Страница 42 из 77
Полицейский сержант Диллон со Святой Елены рассказал мне, как пятнадцатилетним мальчиком он отправился на добычу гуано. Их артель провела пять дней на острове и в конце недели вернулась на Гарнизон. "Чтобы не свалиться во время сна со скалы в море, нам пришлось выкопать себе ямки в толще гуано, - вспоминает Диллон. - На полдороге к вершине есть пещера нечто вроде ниши, где мы и устроили себе жилище. Но и там мы не могли найти покоя. Вершина скалы и вовсе неприступна. Здесь человека буквально скидывали в море птицы и поедали вши".
Незадолго до описываемого события на Ботсуэйн-Бёрд побывала группа американских натуралистов - членов экспедиции Кливлендского музея, отправившего шхуну "Блоссом" к островам Южной Атлантики. Пятеро натуралистов провели ночь на острове. Их ноги и руки оказались искусанными и растерзанными острыми птичьими клювами и когтями, они беспрестанно кашляли, так как пыль гуано проникала в легкие. Тем не менее они тщательно изучили жизнь птиц и привезли много чучел.
Остров Ботсуэйн-Бёрд является также гнездовищем ассеншенского фрегата*, птицы, описанной еще два века назад шведским естествоиспытателем Линнеем и обитающей сейчас только на этом островке. Тело у фрегата величиной с курицу, а размах крыльев достигает десяти футов. У самцов и самок черное оперение. Фрегаты неожиданно и злобно нападают на других птиц, как это делали в старину пиратские корабли-фрегаты, - отсюда и их название. Фрегат врасплох застигает какую-нибудь зазевавшуюся олушу или крачку и, если жертва тотчас не уступит рыбу, наносит сокрушительный удар своим острым крючковатым клювом. Фрегатов называют еще "боевыми ястребами" (некоторые виды, встречающиеся на островах Тихого океана, можно приручить. Их используют для передачи известий, как голубей). Яйца фрегатов белые, овальной формы, по величине больше утиных, так же как и яйца крачек, считаются деликатесом у жителей Святой Елены.
_______________
* Ф р е г а т ы (Fregatidae) - семейство птиц отряда веслоногих, представленное одним родом фрегат. Длина фрегата достигает 100 см, крылья длинные и острые. Оперение на спине черное с металлическим отливом. Распространены в тропической зоне океана. Гнездятся колониями на океанических островах. - Прим. ред.
Тропическая птица ботсуэй, которая дала название острову, имеет красный клюв, белое оперение и белые длинные перья на хвосте, развевающиеся наподобие вымпелов.
Крачку непрерывно воюют с другими птицами за место на вершине скалы, где гнездится еще и олуша, соревнуясь с крачками в подводном нырянии.
Вы уже убедились, что остров Вознесения далеко не пустыня, и все же можете не понять того, в чем заключается магическая сила его притягательности. Я расскажу, как мне открылась тайна острова.
Время - пять утра, берег еще погружен в темноту, а моторный катер уже везет меня к скале в заливе Кларенс. В глубь скалы врезаются ступеньки, образуя ряд выступов, которые получили название "Лестница в ад". С них ловят здесь акул-людоедов. Длинные пологие волны с шумом разбиваются о Берег Мертвеца. Моторка причаливает к молу, где мы пересаживаемся в маленькую лодку, которая движется вдоль ступенек. Мы - это Брюс со станции кабельной службы, два лодочника со Святой Елены и я, любознательный путешественник.
Лодку то подбрасывает на волне, то кидает вниз, прибой грохочет в нескольких ярдах. Брюс считает, что выйти на берег будет нелегко. Я убеждаю его, что привык плавать в маленьких лодочках и не вижу никакой опасности. Брюс направляет лодку к канату, что свисает над ступеньками. Он прыгает, промахивается и оказывается в бурлящей черной воде. Я вспоминаю об акулах. Вместе с одним гребцом мы вытаскиваем Брюса на борт, в то время как другой демонстрирует свое умение удерживать лодку подальше от прибоя. Мы ловим момент, когда волны не так сильно качают челн, и взбираемся на ступеньки. И вот я второй раз на острове Вознесения. Пока Брюс идет сменить одежду, я бесцельно брожу вокруг Гарнизона.
Иду по центру маленькой столицы острова к двухэтажному "Клубу Изгнанников", которому королева Виктория в свое время даровала часы. Двери клуба распахнуты настежь, на длинном балконе стоят плетеные стулья. Проходит десятилетие за десятилетием, а для мужчин и женщин Гарнизона по-прежнему одним из самых больших удовольствий остается потягивать виски на балконе, обвеваемом прохладным пассатом. (Виски здесь, как и раньше, стоит меньше шести шиллингов бутылка, а джин - меньше трех.) Здесь ведутся неторопливые беседы о жизни на кабельных станциях где-нибудь в Рио или на Кокосовых островах, об уединенных уголках и больших многолюдных столицах. Здешние жители, как говорится, повидали свет, и я по сей день не могу понять, почему они так привязаны к Ассеншену. Захожу в клуб и осматриваюсь, пытаясь найти ответ.
На стенах висят три огромных черепаховых панциря. На одном из них, самом старом, высечены имена всех военных и гражданских комендантов, на втором - имена директоров телеграфных компаний, на третьем - фамилии американских офицеров, командовавших воздушной базой. Первый панцирь напоминает о трагическом прошлом острова Вознесения: на нем среди прочих имена трех комендантов, которые погибли на своем посту, и одного, который был смещен.
В чем секрет Ассеншена? Я познакомился с одним связистом кабельной службы, который провел на острове обычный срок - два года - и завербовался еще на шесть месяцев (до того этот человек провел пятнадцать лет в Александрии - городе, который не назовешь ординарным или обычным). Вспомнился мне и один фермер, который в молодости попал на военный флот и почти всю жизнь счастливо прожил на горе Грин. Когда моряки уступили место связистам и он вынужден был уехать, это стало трагедией его жизни. Я вспомнил и врача, который проработал на острове Вознесения много лет и отказывался от всех предложений о переводе. Однажды он поехал в отпуск в Англию и всей душой возненавидел ее. Возвращение на Ассеншен стало для него праздником.
И это тот самый остров, который некогда внушал ужас! "Голая, тощая скала, - писал о нем один моряк двести лет назад. - Если бы не знаменитые большие черепахи, то остров был бы известен лишь как точка на карте в середине океана, которую мореплаватели должны по возможности избегать". Один английский генерал заявил: "Святая Елена - скала, а Ассеншен - кусок лавы".
Так в чем же все-таки секрет?
Новый день встает над опрятными бунгало и укромными палисадниками Гарнизона, и я надеюсь, что он принесет мне ответ.
Я гляжу на восток и вижу старинный Форт-Торнтон, я смотрю на запад и вижу еще одну батарею с пушками времен короля Георга и королевы Виктории. Это место - морской и военный музей, первым экспонатом которого оказалась проржавевшая лодка наполеоновских времен, а последним - установки для атомных снарядов, привезенные на Лонг-Бич американскими военными самолетами. Если они свезут сюда еще несколько бочек с горючим, черепахам негде будет откладывать яйца. Но, конечно, не реликвии бывших трагедий, не мрачное дыхание прошлых войн и не угроза новых удерживают людей на острове. Вон там, у Берега Мертвеца, например, видно старое морское кладбище. Назвали это место так потому, что огромная волна обрушилась однажды на могилы, перевернула их и усеяла весь берег скелетами и гробами. Такие вещи только усугубляют загадку острова.
Может быть, людям нравятся пляжи и море? Так знайте же - если вас застанут гуляющим по берегу, вы заплатите штраф в пять фунтов, то есть, конечно, в том случае, если вам удастся вернуться живым. Коварное море, которое опустошает могилы, очень любит заставать людей врасплох, выманив их на золотой песок. Волны заливают Лонг-Бич и футбольное поле, они разбиваются о мол и ломают портовый кран. Однажды огромная волна смыла с мола няньку с двумя маленькими детьми, оставив на берегу безутешных капитана морской пехоты и его жену.
Так что теперь единственным местом для купания является Беспокойная Бухта, где кабели выходят на сушу. Это защищенное место среди скал, здесь стоит домик для связистов под красной крышей и купальная кабинка, прикрытая банановыми листьями. Но даже в этом месте далеко заплывать опасно. Когда кто-нибудь находится в воде, удить запрещается, потому что наживка привлекает страшную барракуду и акул. И всегда кто-нибудь должен находиться на страже у узкого входа в бухту и следить, чтобы не заплыли сюда акулы-людоеды.