Ловушка для звездолета

– Все в порядке? – спросил он Зулу.

– Да, всех хорошо тряхнуло, но никто не пострадал.

Кирк нажал на кнопку связи с инженерным отсеком.

– Джентльмены, вы сделали это. Поздравляю!

– Да, но мои бедные щиты уже никогда не будут такими, как прежде, – вздохнул Скотт.

– Что делать, придется чинить, – сказал Кирк.

– Это не так уж сложно, – заверил Скотт.

– Ну что ж, приступайте к ремонту. Зулу, возвращаемся на базу. Искривление пространства шесть.

– Есть, капитан.

Но радость была преждевременной. Едва Кирк отдал команду, как услышал голос Чехова:

– Приближается, капитан.

Кирк взглянул на экран и вновь увидел на нем яркую точку света. Когда она превратилась в бриллант, сердце у капитана упало. Без щитов "Энтерпрайз" был подобен мишени.

– Искривление шесть, мистер Зулу.

Скорость была предельной. Звезды шарахались от них, но Алеф не отставал. Эта чертова штуковина могла преследовать звездолет и в искривленном пространстве! Ну и профессор Омен!

– Зулу, переходи на полный импульс! Примени тактику уклончивых действий!

– Понял, сэр.

Звезды, казалось, исполняли танец сумашествия, "Энтерпрайз" летел как стрела, но Алеф не отставал. И когда он со всей силой обрушился на "Энтерпрайз", Кирк не ощутил никакого удара. Казалось, звездолет поглотила бездна.

Стояла тишина. Главный смотровой экран был пуст, однако он изменил цвет. Капитан смотрел на него, как на последнюю надежду. Импульсные двигатели еще работали, но не беззвучно, как прежде, а с пыхтением и шумом, как будто они работали на бензине. Кирк зевнул. Он вдруг почувствовал неимоверную усталость. Он пережил слишком много стрессовых ситуаций за последнее время, но даже это не могло полностью объяснить такую неимоверную, навалившуюся на него столь неожиданно усталость. Казалось, его тело налито свинцом.

Откуда она?

– Мистер Чехов, наши дела плохи? Мы потеряли последние датчики?

Тяжелой походкой мистер Чехов подошел к креслу Спока и взглянул на экран.

– Нет, сэр. Главный смотровой экран функционирует нормально.

– Нормально? Вы так считаете? Тогда, где, черт возьми, мы находимся?

– Не знаю, сэр.

Все это было весьма странным. Кирк нажал кнопку интеркома на своем пульте управления:

– Мистер Скотт.

– Слушаю, капитан.

– Сколько вам надо времени, чтобы починить датчики и щиты?

– Сейчас над каждым работает бригада, сэр.

– И сколько они будут работать?

– Трудно сказать, капитан. Щитовые генераторы – ну мы их починим через несколько минут. Но большинство сенсорных рецепторов отсутствует, и эта чертовщина сожгла полностью электронные цепи. На это может уйти несколько дней.

– Сделайте так, чтобы справиться за несколько часов, а не дней. На кон поставлены наши жизни.

– Я понял вас, капитан. Мы постараемся. Мы будем работать без перерыва.

Кирк пытался обдумать ситуацию, все взвесить и просчитать, но мозг его, казалось, стал вязким и отказывался делать это. Кирк спросил Ухуру, смогла ли она связаться со Звездной Базой 12.

– Нет, капитан, не удалось.

Это означало одно: звездолет будет считаться таинственно исчезнувшим, как и остальные корабли. Они даже не могут позвать на помощь! Кирку не нравилась такая перспектива, но обстоятельства сложились не в их пользу. Надо было действовать, что-то предпринимать, приспосабливаться к новым условиям. Другого выхода не было.

– Мистер Зулу, разверните корабль на шестьдесят три градуса.

– Есть, сэр.

На главном смотровом экране ничего на изменилось, и Кирку пришлось спросить, двигается ли вообще "Энтерпрайз".

– Инерционные показатели говорят о том, что мы поворачиваемся на один рим, – сказал Чехов. В отсек связи пришел Спок и Чехов, бросив на него благодарный взгляд, вернулся на свое место к навигационному пульту.

Вдруг на краю экрана показался Алеф.

– Направление, мистер Спок?

– Неизвестно, капитан.

Звездолет продолжал свое непрестанное движение, и Алеф медленно сполз с экрана. Зулу сообщил:

– Инерционный показатель говорит о том, что мы снова на том же месте, откуда начали...

– Что это значит, Спок?

– Без датчиков я не могу ответить наверняка. Можно лишь предполагать.

– Тогда предполагай.

– Мы находимся в пространстве, где существует только два тела – "Энтерпрайз" и Алеф. Он и затащил нас сюда.

– Но Омен пропускал корабли через Алеф несколько месяцев, все они исчезали. Где же они?

– Возможно, за пределами видимости, – предположила Ухура.

– Сомневаюсь, лейтенант, – сказал Спок. – Математика говорит о том, что другая сторона любого Алефа будет случайной точкой внутри пространства в пространстве.

– Ты имеешь в виду, что каждый корабль окажется в другом пространстве?

– Да. Маловероятно, что два корабля встретятся на другой стороне двух различных Алефов.

У Кирка не было оснований сомневаться в том, что ему только что сказал Спок, – слишком хорошо он знал способность своего помощника разобраться в самой сложной загадке. А математический склад ума и опыт Спока позволяли верить его словам.

"Да, дела плохи, – , подумал Кирк, – скорее всего, мы здесь одни. И если нам суждено спастись, то приходится рассчитывать только на себя. Помощи ждать неоткуда".

– Тогда мы не сможем даже пройти через Алеф еще раз, чтобы вернуться назад?

– Пожалуй, сможем, капитан, – предположил Спок, – но где гарантия, что мы окажемся в лучшем, чем сейчас, положении.

– А что, можем оказаться еще и в худшем? – спросил Маккой.

– Да, можем. Можно предположить и так, и так, но будем рассчитывать на лучшее. Геометрия Алефа оставляет нам небольшую надежду.

– Что ж, будем надеяться, – сказал Кирк. Ему очень хотелось быть более оптимистичным, но для этого не было никаких оснований. Напрягаясь изо всех сил, Кирк пытался взять под контроль ситуацию, но это становилось все труднее и труднее – мозг отказывался подчиняться ему, а голова казалась пустой, как шар.

Кирк посмотрел на своих помощников. Все они были тоже не в лучшей форме. Маккой сидел, обколотившись на спинку кресла и выглядел очень усталым. Пейтон следила за экраном, подперев голову руками. Даже Спок выглядел усталым.

"Если на нас так действует это пространство, – подумал Кирк, – то такую усталость испытывают все, и нечего надеяться, что люди Скотта закончат ремонт за несколько часов. Они ведь тоже чувствуют спад и будут работать медленнее обычного. Скорее всего, главный инженер был прав, когда говорил, что на ремонт уйдет несколько дней".

– Это похоже на отрицательную энергетическую зону, которая была вокруг той амебы, что мы взорвали, – сравнил Маккой.

Какой-то момент все обдумывали его слова. Затем Спок сказал:

– А что, вы, пожалуй, правы, доктор, – он повернулся и вновь уставился па экран.

Маккой улыбнулся. Кирку было интересно знать, что нового увидел Спок на экране и почему он с таким усердием вновь изучает его. Алеф сжег все сенсоры, но даже если бы они и были, то какой в них смысл, если вокруг пустота? "Возможно, у Спока есть новая догадка, – подумал Кирк, – но он еще долго будет молчать о ней, ведь обитатели Вулкана больше верят фактам, а не домыслам. Пока он не найдет достаточно фактов и аргументов, он ничего не скажет".

– Если доктор Маккой прав, то где же тогда амебы? – спросил Чехов.

– Какие амебы? – удивилась Пейтон, абсолютно сбитая с толку.

– Ах да, вы же ничего не знаете, – сказал Кирк. – В тридцать девятом секторе мы встретили громадное одноклеточное существо, которое даже представить трудно. Так вот, эта амеба создавала вокруг себя отрицательную энергетическую зону, и "Энтерпрайз" попал в нее. Нам ничего не оставалось, как взорвать амебу. Но пока мы это сделали, люди уже начали страдать. Доктор может рассказать вам обо всем подробнее.

Хэзел посмотрела на Маккоя, но тот как будто не слышал, о чем шла речь. Он, как и другие члены экипажа, был словно не в своей тарелке – слишком вялый, апатичный и заторможенный.