Страница 17 из 203
Благодаря нашим танкам, которые постепенно расчищали пути и подходы, мы достигли реки Эн относительно благополучно. Однако разведывательному полку (10-й кирасирский полк), который вместе с одним танковым батальоном составлял арьергард, с большим трудом удалось выйти из Фестьё. На возвышенности Краон обозы дивизии подвергались сильному обстрелу и вынуждены были бросить охваченные пламенем грузовики.
В то время как 4-я бронетанковая дивизия действовала в районе Лаона, к северу от этого района события развивались с той же стремительностью, с какой продвигались немецкие танковые колонны. Германское командование, приняв решение уничтожить союзные армии Северной группы раньше, чем будет покончено с войсками Центрального и Восточного фронтов, двинуло свои механизированные силы на Дюнкерк. От Сен-Кантена они снова начали наступление двумя колоннами: одна шла прямо к цели через Камбре и Дуэ, другая двигалась вдоль побережья через Этапль и Булонь. Тем временем две бронетанковые дивизии врага овладели Амьеном и Абвилем и создали на южном берегу Соммы предмостные укрепления, которыми и воспользовались в дальнейшем. Что же касается союзников, то к вечеру 20 мая голландской армии уже не существовало, бельгийские войска отступали на запад, английские экспедиционные силы вместе с 1-й французской армией оказались отрезанными от Франции.
Французское командование, несомненно, стремилось восстановить контакт между двумя группировками своих сил, двинув в наступление Северную группу армий от Арраса на Амьен, а левый фланг Центральной группы - от Амьена на Аррас. Именно такой приказ 19 мая отдал генерал Гамелен. Сменивший его 20 мая генерал Вейган, который на следующий день собирался отправиться в Бельгию, согласился с таким замыслом. Теоретически этот план был вполне логичен. Но для его осуществления само командование должно было верить в возможность победы и стремиться к ее достижению. Однако крах всей военной доктрины и организационных принципов наших руководителей лишал их необходимой энергии. Находясь в состоянии моральной депрессии, они стали сомневаться решительно во всем и особенно в самих себе. И тут сразу же начали действовать центробежные силы. Бельгийский король немедленно стал подумывать о капитуляции, лорд Горт - об эвакуации английских войск, генерал Вейган - о перемирии.
В то время как в обстановке полного разгрома начался развал командования, 4-я бронетанковая дивизия двигалась на запад.
Сначала вопрос ставился так, что она форсирует Сомму и возглавит наступление, которое намечалось осуществить в северном направлении. Но от этой мысли отказались. Затем предполагалось использовать ее вместе с другими силами, чтобы отбросить немцев, которые переправились через Сомму у Амьена, но к участию в данной операции дивизия привлечена не была, однако для этой цели был взят один из ее танковых батальонов. В конце концов в ночь с 26 на 27'мая командир дивизии, произведенный за два дня до этого в генералы, получил от генерала Робера Альтмайера{75}, командующего 10-й армией, объединявшей силы, спешно сосредоточенные в районе нижнего течения Соммы, приказ немедленно выступить в направлении на Абвиль и атаковать противника, создавшего южнее города упорно обороняемый плацдарм.
К этому времени дивизия дислоцировалась вокруг Гранвилье. Выступив 22 мая и пройдя через Фим, Суассон, Виллер-Котре, Компьен, Мондидье, Бове, дивизия за пять суток покрыла расстояние в 180 километров. Можно сказать, что с момента ее рождения на полях Монкорне дивизия непрерывно находилась в бою или на марше. Это сказалось на состоянии танков, из которых около тридцати вышли из строя. Но по пути следования мы получили отличное пополнение: батальон танков типа "В" (47-й батальон), батальон двадцатитонных танков типа "D-2" (19-й батальон), который мне пришлось, к сожалению, оставить в районе Амьена, 7-й моторизованный драгунский полк, дивизион 105-миллиметровых орудий, батарею зенитных орудий, 5 батарей 47-миллиметровых противотанковых пушек. За исключением 19-го батальона, все подразделения были сформированы наспех. Но боевой дух, который царил в дивизии, охватил и личный состав этих подразделений сразу же по прибытии на место. Наконец, для выполнения вновь поставленной задачи я получил в свое распоряжение 22-й пехотный полк колониальных войск и артиллерию 2-й кавалерийской дивизии. В общей сложности 140 исправных танков и шесть пехотных батальонов при поддержке шести артиллерийских дивизионов должны были нанести удар на южном участке немецкого плацдарма.
Я принял решение атаковать в тот же вечер, поскольку германская авиация не переставала выслеживать дивизию и единственным шансом использовать эффект неожиданности было форсирование атаки. Немцы действительно ожидали нас в полной готовности. Уже в течение недели, обороняясь фронтом к югу и занимая населенный пункт Юппи на своем западном фланге и пункт Брэ-ле-Марёй на Сомме с восточного фланга, они удерживали расположенные между этими пунктами рощи Лимё и Байель. Позади немцы укрепили пункты Бьенфе, Виллер, Юшенвиль, Марей. И наконец, высота Мон-Кобер, находящаяся на том же берегу Соммы и господствующая над Абвилем и его мостами, служила укрепленным пунктом в глубине вражеской обороны. Последовательно овладеть этими тремя рубежами - такую задачу я поставил перед дивизией.
Дивизия вступила в бой в 18 часов. 6-я полубригада тяжелых танков с 4-м егерским батальоном атаковала Юппи, 8-я полубригада легких танков вместе с 22-м пехотным полком колониальных войск наступала в направлении рощ Лиме и Байёль, 3-й кирасирский полк средних танков с 7-м моторизованным драгунским полком атаковал Бре. Основной огонь артиллерии был сосредоточен на поддержке центра. С наступлением ночи первый рубеж был взят. В районе Юппи сдались остатки оборонявшего этот пункт немецкого батальона. В районе Лимё среди прочих трофеев мы захватили несколько противотанковых батарей и обнаружили остатки танков английской механизированной бригады, которые были уничтожены этими батареями несколько дней тому назад.
На рассвете мы вновь двинулись вперед. Левому флангу предстояло овладеть пунктами Муайенвиль и Бьенфе, центру - занять Юшенвиль и Виллер, правому флангу - пункт Марей, причем "гвоздем" всего замысла были действия танков "В", задача которых состояла в том, чтобы, двигаясь с запада на восток, перерезать немецкие линии с тыла. Конечной целью для всех была высота Мон-Кобер. День выдался исключительно тяжелый. Получив подкрепление, противник начал оказывать еще более ожесточенное сопротивление. Его тяжелая артиллерия на правом берегу Соммы яростно обстреливала нас. Другие батареи, ведущие огонь с высоты Мон-Кобер, также наносили нам большие потери. Но к вечеру цель была достигнута. Только гарнизон Мон-Кобер держался по-прежнему упорно. Как с той, так и с другой стороны было много убитых. Наши танки сильно пострадали. В строю их оставалось не более сотни. И несмотря на все это, над полем сражения витал дух победы. Каждый высоко держал голову. Даже раненые улыбались. Казалось, что и орудия стреляют весело. В результате упорного боя немцы не выдержали нашего натиска и отступили.
В книге "Абвиль", посвященной описанию боевых действий немецкой дивизии Блюмма, которая обороняла плацдарм на Сомме, майор Геринг несколько недель спустя после этих событий писал:
"Что же произошло 28 мая? Противник атаковал нас крупными бронетанковыми силами. Наши противотанковые подразделения сражались героически. Однако эффективность их ударов сильно уменьшалась ввиду прочности французской брони. Танкам противника удалось прорваться между Юппи и Комоном. После того как наша противотанковая оборона была уничтожена, пехота отступила... Когда тревожные вести дошли до штаба дивизии, командир дивизии сам отправился на передний край, так как под непрерывным огнем французской артиллерии он не мог связаться ни с одним из ведущих бой батальонов... Он встретил беспорядочно отступающие войска, перегруппировал их, привел в порядок и направил на оборонительные позиции, подготовленные в тылу, в нескольких километрах позади передовых линий... Ужас перед наступлением танков охватил солдат... Потери тяжелые... нет ни одного солдата, который не потерял бы близкого товарища..."