Страница 4 из 13
Бог изображался бесконечно великим, вездесущим, всезнающим, всемогущим, заботливым, как отец, и бесконечно добрым, всемилостивейшим. Всего лишь один раз в жизни надо было бы задуматься, чтобы опровергнуть эти славословия. Но миллионы людей так и жили, не открывая глаз, не разрешая себе задуматься. Для тех же, кто пытался задавать вопросы, спросить, почему бесконечно добрый допускает столько зла и страданий на свете, существовали объяснения: либо ты грешник, и бог наказывает тебя за грехи; либо не грешник, и бог испытывает твою веру.
Испытывает, как капризная девушка, пробует, какие издевательства ты вытерпишь во имя любви.
А зачем всезнающему испытывать? Почему всемогущему не сделать людей безгрешными? Для чего вседобрейшему эта жестокая игра кошки с мышкой, игра в грехи и наказания, если в руке его весь мир и ни один волос не упадет без воли божьей?
Вероятно, и Дик не задавал бы себе таких вопросов, если бы отец его не был универсальным врачом для бедных, не лечил бы наряду со взрослыми детишек, парализованных полиомиелитом, ослепших от трахомы, оглохших от скарлатины... За какие проступки наказывались эти несмышленыши? За грехи родителей? Но подлеца, который искалечит ребенка, озлившись на родителей, в любой стране осудят на самое жестокое наказание. Неужели же бог испытывает силу веры у трехлетних детей, еще разговаривать не умеющих толком?
Вот почему Дика не усыпили привычные бормотания:
"Божья воля. Все к лучшему!" Вот почему, глядя на пустую кровать, он спрашивал: "Зачем? Почему?"
Нет, не в день похорон начал он искать ответ. Тогда он ощущал только безнадежную усталость и недоумение.
Но недоумение засело в голове, и засело в голове это представление о тайном, злонамеренном, старающемся уничтожить отца. Проблема старости и смерти показалась Дику - совсем еще молодому человеку тогда - очень важной, самой важной на свете. И, оказавшись в Публичной библиотеке (той, где Маркс занимался когда-то), Дик взял в каталоге ящик с карточками книг о старости.
Почти все авторы излагали обычную, самую распространенную в то время точку зрения: существует естественный предел - около 150 лет. Нервная городская жизнь, пыль, бензин, а главное, болезни сокращают срок жизни. Так что до естественной старости никто из нас не доживает. Точка зрения казалась приятной и обнадеживающей. У каждого - запас лет на восемьдесят. Только беги из проклятых городов на чистый воздух, и н."изнь утроится сама собой.
В подтверждение приводились факты: действительно, естественная старость в природе не встречается, все умирают от конкретной болезни. Действительно, бывают люди, дожившие до 150 лет. И обратите внимание на кошку: она растет одну шестую часть своей жизни, а пять шестых бывает взрослой. А человек? Растет лет до 25, почти половину жизни вместо одной шестой. Помножим 25 на 6 получается 150.
Но Дик работал в конторе, имел дело с цифрами, образование у него было математическое, строго логическое, и утешительная логика этих расчетов не показалась ему убедительной.
В самом деле, с каких это пор верхний предел считается нормой? Бывали на свете люди в три метра высотой, не считаем же мы себя недомерками, не доросшими до естественного предела. Есть в Америке несчастный урод в полтонны весом, его таскают на носилках. Но никто не мечтает о таком весе, не считает себя недокормленным скелетом.
И насчет арифметики: почему отношение детства ко всей жизни должно быть одинаковым у человека и у кошки? У других животных оно иное: 1:3 у овцы, 1 :5 у лошади, 1:10 у слона, 1:50 у попугая. Возьмем за норму многообещающие цифры попугая. Помножим 25 на 50 - получится естественный предел больше 1000 лет!
На бумаге получится.
И самое главное: что такое естественный предел? По какой причине умирают люди, дожившие до предела? Просто так, без причины? Или естественный предел только псевдоним бога?
Вопрос казался необыкновенно важным. Образ отца еще витал перед глазами. И так получилось, что по воскресеньям, когда сверстники и- сослуживцы катили за город с девушками в облегающих брючках, Дик Селдом шелестел страницами в прохладной тиши читальни. Он искал аричину старости и смерти.
Двести причин предложила ему биологическая наука XX века.
Отравление кишечными ядами, закупорка сосудов известью, израсходование ферментов, замена благородных тканей соединительными, замена подвижных белков малоподвижными, слипание коллоидов, изнашивание молекул, изнашивание клеток, изнашивание сосудов, нервов, сердца... двести вариантов порчи и изнашивания.
Изнашивание? Ответ как будто правдоподобный. Машины срабатываются, ботинки стаптываются, материал протирается, вода камень точит, разрушает скалы и горы. Казалось бы, и тело наше должно рано или поздно износиться, словно куртка, словно костюм.
Но в том-то и дело (ко времени Дика это было выяснено), что организм не похож ни накуртку, ни на машину, ни на скалу. Скорее, его можно сравнить с рекой. Сегодня, вчера и восемьсот лет назад - во времена Ричарда Львиное Сердце - Темза катила свои воды у подножия Тауэра. Но где вода, в .которой купались ратники Робин Гуда? Давно утекла в море. Вода утекла, а река течет. Дожди, родники, тающие снега наполняют ее все снова и снова.
Можно ли сказать, что река изнашивается?
Человек существует в беспрерывном разрушении и самообновлении. Подсчитано, что красные кровяные шарики полностью сменяются за 3-4 месяца, белые - за неделю-две (лучевая болезнь - порождение атомных бомб - помогла это выяснить), все белки-не меньше чем за два месяца, все атомы до единого-за семь лет. Прожив семь лет в Лондоне, Дик уже весь целиком состоит из "английских" атомов, ни одного "южноафриканского" не осталось в его теле. Дик-студент и Дик-мальчик - разные люди. Изменилась форма и сменилось содержание. Только непрерывная последовательность текучих атомов связывает их.
Итак, прожив 28 лет на свете, Дик сменил все атомы четырежды, все белки раз двести. Почему же двести раз полная смена произошла безо всякого изнашивания, а при четырехсотом или пятисотом ремонте неизбежны поломки?
Не Дик придумал это возражение - он вычитал его.
Авторы двухсот теорий старения спорили друг с другом.
И обилие теорий и легкость опровержения - все говорило, что правда еще не найдена.
Читая, Дик возмущался и радовался одновременно. Возмущало его и бессилие науки и бездействие ее на этом важнейшем направлении. А радовался, потому что его, как всякого ученика, воспитывали в глубочайшем уважении к ученым прошлого. И так много ему говорили о великих умах XIX века, что у него создалось впечатление, будто бы и открывать нечего, кое-что уточнить остается. И вдруг проблема рядом: неизвестно, почему к людям приходит старость.
С особенным удовольствием Дик выписал из одной книги такие слова, несколько преувеличенные, даже сенсационные, в духе рекламной капиталистической прессы:
"Тайну бессмертия откроет тот, кто расшифрует нижеследующую таблицу, объяснит ее логику:
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ
Амеба - полчаса, несколько часов
Гидра - 10 месяцев Актиния - до 70 лет
Поденки - несколько часов, дни
Жаба - 36 лет
Черепаха - до 200 лет Курица - 15-20 лет
Сокол - 100 лет
Попугаи-50-100 лет
Заяц - 5-7 лет
Улитка - 7 лет Кошка - 10 лет Рыбы-бычки - 1-3 года Крыса - до 30 мес. Горбуша - 1 год Слон - 70-80 лет Щука - до 267 лет Горилла - 15 лет Человек 70 лет
Макроцистия-12-15 тыс. лот
Дуб-400-500 лет
Рожь, пшеница - 1 лето.
"Тайна бессмертия откроется тому, кто расшифрует..." Дику представлялось, что он держит в руках секретный план, где крестиком обозначен зарытый клад. Столько вечеров провел он, разглядывая таблицу, прикидывая так и этак, мечтая...
Может быть, долголетие зависит от размера: крупные живут дольше?
Нет, не получается. Щука долговечнее слона.
Может быть, все дело в затрате энергии? Малоподвижные живут дольше?