал монаршью пощечину. Письмо дышало благородным гневом и чувством оскорбленного достоинства; чего стоила одна такая фраза: "Я служу Ее Величеству в качестве графа и лорда-маршала Англии, я готов служить Ей даже в качестве простого клерка, но никогда не буду прислуживать ей как низкий раб...". Если появление копии этого (переписывавшегося и друзьями и недругами) письма среди бумаг Солсбэри еще можно как-то объяснить, то проследить пути, которыми туда попали копии личных писем Филипу Сидни от его отца и сестры Мэри (графини Пембрук, поэтессы и переводчицы), труднее, и Браун даже не пытался это сделать; он лишь констатировал, что муж Мэри, граф Пембрук, ходатайствовал за Солсбэри, когда тот домогался для себя должности в Денбишире.
Вслед за Гросартом Браун не обошел вниманием поэтический томик Роберта Парри "Синеты" (Браун называет его загадочным, головоломным, но не высказывает естественно возникающего предположения, что это слово могло быть образовано от английского sins - грехи, грешки) с посвятительным обращением к Джону Солсбэри. В акростихах первой части книги имя автора переплетается с двумя женскими именами - неких Франсис Уиллоуби и Елизаветы Вол-фрестон. Во второй части эти три имени встречаются в одном акростихе с именами Джона Солсбэри и Дороти Холсол, после чего последняя пара появляется еще несколько раз в других стихотворениях. Браун писал, что более замечательные и хитроумные акростихи могут существовать разве что в воображении самых фанатичных бэконианцев (он имел в виду искателей тайного шифра, которым якобы пользовался Фрэнсис Бэкон). Браун считал, что большинство стихотворений, двусмысленно представленных Робертом Парри как принадлежащие некоему Патрону, написаны Джоном Солсбэри. В том числе и тридцать прекрасных сонетов, на сходство которых с "Песнями Голубя", - а стало быть, и с шекспировскими сонетами - исследователь внимания не обратил, ибо был поглощен утверждением своей идеи, что Голубь в честеровском сборнике - не кто иной, как сам владелец имения Ллевени в графстве Денбишир.
На роль прекрасной Феникс, однако, Браун предложил не Дороти Холсол (как можно было ожидать), а законную супругу Джона Солсбэри - Урсулу, родившую ему десятерых детей и после-его смерти дожившую до весьма почтенных лет. Основываясь только на начальных эпизодах честеровской поэмы, Браун решил, что она посвящена их свадьбе в 1586 году; на малоподходящее для такого случая название поэмы - "Жертва (или мученица. - И.Г.) Любви" и на трагическое ее заключение автору этой гипотезы пришлось закрыть глаза. Что касается нового Феникса - Творения, восстающего из праха сгоревших в пламени героев, - то Браун подсчитал, что к 1601 году старшей дочери, Джейн, исполнилось 14 лет - вот вам и новый Феникс, вот вам и не поддающееся описанию Совершенство! Остальных девять детей Джона и Урсулы (или хотя бы четверых, оставшихся в живых) исследователь просто опускает - для них в его гипотезе места нет, как и для многого другого.
Браун не согласился с идентификацией Гросартом Роберта Честера как джентльмена из Ройстона и предложил другую кандидатуру, на наш взгляд, менее убедительную. Но главная слабость гипотезы Брауна не в этом. Для обоснования своей гипотезы, отождествляющей Голубя и Феникс с многодетной четой Солсбэри, исследователю пришлось очень произвольно толковать поэму Честера. Что касается "дополнительных" стихотворений Шекспира, Марстона, Чапмена, Джонсона и анонимов, то здесь не могли помочь никакие натяжки, и Браун был вынужден признать, что согласовать шекспировскую поэму с честеровской аллегорией (разумеется - в его интерпретации) абсолютно невозможно. Единственное объяснение, которое он мог предложить: "Вероятно, Шекспир не был хорошо знаком с Солсбэри".
Как совместить свадебную поэму с рассказом о смерти и похоронах? Реквием в качестве подарка ко дню свадьбы или к совершеннолетию дочери? Многочисленное потомство четы Солсбэри тоже никак не согласуется с неоднократным свидетельством поэтов о чисто духовном характере союза Голубя и Феникс, об отсутствии у них потомства. Не может не бросаться в глаза то насилие, которое Брауну приходится совершать над текстами честеровской книги, чтобы привязать исполненные глубокой скорби и волнения строки к свадьбе и дальнейшим заурядным событиям в жизни обремененного большой семьей провинциального джентльмена. Можно также напомнить, что в лондонском экземпляре, датированном 1611 годом, вместе с прежним титульным листом оказались выброшенными и страницы с обращением к Джону Солсбэри (так же, как и имя самого Честера). Такое бесцеремонное обращение с именем Солсбэри, который в 1611 году был еще жив, показывает, что создатели (и издатели) сборника не очень-то им интересовались, во всяком случае, их не беспокоило впечатление, которое может произвести на него этот акт явного неуважения.
Произведенные Карлтоном Брауном исследования рукописных материалов из Ллевени представляют большую ценность, позволяя правильно представить фигуру Джона Солсбэри. его окружение, интересы и заботы. Конечно, нельзя игнорировать тот факт, что кроме нескольких поэтов и издателей Солсбэри единственный современник, названный в книге по имени, хотя и в довольно двусмысленной форме; для чего-то это имя было создателям сборника нужно, некоторые из них, включая самого Честера, знали Солсбэри и его близких лично, были знакомы с поэтическими упражнениями его друзей и поклонников. И это почти все, что можно определенно - даже после брауновских исследований сказать о связи Солсбэри с появлением загадочной "Жертвы Любви". Гипотеза же Брауна о смысле этого издания, его торопливая идентификация таинственных Голубя и Феникс с четой Солсбэри противоречит историческим и литературным фактам (в том числе и открытым самим Брауном) и потому совершенно неубедительна,