Страница 4 из 5
Подождав, пока старик окажется на другой стороне тумбы, Серебров осторожно отошёл в сторону, перебежал через площадь Свободы и проспект Фрунзе и прыгнул в откос, ведущий в яму с амфитеатром.
Чаша была заполнена до отказа и зрители (скорее всего тоже мёртвые, но из-за удалённости Серебров не мог определить этого наверняка) радостно смотрели на сцену, с которой время от времени поднимались яркие, разноцветные пузыри. Поднявшись вверх, пузыри на мгновение замирали, а затем с громким звоном лопались на тысячи ярких звёздочек салюта, озаряющих весь амфитеатр. Полюбовавшись на фейерверк, Серебров стал думать, что делать дальше. С одной стороны нужно было попасть в конец Фрунзе, чтобы попытаться отыскать злополучный трамвай-"тройку". С другой же, его непреодолимо тянуло домой.
Поднявшись на проспект, Серебров нерешительно остановился возле телефонной будки. Внезапно вверх взлетела тяжёлая крышка ближайшего канализационного люка, затем рухнула на асфальт, выбивая десятки искр и, со звоном покрутившись вокруг своей оси, наконец, замерла как раз на середине проезжей части. "Так и голову пробить может", - раздражённо подумал Сергей и подошёл к люку. Из люка высунулась голова гигантской змеи. Жёлтые, немигающие глаза с ненавистью уставились прямо на Сергея. Сереброву хотелось бежать, но он стоял, словно вкопанный, будучи не в силах пошевелиться под страшным, гипнотизирующим взглядом твари. Змея зашипела и бросилась на Сергея. Серебров едва успел увернуться, но гигантские клыки всё же подрезали ему мочку уха. Взвыв от боли и ужаса, Серебров обхватил голову руками и побежал прочь. Тёплая кровь стекала по спине за шиворот и вскоре спина стала мокрой.
Серебров бежал, не разбирая дороги, и сам не знал, куда он бежит. Дома и деревья мелькали сплошной пёстрой лентой, но страх, пронизывающий всё тело, не позволял ни на секунду расслабиться или остановиться до тех пор, пока Серебров, потеряв сознание, не рухнул навзничь прямо в кучу собранных кем-то осенних листьев.
Очнувшись от холода, Сергей первым делом потрогал разорванное ухо. Кровь уже не шла, однако мочку жгло нестерпимым огнём. Осмотревшись, Серебров неожиданно понял, что лежит в куче листвы возле своего подъезда. Вокруг было тихо. Даже слишком тихо. Лишь ветер лениво покачивал берёзы, ещё не успевшие полностью сбросить листву. Фонари слабо освещали двор. Всё было слишком обыденным и Серебров решил, что всё происшедшее ему просто почудилось. "Может избили и обокрали, а мне всякая чертовщина мерещится?" досадовал Сергей и, тяжело поднявшись на ноги, отряхнул одежду и пошёл к себе. На лестничной площадке ярко горела лампочка, а за дверью на первом этаже, как обычно, злобно зарычал соседский дог. Всё было, как обычно, но всё же Серебров никак не мог в это поверить и придти в себя.
Замок легко щёлкнул и Сергей, толкнув дверь, вошёл в свою квартиру. Машинально нащупав рукой выключатель, Серебров зажёг в прихожей свет и сразу же заметил белые женские туфли, стоящие возле резинового коврика в прихожей. Пройдя в зал, Серебров увидел чётко выделяющийся на фоне окна силуэт сидящей в кресле женщины. Вздрогнув, Сергей включил свет. Возле окна, в большом мягком кресле, вполоборота к нему сидела... Света.
- Света?! - удивлённо спросил Серебров, хотя и так уже понял, что это она.
- Я тебя долго ждала, - глухо ответила Света. - Я принесла тебе свою фотографию.
- Я не знаю, что со мной было, - прошептал Сергей и, взяв дрожащей рукой фото, поднёс его к глазам.
Вместо фотографии у него в руках была карточная пиковая дама. Серебров изменился в лице и посмотрел на Свету. Но перед ним уже стоял мертвец, лицо которого было обезображено признаками разложения. Резко дохнуло мертвенным запахом. Закрывшись руками, Серебров с криком выбежал из квартиры. Ему вдогонку нёсся зловещий, сатанинский смех.
"Значит я всё ещё здесь - значит я всё ещё в ЭТОМ ВИТЕБСКЕ и всё это реальность! Страшная, дикая реальность!" - думал Серебров, планируя в ночном, холодном небе. Внизу был город. ЧУЖОЙ ВИТЕБСК, как две капли воды похожий на ЕГО ВИТЕБСК.
Пролетев над Смоленской, Серебров свернул на Фрунзе и опустился на землю как раз там, где была конечная трамваев - возле завода заточных станков. Почти тут же подошла "тройка". Серебров решительно вошёл в раскрывшиеся с шипением двери и опустился на ближайшее сиденье. Салон был пуст. Трамвай с грохотом помчался вперёд. На Фрунзе горели редкие, тусклые фонари. И остановки, и сам проспект казались абсолютно пустынными.
Серебров вышел возле ресторана "Зелена гура". Кабина "тройки" была пустой - было страшно, но трамвай ехал без водителя. Вскоре подъехала и "семёрка", в кабине которой сидел скелет, помахавший Сереброву рукой. Салон "семёрки" был таким же пустым.
Сойдя возле пединститута, Серебров принялся дожидаться "единицу". Трамвая не было и Сергей осмотрелся по сторонам. Всё, или почти всё выглядело, как обычно - за исключением двух ведьм, которые на большой скорости кружили верхом на мётлах вокруг купола телескопа.
Раздался предупредительный звонок и почти тут же из темноты вынырнула "единица", в кабине которой сидел полуразложившийся мертвец. С трудом уняв дрожь в ногах, Серебров поднялся в салон, но не стал садиться, а встал возле задней двери, напряжённо вглядываясь в оконное стекло: сейчас должна была решиться его судьба - или он вернётся в свой мир, или останется один на один с Городом Зла.
На ближайшей остановке возле магазина "Богатырь" в салон вошли мертвецы. Их было не меньше десятка. Серебров чувствовал, что ему угрожает опасность, но, не подавая вида, продолжал всматриваться в окно. Рядом с его лицом к трамвайной стенке был прикреплён огромный компостер величиной едва ли не больше окна. Мертвецы по очереди подходили к компостеру, вкладывали в прорезь свою левую руку, жали правой на рычаг и на землю падали куски мяса и костей, вслед за которыми по каплям сочилась тёмная, почти запёкшаяся кровь. Сергей вжал голову в плечи и решил не оборачиваться - на следующей остановке ему нужно было выходить. Небо на востоке заметно посветлело и Серебров впервые посмотрел на часы. Было без пяти минут семь. "Ты должен успеть до восхода солнца", - вспомнил Сергей и почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Секунды казались вечностью. Уже из-за поворота выглянули дома улицы Чкалова. Уже начал притормаживать трамвай. "Не оборачивайся", - шептал Сергею внутренний голос, но ему нужно было выходить и Серебров, с трудом оторвав взгляд от светлеющего неба, медленно обернулся. Прямо на него пристально смотрела уже знакомая Сергею женщина-контролёр. Но теперь она была мёртвой.
- Ваш билет? - прохрипела женщина и, словно змея, пронзила Сереброва немигающим взглядом.
Трамвай остановился. Двери со скрежетом раскрылись и Серебров, сбив с ног контролёршу, бросился к выходу. Почти тут же его схватили мертвецы и повалили на пол. Контролёрша вцепилась Сергею руками в горло и принялась душить. Серебров уже почти потерял сознание, но в это время окна верхних этажей окрасились ярко-красными бликами разделившегося на тысячи осколков восходящего солнца. Схватившись ослабевшими руками за двери, Серебров всё же выполз наружу и... провалился в темноту.
Нестерпимо болела голова. Было холодно. С трудом разлепив глаза, Сергей осмотрелся по сторонам. Он лежал в грязной, пожухлой траве возле магазина "Витязь". По тротуару гуляли мужчина и маленький мальчик.
- Папа, ну пойдём смотреть "пешеходный переход", который крепко приделанный! - потребовал мальчик.
- Потерпи немного, Никита - вот посмотрим затмение и пойдём, - возразил мужчина и посмотрел на небо.
Серебров вздрогнул и тоже посмотрел на солнце. Стало быстро темнеть и яркий солнечный диск медленно закрыл чёрный круг-провал. Мужчина и мальчик застыли на месте в неестественно-вычурных позах, словно кто-то остановил кинофильм. То же произошло и с автомобилями. Вокруг воцарилась жуткая тишина. Наконец, солнце медленно освободилось от черноты и почти тут же весь окружающий мир вновь ожил, задвигался и зашумел.