Страница 84 из 86
Пару мгновений я молча разглядываю его, отмечая, что он действительно изменился. Стал взрослее. И я надеюсь, что не только внешне.
– Злюсь. Немного. Уже почти никак, – не отводя взгляда от Тайлера и не касаясь бутылки, я принимаю очередь: – Правда или вызов?
Он отвечает не раздумывая:
– Правда.
– Почему ты ничего не рассказал? Тогда, когда пришёл извиняться?
– А ты бы простила? Поняла?
После короткой паузы я мотаю головой.
– Вряд ли. И всё же. От этого ничего бы не изменилось. Ты всё равно получил бы свои деньги. Но, по крайней мере, мы бы знали, в чём участвовали.
– Я боялся, что вы откажетесь, – нехотя произносит Тайлер. – Да, я очень хотел выпустить фильм. И не мог отказаться от этого ради вас. Без обид.
– Никаких обид, – я насмешливо фыркаю. – Я рада, что ты честно признаёшься в этом.
– Правда или вызов?
Я задумываюсь. Я уверена, что у него ещё много вопросов ко мне, но игра кажется мне глупостью. Почему мы не можем просто поговорить?
– Вызов, – отвечаю я, наконец, и немедленно натыкаюсь на поражённый взгляд. Да, Тайлер не ожидал этого. И что он теперь придумает?
– Нарисуй меня, – говорит он вдруг. – Наброски, не больше.
– Мне нужны бумага и карандаш.
– Ручка подойдёт? – Тайлер встаёт и направляется к подоконнику, на котором обнаруживаются и бумага, и ручка. Значит, он всё-таки предполагал, что я могу выбрать вызов.
Я принимаю из его рук рисовальные принадлежности и принимаюсь за работу. За год я хорошо развила свои художественные навыки, посещая несколько курсов сразу, но портреты мне даются всё так же непросто. Однако примерно через десять минут я всё-таки протягиваю Тайлеру листок.
– Правда или вызов? – произношу я при этом.
– Вызов, – я не удивляюсь ответу.
– Пообещай, что никогда больше не станешь выбивать деньги на фильм таким способом. Обещай, что не подставишь другого человека и по возможности не подставишься сам. Обещай, что, чёрт возьми, никогда больше не причинишь боли людям, которые доверяют тебе, и которым ты небезразличен, – я сама не замечаю, как с каждым словом мой голос становится всё громче.
Тайлер смотрит на портрет.
– Вот теперь я похож на себя. Набросок. Так и должно быть, – он отрывает взгляд от рисунка и смотрит на меня: – Прости, но этот вызов не может быть выполнен. Кажется, ты так и не поняла, что я за человек. И не поняла, что ради исполнения мечты я готов пойти на многое, если не на всё. И если понадобится, я снова ввяжусь в авантюру и втяну туда столько людей, сколько понадобится для успешного окончания дела. Я продолжу лгать и манипулировать людьми, продолжу подставляться под опасности, намеренно и даже с удовольствием, и нет человека, который смог бы заставить меня передумать и решить поступать иначе. Прости.
Я смотрю на него с непониманием. Неужели история ничему его не научила? Неужели этот год не заставил его пересмотреть приоритеты? Похоже, Тайлер действительно безнадёжен. Или безнадёжна я.
– Не злись, – мягким голосом произносит парень, смотря на меня почти виновато. – Я просто отвратительный тип, который хочет славы и денег. У тебя же есть Дэн. У вас всё хорошо. Ты рисуешь лучше, чем раньше, и когда-нибудь, я уверен, станешь отличной художницей. Потом у тебя будет хорошая работа, крепкая семья и длинная спокойная жизнь. Я не готов к этому.
– Потому что вся жизнь для тебя – игра, – тихо говорю я.
Тайлер кивает.
– Да. И вряд ли найдётся хоть одна вещь или человек, способные изменить мой взгляд на мир.
Я понимающе качаю головой и поднимаюсь с пола.
– Мне жаль тебя, – произношу я после того, как подхожу к самой двери. Тайлер тоже поднимается и серьёзно смотрит на меня. – Потому что для тебя существует только чёрное и белое – добро и зло. И ты выбираешь зло, думая, что это именно то, чего ты хочешь. Только можно быть специалистом в своём деле, семьянином и при этом жить на полную. Всё зависит лишь от тебя. Но из-за того, что ты не различаешь оттенки и видишь лишь белые и чёрные пятна, ты не можешь разглядеть этого и понять. И знаешь, я очень надеюсь, что рано или поздно и Кайлу это надоест, и он оставит тебя. И тогда ты поймёшь, что живёшь неправильно.
В пару шагов Тайлер оказывается прямо напротив и, упершись ладонями в дверь на уровне моей головы, зажимает меня между дверью и собой.
– Ты не имеешь права судить меня.
Я тихо смеюсь.
– А ты не имел права втягивать меня в свои разборки. Я чуть не потеряла жизнь, мне пришлось объясняться с мамой, и она пережила худшие дни в своей жизни, укоряя себя за то, что не помогла мне. Я чуть не осталась на второй год, что, конечно, не так трагично, но это – моя жизнь, и ты чуть было не разрушил её.