Тухачевский

Но воля Колчака к наступлению столкнулась с волей к отражению оправившегося от пули Ленина и шедшей за ним партии. Ленин понял смысл наступления Колчака. На всю еще подвласт-ную Кремлю землю бросил лозунг: "Все на восток!" В реввоенсовет Восточного фронта пришла тревожная телеграмма Ленина: "Всеми силами остановить наступление Колчака. Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы..."

А наступающим белым армиям всего два перехода до Волги, до хлебных запасов, а там белые в Великороссии, в сердце России.

Двадцать процентов коммунистов партия бросила на фронт Колчака, пошли эшелоны питерских, московских рабочих, оплота Кремля. Все на восток! Все против Колчака! И с юга на восток летит двадцатишестилетний Тухачевский.

А бои уже в 100 верстах от Самары. Дерется под Вяткой ударная башкирская дивизия князя Голицына. Башкиры - ожесточеннейшая против красных часть. Снег еще лежит серебряным настом, башкиры-лыжники обгоняют отступающих красных, бьют с тылу, сочетая с ударами в лоб. Смял красных князь Голицын.

Назначенный командующим группой в 4-й армии коммунист М. В. Фрунзе переброшенному с юга Тухачевскому дал в командование 5-ю красную армию. Слово "пятоармеец" в Красной Армии до сих пор окружено ореолом славы. Операциям 5-й армии посвящаются тома.

В 5-ю армию влили лучшие силы питерских рабочих-коммунистов, придали военно-политический аппарат во главе с непререкаемо-авторитетным, отважным и умным большевиком И. Н. Смирновым.

По спасению Кремля Тухачевский во второй раз взял на себя заглавную роль. Не просто было соглашаться главному командованию и Реввоенсовету со смелыми и самонадеянными планами 26-летнего полководца. Человек малострастный в жизни и страстный в военном деле, Тухачевский в этом мае поставил на карту все: либо - быстрой отчаянный маневр и спасение фронта, либо - отчаянное поражение.

Важней всего были дни и часы. И командующий фронтом согласен с отчаянным планом Бугуруслано-Уфимской операции Тухачевского. Уже 4 мая, не теряя сроков, собрав все, что можно, в кулак, Тухачевский под Бугурусланом вступил в соприкосновение с противником. 6 мая повел своим правым флангом наступление, искусным маневром успев нанести удар. Первое короткое сражение - удачно. 5-я армия захватила важный железнодорожный мост через реку Ия и угрозой окружить Бугульминскую группу противника вынудила генерала Ханжина к отходу от Бугульмы.

13 мая Тухачевский вошел в Бугульму. Это была первая победа с момента наступления Колчака, короткая, но поднявшая дух. Теперь вместе с туркестанской армией Тухачевский двинулся дальше на Уфу, намечая тут главный бой, который должен сорвать всю грандиозно задуманную операцию Колчака.

Но штаб Колчака после проигранной Бугуруслано-Уфимской операции старался парировать развитие успеха Тухачевского. Кулак белых в 6 пехотных полков, опираясь на рубеж реки Белой, у устья, ниже Уфы пошел в наступление, чтобы вернуть инициативу сражений.

Планы, красный и белый, были тут почти одинаковы. В широкие клещи пытался взять Тухачевский противника; генерал же Ханжин выдвинул две ударных группы, предполагая в свою очередь взять в клещи фланг туркестанской армии.

Стоял степной, палящий жар с раскаленным иззеленя-голубым небом. Войска Тухачевского в 49 000 штыков и сабель при 92 орудиях двинулись в направлении к Белой и, достигнув указанной им линии, у с. Байсарово завязали бой с войсками генерала Ханжина.

У Тухачевского - отряды питерских, московских коммунистов, уральские рабочие-больше-вики, конница Каширина и Гая, латышские полки, партизаны Чапаева, где бригадой командует волжский грузчик, бурлак Шкарбанов, а конницей пленный венгр Винерман, говорящий только по-мадьярски; тут полки Степана Разина, Пугачева, красные башкирцы Муртазина, красные калмыки.

У Ханжина - старики оренбуржцы - казаки идут на красных в атаку без выстрела с одними пиками и опрокидывают рабочих - "иль умрем в степях, иль победим!"; крепки и пехотные офицерские полки; отчаянны и белые башкиры князя Голицына.

Как в белом, так и в красном штабе следили с волнением за операцией под Уфой. У Тухачевс-кого и Ханжина решалась дальнейшая инициатива кампании. Не только штабы. Москва и Омск напрягли внимание, следя за фронтом, куда брошены последние силы; тут либо проигрыш, тогда не удержать Колчака и поражена революция, либо перелом и красные, перейдя в наступление, валят Колчака и революция победила.

Это советская Марна, определяющая не только военный успех, но движение революции, может быть, ход русской истории.

Очевидцы передают, что обычно спокойный 26-летний командарм Тухачевский на рассвете 28 мая, когда после телеграмм Ленина двинул войска, был взволнован.

Колчак торопил своего шурина генерала Ханжина: первыми вступили в решающую историю революции битву белые. Правофланговая ударная группа башкирская дивизия князя Голицына - переправилась на паромах через Белую и начала сражение.

Под командой Голицына и Тухачевского за судьбу русской революции дрались у реки Белой с красными башкирами белые башкиры, с красными калмыками белые калмыки, с красными казаками белые казаки, мобилизованные мужики с мобилизованными мужиками и офицеры с рабочими.

Бой был длительный, но разбил старого дворянина князя Голицына не титулованный, но не менее старый дворянин Тухачевский. Белые уже отступали, и красные преследовали откатываю-щихся на юго-восток к переправам через Белую белых. Тухачевский торопился, наседая на арьергарды Ханжина, готовясь окружить его в районе Уфы и разбить наголову.

Но из штаба фронта пришло приказание, переправясь через Белую, начать круто уклоняться на север, на Бирск. Бешено ругался 26-летний командарм, грозя не исполнить приказа, мешающего докончить окруженье белых. Но все же, ругаясь, свернул в указанном направлении и 7 июня, когда от зноя и жара под голубым разгоряченным небом падали люди и лошади, с боем занял город Бирск.

В Кремле - полное удовлетворение; но из Кремля телеграммы: не прекращать наступления. Колчак должен быть уничтожен. Тухачевский того же мненья; ведь это на темном, ночном, полукрасном от пожаров небе Урала загорается та самая звезда, о которой он мечтал с 15 лет.

В Яффе в Сирийскую кампанию Наполеона французы расстреляли 2000 пленных арнаутов, и Наполеон писал брату: "Никогда еще война не казалась мне такой мерзостью". В боях под Уфой красных раненых и убитых - 16000 человек; белых только в плен попало 25000, их расстреливали без счета. Русские не берут русских в плен. Вешают на телеграфных столбах, наваливают трупы штабелями; красные вырезают белым казакам на ногах лампасы, офицерам на плечах погоны. Белые закапывают красных живьем в землю, вниз головой, и казаки учат молодежь рубке на бегущих пленных. А над всем подымается высоко звезда Михаила Тухачевского.

Казалась ли ему эта война "мерзостью"? Впрочем, вероятно, у Наполеона это была "слабая минута", он же сам ведь говорил, что "лет до тридцати победа может ослеплять и украшать славой ужасы войны". Тухачевскому было как раз 26 лет. Но Наполеон выражался и еще резче: "Такой человек, как я, плюет на жизнь миллиона людей".

Напрасно напрягал все усилия штаб Колчака: "Марна" Тухачевскому проиграна и моральный урон так силен, что белые отступают так же панически, как недавно отступали красные. А Тухачевский, как недавно Гайда, громя отступающих, движется, не давая белым передышки.

Перейдя Белую меж Уфой и Бирском, у Топорнина, 9 июня Тухачевский уже занял Уфу и увидал громоздящийся за нею скалистый Урал.