Скандальная история

– Думаю, что да.

Выпить воды было бы действительно чудесно. В горле пересохло. Возможно, из-за ремонта он приедет в мамину контору немного позднее. Но Грэм утешил себя мыслью, что починка велосипеда не займет больше времени, чем если бы он ехал на стройку на велосипеде. Как только они выйдут из гаража, он попросит господина Патчетта поторопиться. Машина домчит их до стройплощадки моментально, намного быстрее, чем если бы он крутил педали.

– Я позвоню маме из гаража и предупрежу, что опаздываю, – сказал Грэм с неожиданным воодушевлением.

– Конечно, если ты считаешь это необходимым. – Нил посмотрел на него сбоку. – Она все еще ездит к Паркерам?

– Куда?

– На ферму Паркеров.

– Я не знаю.

– А-а. Я видел ее там и подумал, что она, может быть, упоминала об этом.

– Я знаю, что она покупает недвижимость для своей компании, – предположил Грэм, желая быть полезным.

– Она удачливая, да?

Принимая это за комплимент, Грэм ответил со счастливой улыбкой:

– Она такая.

Когда они подъезжали к гаражу, человек в замасленной одежде вышел встретить их. Он улыбнулся господину Патчетту, обнажив три желтых от никотина зуба. Пока будут ремонтировать колесо, они могут войти в контору, где прохладнее.

Грэм вошел вслед за Нилом в захламленную комнату. Там было лишь немного прохладнее и пахло окурками, колесной мазью и моторным маслом. Грэму показалось бы это неприятным, если бы его взгляд не упал на лоснящуюся обнаженную девицу на стенном календаре. Он никогда не думал, что соски могут быть такими большими и красными, а лобковые волосы такими густыми и темными.

– Здесь есть телефон. Ты можешь позвонить маме.

Грэм, по существу, не делал ничего дурного, но чувствовал себя не готовым к разговору с мамой.

Кроме того, он не хотел, чтобы Пил Патчетт подумал, что он маменькин сынок.

– Не-а. Все в норме.

Нил поцеловал пальцы и похлопал по круглому заду девицы на календаре.

– Что надо, правда? Когда я был в твоем возрасте, то приходил сюда, чтобы поглазеть на календари. Потом я покупал здесь «резину». Быстрее, чем в аптеке, знаешь. Там в туалете есть автомат, если тебе очень срочно нужно.

Не произнеся ни слова, Грэм оторвал взгляд от календаря и уставился на Нила.

– Ты, конечно, знаешь, что такое «резина», парень?

Грэм глупо кивнул головой. Затем откашлялся и, придя в себя, сказал:

– Да, черт возьми, я знаю, что такое «резина».

– Я так и думал. Тем не менее сколько тебе лет?

Ему льстило, что господин Патчетт разговаривал с ним как мужчина с мужчиной. Он гордо заявил:

– Мне будет пятнадцать.

– Когда это?

– Двадцать седьмого ноября.

Нил глянул на него удивленно, затем расплылся в широкой улыбке.

– В районе Дня Благодарения.

– День Благодарения раз в семь лет.

– Надо же. Ну, что ты будешь пить? – Он открыл автомат с напитками. Такого Грэм никогда не видел. Это был ящик с охлажденным воздухом. Бутылки стояли в ряд на металлической решетке.

Нил стукнул по ящику кассового аппарата, и тот открылся. Он схватил горсть монет. Грэм уставился на деньги, затем нервно посмотрел в окно.

– А хозяин не будет против?

– Мой отец так много для него сделал, что не будет. Не волнуйся об этом. Что ты будешь пить?

Грэм стал искать что-либо знакомое среди этикеток.

– У них есть «Доктор Пеппер»?

– «Доктор Пеппер»? Похоже, что нет. «Грапит», «Орандж Нехи», «Биг Рэд», и «Шоколадный солдат».

– «Шоколадный солдат»? Что это?

– Ты хочешь сказать, что дожил до четырнадцати лет и никогда не пробовал «Шоколадного солдата»?

От удивления Нила Грэм почувствовал себя неловко. Тем не менее ответил резко:

– В Нью-Йорке мы пили яичную крем-соду. Ее можно купить у уличных торговцев.

Нил кинул две монетки по двадцать пять центов.

– Яичную крем-соду? Если это не подходит для янки, то я заплачу за вранье.

«Шоколадный солдат» был восхитителен. Господин Патчетт предложил угостить его еще одним, но Грэм отказался. Он волновался, что время идет.

– Как долго, вы думаете, придется ждать, пока он починит колесо?

– Похоже, что он уже заканчивает. – Нил открыл дверь в ремонтное помещение. Грэм успокоился, что они скоро поедут.

– Я уже должен быть на месте. Если я опоздаю, мама будет волноваться.

– Хорошо, – протянул Нил. – Ты же знаешь, каковы женщины. Они наложат в штаны из-за любого пустяка. – Он дружелюбно похлопал Грэма по плечу.

– Перестань оправдываться передо мной, как перед другими клиентами. – Джейд улыбнулась в телефонную трубку. – Тогда хоть что-то покажи. Когда сможешь?

– Ты хорошо знаешь, что нельзя давить на художника, – сказал Хэнк Арнетт. – Это мешает творчеству.

– Когда? Я не хочу ничего предлагать нашему общему другу Джорджу, пока не забросаю его твоими рисунками.

Планы Джейд купить старую плантаторскую усадьбу для GSS не изменились. Они подолгу разговаривали по междугородному телефону с Хэнком. Ему с самого начала понравилась эта идея, но он сказал, что не может ничего обещать, пока не увидит фотографии усадьбы и интерьеров. Джейд договорилась с агентом по продаже недвижимости, чтобы войти внутрь здания. Фотоснимки были немедленно отосланы Хэнку. Он заявил, что обдумывает некоторые идеи. Ей не терпелось посмотреть на них.

– При всей сдержанности палитры некоторые из моих акварелей будут неплохой приманкой, – признался он. – Ты знаешь, Джордж без ума от моих работ.

– Тогда слезай с дивана и начинай работать.

– Дай мне еще две недели.

– Десять дней.

– Ты зудишь хуже, чем Дейдра, – пожаловался Хэнк.

– Твоя жена настоящий ангел. Кстати, как там поживают мои крестники-близнецы?

Диллон вошел в конторку в тот момент, когда она вешала трубку.

– У тебя счастливый вид.

– Я разговаривала с Хэнком.

– Он всегда заставляет тебя так улыбаться? – спросил он кисло.

– Иногда.

Диллон язвительно хмыкнул. У него было плохое настроение с тех пор, как начались дожди. Стройплощадка превратилась в болото. Диллон наконец уступил и прекратил рытье котлована, пока земля не высохнет.

Задержка означала срыв графика. Диллон считал это неприемлемым и сейчас подгонял себя и других, чтобы наверстать упущенное время. Сегодня он был в самом скверном расположении духа.

Спереди его рубашка была в пятнах от пота, ботинки и джинсы в пыли. Свою каску он оставил на улице, но пришел с темными очками. Он крутил их за дужку, и этот жест выражал не столько праздность и расслабленность, сколько напряженную неудовлетворенность. Его губы были плотно сжаты под усами.

Диллон не дотрагивался до Джейд с того дня в заброшенном доме. Их разговоры сводились только к делам. Однако то, что он сказал ей перед расставанием, засело в голове Джейд. Если она сомневалась в решимости, которая прозвучала в этом «Никоим образом», то сейчас вынуждена была посмотреть в его глаза.

– Ты хотел меня видеть по какому-то определенному делу, Диллон?

– Да. Пообедать.

– Прости, не понимаю?

– Пообедать. Давай пообедаем.

– Прекрасно. Я позвоню Кэти. Я уверена, что она не будет против поставить еще одну тарелку.

– Я не об этом. – Он подошел к столу. – Давай вместе пообедаем. Только ты и я.

– Ты имеешь в виду свидание?

– Именно свидание.

– Когда?

– В ближайшее время.

– Почему?

– Почему бы и нет?

Они опалили друг друга взглядами.

Джейд подняла руку к горлу и начала теребить брошь на блузке. Он положил кулаки костяшками вниз на край стола и наклонился над столом.

– Хорошо? – потребовал Диллон сердито. – Что такого, если мы вместе пообедаем? Или же тебе не нравится, что мужчина платит?

Она оскорбилась, в ее голосе зазвучал явный холодок:

– Я спрошу у Кэти, когда ей будет удобнее всего остаться с Грэмом. Тогда я… – Она оборвала себя на полуслове. – Диллон, Грэм уже здесь?