Правый поворот запрещён

37

Я не боялся, если даже Скорик заподозрит, что я занимался недозволенным - разыскивал майора Агеева. Нет у него ни доказательств, ни свидетелей. Я преподнесу ему в невинной форме ходатайство о необходимости искать Агеева, отклонить его Скорику будет трудно.

В дверях в кабинет Скорика я столкнулся с его женой, кажется, ее звали Катей, и кажется, они не были официально супругами, но меня это меньше всего интересовало. Я поклонился ей, она ответила, затем, сказала шутливо:

- Артем Григорьевич, бланки договоров уже готовы. Когда вы у нас появитесь? Вы уже решились?

- Вот схожу в отпуск, на досуге подумаю, вернусь, а там видно будет, - также шутливо ответил я.

Она кивнула мне и зашагала по коридору, а я вошел в кабинет. Скорик разговаривал с кем-то по телефону. Закончив, посмотрел на меня, особой приветливости в его взгляде я не заметил.

- Слушаю вас, Артем Григорьевич, - все же любезно сказал он, опустив трубку.

Я достал из кейса ходатайство, положил перед ним на стол:

- Тут все изложено, Виктор Борисович, но хотел кое-что устно... Понимаете, я опять размышлял о показаниях Назаркевича по поводу майора Агеева. Вы, разумеется, проделали большую работу, пытаясь разыскать его. Помните, он пообещал Назаркевичу достать декодер, мол, их сотни проходят через его руки. Где у нас могут быть декодеры? И мне пришло на ум: а не на радиотехническом ли имени Щорса?

- А причем здесь майор? - спросил Скорик.

- Там есть цеха, работающие на оборонку. Значит есть и военпреды. А вдруг?

- Мы искали Агеева через наше адресное бюро, он нигде не прописан, возразил Скорик.

В глазах его промелькнула растерянность.

- Многие военнослужащие, работающие в городе, живут в гарнизонных домах, расположенных на территории сельских районов, - тянул я свое. Например, гарнизон в Дольцах, восемь километров от города, а административно он входит в Лубенцовский район.

- Вы все это здесь изложили? - хмуро указал на ходатайство.

- Разумеется.

- Ладно, - он пожал плечами, - почитаю.

Взмокший от беготни по городу, Агрба, не дожидаясь лифта, поднялся к себе, пыхтя, вытащил из тумбочки бутылку минеральной воды и откупорив об угол подоконника, прикрытого шторой, выпил почти всю из горла. А бегал Джума по аптекам в поисках какого-то "бифокола" - уже несколько дней самый младший сын маялся животом и врач сказал, что необходимо это лекарство. Когда речь заходила о сыновьях, об их здоровьи, все остальное в мире переставало для Джумы существовать. "Э-э! Что ты понимаешь! - иногда он говорил кому-нибудь в застольном кругу. - Когда видишь, как продлевается твой род, ветви от твоего корня - одна, другая, третья... За смысл жизни", - и с серьезным лицом он вставал, держа в руках полный фужер вина или водки... Сегодня, наконец, он достал этот "бификол" и был счастлив. Джума позвонил жене:

- Надя! Достал две упаковки!.. Да, уже у меня... Честное слово! Вот они, передо мной, - он погладил коробку с лекарством...

Допив из бутылки воду, Джума закурил и взял листок бумаги, лежавший на столе. Это ребята мои приготовили краткую информацию о соседе грузчика Усова - Корольце.

Итак, Королец Евгений Дмитриевич, 38 лет, ювелир высокого класса, работает в мастерской по улице Сербской. Основная клиентура - обеспеченные дамы, попасть к нему можно только по чьей-нибудь рекомендации. Не рвач, точен в исполнении сроков заказов. Не судим, ни по каким делам, связанным с валютой и драгметаллами, не проходил. По указанному адресу проживает вместе с женой, - экономистом пивзавода и матерью-пенсионеркой. Среди коллег имеет прозвище "Проба"...

"Значит ты не рвач, "Проба", - усмехнулся Джума. - Но рвал по-крупному в другом месте, где драгметаллами и не пахло. Молодец... Однако сгорел на простой бериллиевой бронзе. И ходил за нею по чужому паспорту... от имени Кубраковой... Кто же тебя послал туда?"...

Размышления Агрбы прервал звонок:

- Джума, - в трубке звучал голос Скорика. - Занят?

- Как обычно... Что у тебя?

- Да есть кое-какие новости.

- Что-то ты не веселый.

- Не от чего веселиться... Зайти сможешь?

- Сегодня?.. Я хотел домой, сын болен.

- Хоть на полчаса загляни, я буду долго у себя... Чего-нибудь откопал?

- Откопал, откопал... Ладно, увидимся - расскажу, - он огорченно опустил трубку и подумал: "Сперва отвезу лекарство"...

- Привет, сосед!

- Здравствуй, "Проба".

- Ладно тебе, ты что, мое имя забыл?

- Извини, Женя.

- С работы?

- Откуда же еще...

- Что так поздно?

- Пришло две машины с баклажанами под самый конец дня. Вода есть?

- Есть.

- Помыться хочу, весь провонялся.

- Да, - засмеялся Королец, - по запахам от тебя можно узнать, какие овощи поступили в город.

- Жень, паспорт мой у тебя или ты вернул мне? - спросил Усов.

- Давно вернул. Чего это ты вдруг вспомнил?

- Комедия сегодня была.

- Какая? - насторожился Королец. - Пивка хочешь?

- И сто граммов дашь?

- Дам. Зайдем ко мне?

- Зайдем. А Зина твоя не выгонит?

- Она в командировке...

Вошли. Устроились на кухне. Королец вытащил из холодильника две бутылки пива и поллитровку "Столичной", поставил огурцы, помидоры, открыл банку сайры, нарезал хлеба.

- Закусон годится? - спросил он, наливая Усову водку в высокий фужер.

- Годится. А себе?

- Нельзя. Я в гараж пойду за машиной. Ты пей, - нетерпеливо сказал Королец. - Так что за комедия у тебя была?

- Жень, ты паспорт-то у меня зачем брал? - спросил Усов, кусая малозубыми деснами огурец.

- Надо было одно дело провернуть, а мне под своей фамилией нельзя. Я ведь с золотом работаю. На нас как смотрят? В бинокль - раз с золотом, значит жулик. - Ты пей, не стесняйся, - он снова налил Усову по самый венчик. - Возьми пивка, холодненькое, в самый раз после трудового дня.

Одним движением кинув водку в горло, запив пивом и утерев ладонью рот, Усов принялся рассказывать Корольцу о визите Агрбы.

- Да, неприятно, - стараясь быть спокойным, дослушав, сказал Королец, быстро высчитав, что мент, приходивший к Усову на базу, из уголовки. Ладно, пустяки. Обойдется. Я завтра в отпуск рву, - он встал, вытащил из шкафа четыре бутылки водки - по две в каждой руке, - поставил на стол. Это тебе, Володя. Меня-то месяц не будет. Где достанешь? Возьми, не то засохнешь, пока вернусь.

- Да ты что, благодетель?! - хмельно засмеялся Усов, рыгнул, налил в стакан пива и жадно припал, дергая небритым кадыком. - Вот это подарок!.. Отслужу, Женя!..

- Ты только вот что, Володя: если этот мент опять объявится, начнет вопросами щекотать, скажи, что в прошлый раз ты перепутал, паспорт, мол, дома, давал его не мне, а кому - не помнишь, был выпивши. Усек? Мне нельзя фигурировать, рекламу портить нельзя. Человек я в городе известный. Усек?

- Еще бы... Можно водочки?

- Конечно, ты же гость! - Королец наполнил фужер.

- А ты, небось, в Сочи с Зиной?

- Нет, один. Зину начальство не отпускает. Поэтому махну не в Сочи, а в Калмыкию, там у меня дружок в глубинке, вместе когда-то срочную служили. Он в совхозе зоотехником, с барашками возится. Шашлычки поем, на охоту в степь съездим разик-другой. Ты никогда в Калмыкии не был? Люблю их степи!.. Ты пиво-то возьми с собой, утром поправишься. Пошли? Я спешу...

Проводив Усова до двери, Королец быстро вернулся и бросился к телефону, но нужный абонент не отвечал. Никто не отозвался и по другому номеру. Затем спустился в подвал, где у него была маленькая мастерская, вытер влажной тряпкой оргстекло, покрывавшее стол-верстак, щечки тисков ручных и стационарных, осмотрел внимательно все ящички, коробочки, инструмент. Закончив уборку, присел покурить. "Всем буду гнать одну липу, даже матери и Зине: улетаю в Калмыкию к другу, в отпуск. Почему так срочно? Зина поймет, а мать вообще не вникает... Хорошо, что еще неделю назад, словно чуял, договорился завмастерской об отпуске, - размышлял Королец. - Сейчас - в кассы за билетом. И не самолетом, а поездом. Надежней запутать. Чем дольше в дороге, тем лучше. Хорошо бы балет на утренний... Дам кассирше сотню. И не СВ, а простым купейным, до Москвы, из Москвы, рабоче-крестьянским плацкартным, где погуще народу, до Иркутска. Оттуда каким-нибудь пятьсот веселым еще двое-трое суток до пристани, а там - на катерок, а спокойней - на баржу со щебенкой, потом узкоколейкой на платформе и, наконец, пешком в тайгу, где Костя с артелью... Надо рюкзак, натолкать его консервами, гречкой, макаронами, перловкой... Котелок не забыть бы... Дело к осени, скоро дожди, дороги развезет. А там, глядишь, снежком сперва посыплет, заметет, а позже и завалит... Пусть ищут, пусть попробуют туда достать... В заимке перезимую... К весне видно будет... Главное сейчас затеряться... Пусть в Калмыкии ищут... При нынешнем бардаке сто лет не найдут... В старателях с Костей повкалываю в глухомани на речках, понюхаю, как пахнет золотишко в натуре"...