Страница 1 из 8
Дмитрий ГРОМОВ
ДУШИ ВОРОВ
Кабак стоял под высоким обрывом, возле самой воды. Весной, когда Волга разливалась, кабак затапливало; летом же прямо у входа сушились рыбачьи сети и лежала вверх брюхом лодки. Посетители, откушамши, отдыхали на лодках, ведя сытые беседы. Тех же, кто был шаток, выводили почтительно под локоть или просто за-руки-за-ноги.
Взойдя в кабак, Семен выбрал место у окна. Тут же к нему подскочил половой с внимательной и сальной ухмылкой на лице. Семен заказал еду и, немного помешкав, шкалик водки. Он рассудил, что строгого бати рядом нет, а он, Семен, выпивку сегодня вполне заслужил. Приятно было почувствовать себя солидным мужиком, пьющим вот так вот, запросто.
С едой приходилось подождать. А вот водку с закуской половой принес сразу. Опрокинув шкалик в себя, Семен заерзал на скамье, устраиваясь поудобнее. Он был доволен. Воз с сеном удалось продать в городе всего за день - намного быстрее, чем управлялись отец и дядья. Вырученные деньги, завернутые в холстину, приятно тяжелели за пазухой. Семен не мог удержаться от того, чтобы иногда не пощупать сверток сквозь одежду. Если дела пойдут так же хорошо, можно будет осенью сыграть свадьбу и начать строить дом. Подумав о свадьбе, Семен заулыбался и принялся рассматривать посетителей кабака - мужиков, раскосых степняков, стрельцов царевых людей, скучающего за стойкой горбоносого целовальника.
Вдруг блуждающий по затылкам, щекам и опущенным векам взгляд наткнулся на чужие колючие зрачки. На него смотрел щуплый цыганистый мужичонка с жидкими волосьями, прилипшими ко лбу.
"Харя-то воровская..." - размыслил Семен. В следующий момент мужичонка опустил глаза и принялся что-то высматривать на рукаве армяка.
Вскоре Семену принесли миску с ухой.
Аромат от нее, казалось, проник аж в голову до самого затылка и Семен начал благоговейно отхлебывать густую горячую жижу, оставляя на потом куски рыбы с алыми перепончатыми плавниками.
Когда прозрачные окуневые косточки сложились на столе в пирамиду, Семен облизал ложку и, подняв глаза, снова встретился взглядом с чернявым.
"Ну, и смотри, за погляд денег не берут", - слегка икнув, благодушно подумал Семен и отвернулся к маленькому окошку. За окошком виднелся противоположный пологий берег Волги. Скатывающееся к горизонту солнце красило его в золотой цвет, выделяя подрумянившиеся к концу лета деревья и травы.
Вдруг его похлопали по плечу. Семен обернулся и увидел, что черноволосый сидит уже рядом. Вблизи стали видны многие мелочи - хитрые уголки глаз, ущербные зубы, проколотая мочка уха.
- Э, парень, - заговорил, широко улыбаясь, чернявый. - Ты, вижу, один, и я один. Давай выпьем, я угощу.
- Давай, - ответил Семен, а мысленно добавил: "Только ежели будешь шустрить, вор, я меж глазгнок-то тебе засвечу".
К делу Угоняй, так звали чернявого мужичонку, приступил не сразу. Он долго петлял, травил непристойные байки, не забывал подливать Семену водку. И только когда тот заметно захмелел, Угоняй начал подбивать свои клинья.
- Ты, Сгма, совсем еще, не серчай, хлопец. Но скажу тебе не тая, любо-дорого на тебя глянуть. В плечах сажень, ряха и того ширше. Красавец, да и только. Ты, Сгмка, многого в жизни достоин. Не сеном отцовым тебе надо торговать - на сене много шиш поимеешь. Везуху - ее хватать надо двумя руками.
Сцапаешь везуху - и она твоя.
Заметив, как Семен вдруг насторожился и попытался разогнать хмельные чары, Угоняй схватил его за плечо и, приблизившись почти вплотную, зашептал:
- Да ты не пужайся, плохого не посоветую. Дело у меня есть, честное дело, божеское. А нужен мне только помощник, вот такой как ты. Сделаем будешь в бархате ходить, с серебра есть. Жениться хочешь - женишься, любая за тебя вприпрыжку пойдет. Встань! Идем на улицу.
Угоняй подпрыгнул с лавки и потянул за собой массивного Семена.
Они вышли на волю и по мокрому речному песку проследовали к самой воде. Уже наступила ночь, солнце закатилось, и на месте его заката небо было ярко-красным, словно мякоть астраханского арбуза. Выше оно становилось оранжевым, желтым, зеленым и, в конце концов, на другом конце небосвода доходило до черного. Из-за горизонта тонким пучком выстреливали последние, чуть зеленоватые лучи.
- Слушай сюда, паря, - обратился Угоняй к Семену. - Я, брат, Волгу прошел от Нижнего до моря. Видел и слышал поболее твоего. Так вот, один старик мне поведал, что недалеко от здешних мест есть урочище по названию Обрат-Бугор. Или Обрат-Маяк - кто как зовет. Так вот этот Бугор стоит прямо по-над Волгой и рассказывают про него престранные вещи. Будто в бугре этом в древние времена похоронен некий царь, а с ним золота и каменьев - что у тебя сена. Сам понимаешь - царей подешеву не хоронят. Есть верная примета, по которой можно узнать, где в земле клад лежит - на этом месте по ночам будто огонь горит. Так вот на Обрат-Бугре огонь светит до сих пор! До сих пор, говорю, светит! Нас, падаль, ждет!!!
На последних словах Угоняй не выдержал, и, схватив Семена за плечо, затряс его. Семен ойкнул и начал судорожно водить руками по животу. Нашел заветный сверток с деньгами, успокоился. Угоняй тем временем продолжал:
- Я в прошлую ночь сам проходил мимо Бугра и видел тот свет своими собственными глазами. Горит он - синий-синий, только иногда будто зеленый язычок проскочит. И тихо так - не трещит, не мятется как обычный огонь. Я подошел ближе - все исчезло. Там оно лежит, золото. Дожидается.
А к тебе я подошел, Семен, потому что ты мне сразу понравился. Вижу парень деревенский, честный, сильный, опять же. Мне ведь все равно эту могилу одному не взрыть, напарник нужен. Так лучше я тебя в напарники возьму, чем какую-нибудь голытьбу. Отдам тебе треть от добычи. Согласный? Заранее обо всем договоримся, ведь клад - его нужно с чистым сердцем искать, иначе в руки не дастся.
А ты, Семен, не сомневайся. Тот старик, что мне место указал бугровщик бывалый, он этих могил разрыл бессчетно. Он бы и за эту сам взялся, но не может. Зато мне объяснил, как к ней подступиться. С какой стороны копать и все такое.
Угоняй еще долго обхаживал Семена - льстил, подговаривал, сулил богатую добычу. Наконец нетрезвый Семен несколько раз кивнул, махнул рукой и сказал: