Одиссея

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Прибыли в низменный Лакедемон, окруженный холмами,

К дому примчались царя Менелая, покрытого славой.

Свадьбу сына в то время он праздновал и непорочной

Дочери в доме своем, средь собравшихся родичей многих.

5 Сыну Пелида, фаланг разрывателя, дочь посылал он;

В Трое давно уже дал обещание он и согласье

Выдать ее, и теперь этот брак им устроили боги.

Много ей дав колесниц и коней, отправлял к мирмидонцам

Дочь он, в город их славный, где царствовал сын Ахиллеса.

10 Сыну ж привел он из Спарты Алектора дочь молодую.

Поздно рожден был тот сын, Мегапент многомощный, рабыней

Сыну Атрея. Елене ж детей уже не дали боги,

После того как вначале она родила Гермиону,

Схожую видом прелестным с самой золотой Афродитой.

15 Так пировали они под высокою кровлею дома,

Сродники все и соседи покрытого славой Атрида,

И наслаждались. Певец же божественный пел под формингу,

Сидя меж ними. И только лишь песню он петь принимался,

Два скомороха тотчас начинали вертеться по кругу.

20 Путники оба в дворовых воротах – и сами, и кони,

Сын Одиссеев герой и Несторов сын достославный -

Стали. Увидевши, вышел к ним из дому распорядитель,

Етеоней благородный, проворный помощник Атрида.

К пастырю войск Менелаю чрез дом он отправился с вестью,

25 Близко стал перед ним и слова окрыленные молвил:

"Мужи какие-то там, Менелай, о питомец Кронида,

Два чужеземца; как будто из рода великого Зевса.

Как ты прикажешь – распрячь ли у них лошадей быстроногих

Иль их отправить к другому кому, кто б их принял радушно?"

30 Сильно разгневавшись, молвил ему Менелай русокудрый:

"Етеоней, Боефоем рожденный! Ведь глупым ты не был

Прежде, теперь же ты вздор говоришь, словно малый ребенок!

Мало ль радушья найти нам пришлось у людей чужеземных

Раньше, чем в дом мы вернулись? Дай бог, чтобы кончились беды

35 Наши на этом!.. Сейчас же коней отпряги чужеземцев!

Их же дальше в наш дом проведи, чтобы нам угостить их".

Етеоней устремился из зала мужского и скликал

Слуг расторопных других, чтоб к нему собрались поскорее.

Быстро лихих отпрягли лошадей, под ярмом запотевших,

40 К яслям в конюшне они поводьями их привязали,

Полбу засыпали в ясли и к ней ячменю подмешали.

А колесницу приезжих к блестящей стене прислонили.

Их же самих привели в божественный дом. Увидавши

Дом вскормленного Зевсом царя, изумилися оба, -

45 Так был сиянием ярким подобен луне или солнцу

Дом высокий царя Менелая, покрытого славой.

После того как глазами они нагляделись досыта,

Оба пошли и в прекрасно отесанных вымылись ваннах.

Вымыв, невольницы маслом блестящим им тело натерли,

50 После надели на них шерстяные плащи и хитоны.

Выйдя, уселися рядом они с Менелаем Атридом.

Тотчас прекрасный кувшин золотой с рукомойной водою

В тазе серебряном был перед ними поставлен служанкой

Для умывания. После расставила стол она гладкий.

55 Хлеб положила пред ними почтенная ключница, много

Кушаний разных поставив, охотно их дав из запасов,

Кравчий, блюда высоко поднявши, на них преподнес им

Разного мяса и кубки поставил близ них золотые.

Кубком приветствуя их, так сказал Менелай русокудрый:

60 "Пищи, прошу вас, вкусите и радуйтесь! После ж того как

Голод насытите вы, мы спросим – какие вы люди?

В вас не погибла, я вижу, порода родителей ваших.

Род от царей вы, конечно, ведете, питомцев Зевеса,

Скипетр носящих: худые таких бы, как вы, не родили".

65 Так сказав, по куску положил он пред ними бычачьей

Жирной спины, отделив от почетной собственной доли.

Руки немедленно к пище готовой они протянули.

После того как желанье питья и еды утолили,

Проговорил Телемах, к Писистрату склонясь Несториду,

70 Близко к его голове, чтоб его не слыхали другие:

"Вот, посмотри, Несторид, о друг мой, любезнейший сердцу,

Как в этом гулком покое все яркою медью сверкает,

Золотом и серебром, электром и костью слоновой!

У Олимпийского Зевса, наверно, такая же зала.

75 Что за богатство! Как много всего! Изумляюсь я, глядя!"

То, что сказал Телемах, услыхал Менелай русокудрый

И, обратившись к гостям, слова окрыленные молвил:

"С Зевсом, дети мои, состязаться нельзя человеку,

Ибо сокровища все и жилища у Зевса нетленны,

80 Люди ж – иные поспорят в богатстве со мной, а иные -

Нет; протерпевши немало, немало скитавшись, добра я

Много привез в кораблях и в восьмом лишь году воротился,

В странствиях Кипр посетив, Финикию и дальний Египет.

У эфиопов, сидонцев, ерембов пришлось побывать мне,

85 В Ливии был, где ягнята рогатыми на свет родятся,

Где ежегодно три раза и овцы котятся и козы.

Там никогда не бывает, чтоб сам ли хозяин, пастух ли

В сладком имел молоке недостаток, иль в сыре, иль в мясе.

Доится скот в той стране непрерывно в течение года.

90 Но между тем как, сбирая большие богатства, скитался

В этих я странах, мне брата убил человек посторонний,

Тайно, нежданно, коварством проклятой супруги Атрида.

Так-то без радости всякой своим я владею богатством.

Впрочем, про это про все от отцов вы, наверно, слыхали,

95 Кто б они ни были. Много пришлось мне страдать, потерял я

Дом, для житья превосходный, богатствами многими полный.

С третьей, однако, их частью я дома бы жить согласился,

Только бы живы остались те мужи, какие в то время

В Трое широкой погибли, вдали от любимой отчизны.

100 Часто, их всех вспоминая, о них сокрушаясь и плача,

Время в нашем пространном дворце провожу я; порою

Сердце себе услаждаю стенаньем, порой прекращаю

Плач: насыщаемся скоро мы горем жестоким и плачем.

Всех их, однако, не так я жалею, хотя и печалюсь,

105 Как одного. Только вспомню о нем, и становятся сразу

Мне ненавистны и пища и сон. Ни один из ахейцев

Столько не снес, сколько снес Одиссей. Несчислимые беды

Пали на долю ему, а мне – по испытанном друге

Горькая скорбь. Уж давно его нет, и не знаем мы точно,