Шелковая паутина

Боже, какая женщина! Эрик смотрел, как Кэтлин утешает ее. Сколько мужества, сколько достоинства, сколько красоты. Разве о такой забудешь? Нет, ему никогда от нее не избавиться. Может быть, время поможет?

Но почему они должны отказываться друг от друга? Ведь их трое: он, она и их сын.

Всю оставшуюся жизнь он будет благодарен Сету за то, что тот позаботился о Кэтлин и ребенке, причем сделал это бескорыстно и деликатно. Сет Кирхоф был замечательным человеком. Жаль, что Эрик не успел поблагодарить его за все. Их дружба была недолгой, но искренней.

Люди понемногу расходились. Эрик незаметно подобрался к Кэтлин поближе. Поток соболезнующих иссяк, и Кэти осталась наедине с Хэйзел. Эта особа почему-то всегда внушала Эрику инстинктивное отвращение. Внезапно он услышал, как Хэйзел обращается к Кэтлин — очевидно, полагая, что рядом никого нет:

— Ты хорошо разыграла роль безутешной вдовы. То-то все удивятся, когда узнают, какова ты на самом деле.

Эрик не верил собственным ушам. Он и не подозревал, что Хэйзел до такой степени ненавидит жену брата.

— Слушай, Хэйзел, может быть, мы наконец зароем в землю топор войны? — устало вздохнула Кэтлин. — Ведь Сета уже нет.

— Заткнись и слушай меня. Мой брат был жалким идиотом. Пустил тебя в нашу семью, и я терпела сколько могла — из-за Сета. Теперь я хочу, чтобы ты и твой ублюдок немедленно убрались из моего дома и из моей жизни. Поняла?

Эрик видел, как Кэтлин вся напряглась:

— Один раз ты мне уже угрожала. Помнишь, что случилось возле бассейна? Я тебя предупреждала, и мои слова остаются в силе. Мне ничего твоего не нужно. Как только будет вскрыто завещание, я уеду. Пока же держись от меня и моего сына подальше. Если ты его хоть пальцем тронешь, я тебе не завидую.

Хэйзел так тряслась от ярости, что траурная вуаль на ее лице покачивалась. Резко развернувшись, мегера направилась к поджидавшему ее лимузину.

Кэтлин тяжело дышала, с трудом сдерживаясь. Подошел Джордж, взял ее за локоть.

— Как ты себя чувствуешь?

— Все нормально.

Эрик стоял как громом пораженный. Бассейн? Неужели?.. О Боже! Хэйзел безумна, это совершенно ясно.

И Кэтлин живет с этой тварью под одной крышей! Терону угрожает опасность! Эрик решительно приблизился к Кэтлин. Она казалась такой маленькой, хрупкой, беззащитной. Он хотел крепко обнять ее, утешить, пообещать, что теперь все будет хорошо. Они соединятся никогда больше не расстанутся.

Но вместо этого он всего лишь произнес ее имя.

Услышав его голос, Кэтлин замерла. Этот голос она любила больше всего на свете. Только Эрик умел так произность ее имя… С каким наслаждением рухнула бы она в его объятия и забыла обо всем на свете.

Но Кэтлин взяла себя в руки. Она — вдова Сета Кирхофа и должна вести себя подобающим образом. Да, она любит Эрика, хочет быть с ним, но теперь, после всего случившегося, это невозможно.

Когда Сет умер, она решила, что это Господь покарал ее за супружескую измену. Правда, впоследствии ее уверенность поколебалась. Ведь Сет был болен и раньше… Если бы не трагическая развязка, он понял бы и простил.

Сет, возможно, и простил бы, но сама Кэтлин простить себя не могла.

Она знала, что будет любить Эрика всю жизнь. Но, видно, ей не суждено быть счастливой. Судьба этого не хочет. Иначе зачем бы она стала возводить между ними непреодолимые преграды? Слишком много страданий пришлось вынести из-за этой любви. Цена чересчур высока. И платить больше нечем.

Кэтлин обернулась, приказав себе ни в коем случае не распускаться.

— Здравствуй, Эрик. Спасибо, что пришел, — металлическим голосом сказала она, не глядя ему в глаза.

— Я хотел быть рядом с тобой. Чем я могу тебе помочь?

— Ничем, — резко сказала она.

Лицо Эрика потемнело. Он понял: она вычеркивает его из своей жизни. Кэтлин видела, как страдальчески исказилась линия его рта, но она не могла быть милосердной.

— Элис и Джордж обо всем позаботились. Элиот занимается делами компании. Я же еще не решила, как мне жить дальше.

— Кэтлин…

Его голос звучал почти умоляюще, но Кэтлин не дала ему договорить:

— Когда рекламные ролики будут готовы, их посмотрит Элиот.

— К черту ролики! — яростно прошептал Эрик. — Я хочу говорить о тебе. И обо мне. О том, что между нами произошло.

Кэтлин смущенно покосилась на Джорджа и Элиота, но те разговаривали о чем-то своем.

— Нам нечего обсуждать, Эрик, — небрежным тоном сказала она. — Вряд ли мы с тобой еще увидимся. Я хочу устроить себе отпуск. Прощай.

Она отвернулась, но он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Хорошо. Хочешь перечеркнуть нашу жизнь — валяй. Я же знаю, что нужен тебе не меньше, чем ты мне. Ладно, дело твое. Но сына ты у меня не отберешь. Я все ломал себе голову, чем успокоить свою совесть. Теперь знаю, — он кивнул в сторону лимузина, увозившего Хэйзел, и Кэтлин поняла, что Эрик все знает. — Думаю, мне не нужно вдаваться в подробности. Ты понимаешь, почему я не могу оставить сына в этом доме.

Кэти схватила его за руку и, побледнев, сказала:

— Нет, ты не станешь этого делать.

— Еще как стану! Что мне терять?

Он оттолкнул ее и зашагал прочь. Элиот и Джордж изумленно смотрели ему вслед.

Эрик ни разу не оглянулся. Иначе он увидел бы, как худенькая женщина в черном платье покачнулась и упала наземь.

21

Кэтлин наблюдала за сыном. Тот немножко поиграл с игрушечным паровозом, потом заинтересовался красивой коробкой, в которую паровоз был уложен. Малыш сидел среди лент и подарков под елкой. По настоянию Джорджа и Элис, невзирая на смерть Сета, мальчугану устроили настоящее Рождество.

После похорон прошло две недели. Для Кэтлин время тянулось мучительно медленно, но жизнь понемногу входила в русло. От домашних обязанностей вдову избавили — все взяли на себя Джордж и Элис. Хэйзел держалась враждебно, на половину Терона и Кэтлин не заглядывала.

Кэти чувствовала, как в доме сгущается атмосфера ненависти. Хэйзел все никак не могла угомониться. Каждый день она отправлялась в офис и все время закатывала там сцены. Директора магазинов звонили Кэтлин и спрашивали, как на это реагировать. Кэти успокаивала их как могла, объясняла, что Хэйзел не совсем в себе, смерть брата стала для нее тяжелым потрясением, что нужно быть снисходительными. Директора вздыхали, обещали потерпеть.

На работе Кэтлин не показывалась. Она проводила время в обществе Терона, которому за последний месяц уделяла так мало внимания. Правда, на малыше это никоим образом не сказалось — он был все таким же здоровеньким и энергичным.

С улыбкой Кэтлин наблюдала, как Элис разворачивает свой подарок. Ей достался кашемировый свитер, и Элис восхищенно заохала. Джордж получил твидовую шляпу, и тоже остался очень доволен. Кэтлин от прислуги никакого подарка не получила, но зато Элис от души расцеловала ее в обе щеки.

— Я приготовила настоящий рождественский ужин. И я лично прослежу за тем, чтобы ты съела все до последнего кусочка. Джордж отвечает за вино.

Кэтлин погладила добрую женщину по руке:

— Спасибо, это чудесно. Могу я тебе помочь?

— Нет уж, спасибо. Сиди тут, играй с сыном. Кстати, ему доставили еще один подарок. Ты в курсе?

— Да, — вздохнула Кэти.

Большая коробка стояла у стены, и Кэтлин отлично знала, кто ее прислал. Что поделаешь, отец есть отец. Он имеет право прислать сыну подарок на Рождество.

Дело не в этом. Кэти беспокоило другое: как намерен Эрик поступить с сыном? При последней встрече он был таким злым, непримиримым. Неужели он и в самом деле попытается отобрать Терона? Ведь Сета теперь нет, заступиться за нее некому. Эрик знает, как ненавидит малыша Хэйзел, и наверняка убеждает себя, что действует в интересах сына.

— Иди сюда, Терон, — сказала Кэтлин малышу, сосредоточенно жевавшему яркую ленту. — Видишь, какой тебе привезли подарок.

Мальчик подобрался к большой коробке и схватился за роскошный бант.