Страница 36 из 203
Мы условились, что этой нежданно-негаданно появившейся эскадре будет предложено направиться не в Дакар, а в Касабланку. В случае отказа английская эскадра начнет военные действия. Впрочем, мы надеялись, что одной угрозы будет достаточно, чтобы эти введенные в заблуждение корабли повернули назад. Ведь если английские корабли, обладавшие значительно меньшей скоростью, не могли перехватить корабли Виши, то зато двойное превосходство в вооружении обеспечивало англичанам преимущество над вишистским флотом в случае, если ему придется искать убежища на рейде какого-нибудь экваториального порта, не защищенного береговой артиллерией. Следовательно, агрессор должен был либо уйти, либо принять бой в худших для него условиях. Представлялось маловероятным, чтобы командующий эскадрой Виши принял последнее решение. И действительно, капитаны английских крейсеров, связавшись с адмиралом Бурраге, командующим не вовремя появившейся эскадрой, легко добились того, что эта эскадра повернула назад, как только ее командующий, к своему глубокому изумлению, узнал, что поблизости находится франко-английский флот. Но корабли Виши, не опасаясь преследования, направлялись не в Касабланку, а в Дакар. Лишь крейсеры "Глуар" и "Примоге", шедшие замедленным ходом из-за поломки в машинном отделении, подчинились требованию и прибыли в Касабланку, отклонив мое предложение исправить повреждения в Фритауне. Это решение они приняли после того, как по моему указанию в переговоры с ними вступил капитан 2-го ранга Тьерри д'Аржанлье, находившийся на эсминце "Ингерфилд".
Так Свободная Французская Африка избежала огромной опасности. Один лишь этот факт полностью оправдывал подготовленную нами экспедицию. С другой стороны, поведение тулонской эскадры, шедшей к экватору в уверенности, что нас там нет, и затем отказавшейся от выполнения своего плана, как только она обнаружила там наш флот, свидетельствовало о том, что правительство Виши не знало о маршруте нашей экспедиции. Таким образом, мы могли поздравить себя с тем, что нам удалось сорвать планы наших противников, но в то же время следовало признать, что выполнение наших собственных планов находилось теперь под угрозой. В самом деле, власти в Дакаре были настороже, а кроме того, на помощь им в Дакар прибыли сильные военные корабли. Вскоре наши агенты сообщили, что артиллеристы колониальных войск, обслуживающие береговые батареи, были признаны недостаточно надежными и заменены артиллеристами морской пехоты. Короче говоря, наши шансы занять Дакар теперь значительно уменьшились.
В Лондоне Черчилль и морское министерство считали, что при сложившейся обстановке самым целесообразным был бы отказ от намеченной операции. Они телеграфировали нам 16 сентября, предложив, чтобы английский военно-морской флот эскортировал наши транспорты лишь до Дуалы и затем покинул этот район. Я должен сказать, что отказ от операции представлялся мне самым неудачным решением вопроса. В самом деле, если мы не предпримем попытки изменить положение в Дакаре, правительство Виши возобновит свои действия против Экваториальной Африки сразу же после того, как английские корабли уйдут в северном направлении. И поскольку морской путь окажется свободным, крейсеры под командованием Бурраге вновь устремятся в экваториальные воды. И тогда французы, сражающиеся под сенью Лотарингского креста вместе с генералом де Голлем, рано или поздно будут изолированы на этих отдаленных территориях, если к тому времени они не погибнут в бесплодной борьбе со своими соотечественниками в джунглях тропических лесов. При этом они будут лишены возможности сражаться с немцами и итальянцами. Я не сомневался в том, что именно таковы были намерения противника, волю которого, сознательно или бессознательно, выполняли послушные вишистские статисты. Я считал, что при создавшемся положении вещей мы должны, несмотря ни на что, попытаться проникнуть в Дакар.
Впрочем, я должен признать, что уже совершившееся присоединение к нам ряда территорий в Африке вселяло в меня тайную надежду. Эта надежда еще более окрепла в связи с хорошими вестями, поступившими из других мест после нашего отъезда из Лондона. 2 сентября к "Свободной Франции" присоединились французские владения в Океании, управляемые временным правительством в составе Ана, Лагарда и Мартена. 9 сентября губернатор Бонвен объявил о присоединении ко мне французских владений в Индии. 14 сентября на Сен-Пьере и Микелоне общее собрание бывших фронтовиков направило мне сообщение о своем решении примкнуть ко мне. После этого английское правительство попросило правительство Канады поддержать их движение. 20 сентября губернатор Сото{139}, присоединивший к нам 18 июля Новые Гебриды, прибыл по моему приказанию в Нумеа. Существовавший там "Комитет де Голля" под председательством Мишеля Вержа, опираясь на энергичную поддержку населения, стал хозяином положения, и это позволило Сото взять власть в свои руки. Наконец, я был свидетелем, как эскадра Бурраге повернула назад по первому требованию. Кто мог утверждать, что мы и в Дакаре не встретим духа согласия, которое отодвинет на второй план выполнение самых категорических приказов. Во всяком случае, следовало попытаться. Адмирал Каннингэм был такого же мнения. Мы телеграфировали в Лондон, обращаясь с настойчивой просьбой позволить нам осуществить операцию. Черчилль, как он сказал мне об этом впоследствии, был удивлен, но и восхищен нашей настойчивостью. Он охотно дал свое согласие, и операция была разрешена.
Однако перед отъездом у меня произошло резкое столкновение с Каннингэмом. Пользуясь моим зависимым положением, Каннингэм намеревался подчинить себе меня и имеющиеся в моем распоряжении небольшие силы. Взамен он предлагал мне находиться на его флагманском линкоре "Бархэм". Разумеется, я отклонил и его требование и его приглашение. В тот же вечер на борту "Вестерланда" произошел крупный разговор. А ночью адмирал прислал мне исключительно любезную записку, в которой он отказывался от своих требований. 21 сентября мы подняли якорь и на рассвете 23 сентября в густом тумане уже подошли к Дакару.
Туман серьезно мешал нашей операции. В частности, на моральный эффект, который, по мнению Черчилля, мог оказать наш флот на гарнизон и население, теперь совершенно нельзя было рассчитывать, поскольку не было видно ни зги. Но операцию невозможно было отложить. Итак, приступили к осуществлению намеченного плана. В 6 часов я обратился по.радио к военно-морским силам, войскам и населению, объявив им о нашем прибытии и о наших дружественных намерениях. Тотчас же после этого с взлетной палубы авианосца "Арк Ройял" поднялись в воздух два маленьких безоружных "ласьоля", французские туристические самолеты, которые должны были приземлиться на аэродроме Уакам и высадить трех офицеров: Гайе, Скамарони и Суффле. На них была возложена задача организовать братание. Вскоре я узнал, что "ласьоли" благополучно совершили посадку и что на аэродроме развернули полотнище с сигналом "Успех!".
Внезапно в разных пунктах противовоздушная оборона открыла огонь. Зенитные орудия "Ришелье" и крепости начали обстреливать самолеты свободных французов и англичан, которые летали над городом, разбрасывая листовки с дружественным обращением. Однако как ни была зловеща эта канонада, мне показалось, что в ней есть что-то неуверенное. Поэтому я приказал двум катерам с парламентерами войти в порт, в то время как к входу на рейд в тумане приближались посыльные суда свободных французов, а также пароходы "Вестерланд" и "Пеннланд".
Сначала никаких ответных мер не последовало. Капитан 2-го ранга д'Аржанлье, майор Готшо, капитаны Бекур-Фош и Перрен и младший лейтенант Поргес распорядились пришвартовать свои катера, сошли на пристань и потребовали начальника порта. Когда тот появился, д'Аржанлье сказал ему, что у него имеется письмо генерала де Голля, адресованное генерал-губернатору, которое он должен передать в его собственные руки. Но начальник порта, не скрывая своего смущения, заявил парламентерам, что у него есть приказ арестовать их. Одновременно он проявил намерение вызвать караул. Видя это, мои посланцы возвратились на свои катера. Когда катера уходили, по ним был открыт огонь из пулеметов. Д'Аржанлье и Перрен, серьезно раненные, были доставлены на борт "Вестерланда".