Обсидиановый оракул

Он не нашел ничего, кроме слюды. Что бы не произошло с Тихианом, он, похоже, был не здесь – и аристократ сомневался, что он собирается вернуться. Он оглядел комнату в последний раз, потом повернулся к выходу. И именно тогда он услышал тяжелое дыхание гиганта, ползущего через тоннель.

Поддерживая Оракул своим хвостом виверна, Тихиан продолжал лететь через Серость, выбрав то направление, в котором, как он надеялся, красное пятнышко появилось в последний раз несколько мгновений назад – или это было раньше? Король не мог ответить. Все, что ему оставалось, махать своими кожистыми крыльями, держать нос прямо вперед и надеяться, что он летит в правильном направлении.

Спровадив своего брата и других жертв убийства, Тихиан немного отдохнул – он не знал, как долго. Его шрамы медленно исчезали, унося с собой боль. В то же время к нему вернулись силы и он был готов продолжать искать выход.

Задача оказалась труднее, чем он ожидал. Во первых, он призвал мощь Оракула, чтобы вообразить себе отверстие мешка. Попытка с позором провалилась. Хотя он создал не менее дюжины красных кругов, напоминающих выход, после прохода через них он всегда оказывался опять в Серости.

Затем Тихиан попробовал магию, и результаты были еще более разочаровывающими. В Серости не росли живые растения, поэтому он обратился к Оракулу за помощью. Но когда он призвал энергию в свое тело, у него начало гореть плоть на его руках. Из этого король сделал важный вывод: как мастер Пути, он достаточно опытен, и может пропускать силу линзы через свое тело без ран. Но как волшебник, он еще не в состоянии контролировать ее дикую мощь.

В своей следующей попытке Тихиан попытался использовать Путь, чтобы сделать компасс из своего костяного кинжала. Когда он уравновесил лезвие на пальце, кончик его показал слегка влево. Ему не потребовалось слишком много времени, чтобы сообразить, что следуя ему он просто летает кругами.

Король уже решил остановиться и попытаться придумать что-нибудь новенькое, когда он поймал глазом слабую красную вспышку. Отбросив в сторону бесполезный кинжал, он повернулся к свету и полетел так быстро, как только мог, таща за собой Оракул. Но спустя мгновение Тихиан уже не видел больше ни красного света, ни вспышек или чего-либо другого.

Холодный палец отчаяния снова заполз в сердце короля, когда он заметил впереди, в серой мгле, маленькую темную точку. Он удвоил свои усилия и полетел к ней, махая крыльями изо всех сил. Он даже не разрешил себе мигать. Это была первая твердая вещь, которую он видел, с тех пор, как он прогнал брата, и мысль о том, что она может исчезнуть прежде, чем он схватит ее, ужаснула Тихиана.

К его облегчению, этого не произошло. Когда он приблизился, темная точка стала пятном, потом кругом, и в конце концов он узнал ее: это была нижняя часть головы – головы без тела и с длинным пучком волос.

– Что ты делаешь здесь? – спросил Тихиан.

Голова медленно перевернулась и по широким скулам и жетоватым зубам король увидел, что это был Сач. Взгляд его серых глаз метнулся к линзе, и Сач сказал, – Я вижу, что ты нашел таки Оракул, хотя я и не понимаю, что ты собираешься делать с ним здесь.

– Разве ты не должен был сторожить вход в туннель? – рассердился король, сопротивляясь порыву слишком быстро перепрыгнуть на вопрос, который действительно волновал его – как убежать.

– Я и делал, то что должен, – проворчал Сач. – Вот почему я здесь, с тобой.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Тихиан.

– Агис каким-то образом освободился и нашел комнату с Оракулом, – объяснила голова. – Когда мы увидели его входящим в ограду, я полетел предупедить тебя. И все, что я нашел, был мешок – и ни малейшего следа тебя или линзы. Агис показался немного позже и сунул меня в мешок.

– Он знает, где я – или линза?

– Нет, он думает, что ты использовал магию или Путь, и исчез, – ответил Сач.

– Хорошо, тогда я постараюсь его удивить, – хихикнул король. – Теперь, скажи мне, как выбраться отсюда.

– Когда ты бросил сюда Вияна и меня, мы нашли только один способ, – ответил Сач, горько посмеиваясь.

Тихиан нахмурился. – И какой?

– Ждать – пока кто-нибудь не вынет нас отсюда.

Агис взглянул в туннель и увидел внушительный силуэт юного Джоорш, ползущего к нему. Хотя он был далеко не так велик, как взрослый гигант, он полность заполнял коридор. Аристократ отчетливо понимал, что даже если гигант захочет пропустить его, ему не втиснуться между огромным телом и гладкими стенами прохода – по меньшей мере без того, чтобы не вызвать тревогу у воина.

Джоорш перестал ползти, и Агис испугался, что гигант заметил его, заглянув за угол. Хотя его сердце застучало, как военный барабан Гулгиков, аристократ заставил себя не двигаться. Если Джоорш не уверен в том, что именно он видит, последняя вещь, которую Агис хотел сделать, – привлечь его внимание к себе неосторожным движением.

К огромному облегчению аристократа, гигант посмотрел назад, через плечо. – Я вижу Оракул, Сахем Маг’р, – позвал он. Его голос был голосом мальчика, но был так глубок, что узкий тоннель затрясся. – Красное свечение, в точности как вы говорили! По настоящему яркое!

– Что? – грубый голос Маг’ра громом отдался в проходе, в его оглушающим реве послышалась тревога. – Ты видишь яркое свечение, Беорт?

Беорт кивнул. – Очень яркое, – сказал он. Его тон был уже не такой радостный, как мгновение назад.

– Что-то не так, – проворчал сахем.

Прежде, чем юнец смог поглядеть обратно, в направлении Агиса, аристократ рванулся из своего угла. Он схватил сумку Тихиана и повесил ее на свое здоровое плечо, потом пересек крошечную комнату и встал там, где прорезь в потолке встречалась с дальней стеной. Потом он остановился чтобы вытащить свою сломанную руку из временной повязки.

Рука была не в том состоянии, чтобы карабкаться. От локтя и вниз, она страшно разпухла и побледнела, а огромная пурпурная опухоль была прямо на месте перелома. Аристократ попытался поднять ее и понял, что мышцы не слушаются его. Поврежденная рука висела мертвым грузом.