Страница 13 из 23
– Да, Небо, – тотчас откликнулся Вежды, и суетливо, что в целом не было присуще Зиждителям, кивнул, отчего незамедлительно раскрылись веки на сфероидном глазу в навершие его венца, и из него выплыла бурая дымчатая полоса света. – Я к нему отправлюсь немедля, только улажу дела Отца. Было бы прекрасно если б малецык вернулся в лоно Зиждителей… Однако, коли Опечь войдет в нашу печищу, как же тогда с лучицей? Отец, очень к ней привязан. Точнее молвить зависим от нее, он не сможет отказаться от соперничества за лучицу.
– Родитель молвил, что маймыр, – пояснил Небо, по-видимому, ожидая того волнения Вежды и оттого разком подался вперед верхним корпусом тела, дотоль возлежащим на ослоне кресла. – Он не сможет теперь быть сыном, ибо выбрал имя и путь брата. А посему на Коло Жизни приобретет всего-навсе общие признаки печищи. Так, что если ты сможешь его убедить, мой бесценный Вежды, и это поверь очень важно… Оно ты и сам понимаешь как важно, у Димургов появится новый брат. И Перший сможет продолжить соперничество за лучицу.
– Почему ты мне не сказывал о встрече с Родителем и его предложение? – наконец, проронил Дивный и черты его красивого в виде сердечка лица едва зримо вздрогнули. – И ты уверен, что маймыр вступив в печищу Димургов сохранит за собой путь брата, ведь это нарушает Закон Бытия утвержденный самим Всевышним… Потому как если мы ошибемся, и после обретения Опеча, Перший не сможет продолжить соперничество за лучицу, это его убьет… Отец вельми сильно сцеплен с лучицей, и это достаточно четко зримо… Да и нельзя забывать того, что рассказывал нам Темряй, о смури Отца, когда он думал, что лучица погибла… О смури оная чуть было не погубила его самого, его нашего любимого Отца Першего.
Небо внимательно выслушал младшего брата и легохонько шевельнул плечами, потому враз шибутно качнулась плывущая в его венце миниатюрная система, вроде жаждущая выскочить из удерживающего ее подле концов дуг голубом мареве света.
– В последнюю нашу встречу с Першим на пагоде в Северном Венце, – молвил Небо и самую толику развернул в направление брата голову, при том не выпуская из своего взора Вежды. – Я обратил внимание, что Отец утомлен, вернее даже, сказать, разбит… Я было даже испугался, что он надломлен. И посему спросил его, что с ним. Но брат сделал вид, что не услышал меня и перевел разговор на Дажбу, на малецыка абы нас на тот момент волновало его поведение. Перевел разговор, так как Перший почасту умеет делать, когда не желает отвечать. Одначе, так как утомленность была слишком зримой, я решил отправиться к Родителю, чтобы узнать от него почему Отец так подавлен и коли надобно помочь. И тогда Родитель мне все рассказал про маймыра и биоару. Родитель, безусловно, против какого бы то ни было нарушения предписаний и Законов Бытия, но всегда готов нам помочь и договориться обо всем с Всевышним… Тем самым он спасет Опеча и защитит Першего, пред коим по какой-то мне не озвученной причине, ощущает вину… Родитель пояснил, что пытался воздействовать на Першего и даже потребовал от него прекратить помогать маймыру. Обаче, брат заявил, что отдает лишь свою часть биоауры и не нарушает Законы Бытия. И еще добавил, что будет делать так все время, чтобы Опечь мог сохранить присущий Богам облик, и не превратился в отчужденца.
– Ах, Отец! Отец, – вельми горестным гласом продышал Вежды и протяжно дыхнул так, что затрепетало не только сияние кожи, но и крутнулись по коло желваки на его скулах, на миг живописав угловатые свои макушки. – Для него всегда на первом месте сыны и братья… Он всегда… все время тревожится за каждого члена печищи, не важно Атефы это, Расы или Димурги… Отец! Милый мой Отец! – додышал с нежностью и единожды мощью Вежды, чем самым всколыхал лимонные испарения, махими ветроворотами колеблющиеся по полу. – Небо, я только тебя прошу, – немедля дополнил Димург, вероятно страшась, что о происходящем станет до времени известно Першему. – Поколь я не улажу все с Опечем, при встрече с Отцом ничего не сказывай, не тревожь. Он итак расстроится из-за шалопайства Темряя, каковому хотел доверить управление Татанией и разрешить населять несколько систем его Галактики Уветливый Сувой растительным и животным миром.
– Надеюсь, в системах Уветливого Сувоя, не будет тех дивных творений Темряя, оными он жаждал населить Млечный Путь? – незамедлительно вопросил Дивный и гулко фыркнул, словно желая загоготать.
Вежды в ответ широко просиял, и резко вздев вверх плечи, отозвался:
– Таковой надеждой не надобно себя тешить… Думаю, Отцу удастся вразумить, нашего малецыка, что некие из тех дивных творений, как ты выразился Дивный, разрушат общее понимание животного мира, но, очевидно, он вряд ли сумеет переубедить Темряя… Так, что однозначно в Уветливом Сувое не все системы будут населены людским племенем, к тому надо быть готовым.
Днесь улыбнулся и Небо, лучисто полыхнула золотыми переливами света его белая кожа, вроде Темряй, творил, что-то дюже достойное али точнее говорить даже великое.
– По поводу Першего, Вежды, – продолжил он прерванное вопросом Дивного толкование с Димургом, все поколь довольно улыбаясь, отчего самую малость, трепетали волоски, прикрывающие его широкий рот с полными бледно-алыми губами. – Не беспокойся, я ничего не скажу Отцу. Ты, только, держи связь со мной. Коли Опечь согласится на твое предложение вступить к Димургам сразу пришли мне сообщение… И я вылечу к Родителю, столкуюсь с ним обо всем, поелику Он отвел малое время под сие решение. Оно как надобно, чтобы Перший был готов к появлению нового Бога, и мог полноценно вести за него соперничество, будучи бодрым и спокойным, а при таком потреблении биоауры это невозможно.
Вежды торопко кивнул, и, расправив на лице улыбку, придав толстым губам ровность и затихнув, задумался, вставленные в надбровных дугах мелкие голубые аквамарины, нежданно ярко блеснув переливом света, будто пробудили Бога от забытья.
– Впрочем, – немедля заговорил Димург. – Я прибыл к вам не просто так. Мне нужно обсудить с вами одно предложение, касаемо драгоценной нашей лучицы. – Господь прервался, обвел долгим и тем же задумчивым взором Расов и дополнил, – девочка в плоти коей живет лучица очень хрупкая здоровьем. Отец дюже расстроился, услышав доклад бесиц-трясавиц о ее состояние, и о том, что им пришлось подкорректировать, чтобы плоть продолжила жизнь… Это целый набор органов: и легкие, и почки, и печень, и что-то там еще, не помню уже. В целом Трясца-не-всипуха предлагала полную смену плоти, но Отец отказался, ибо боится таковой грубостью нарушить спокойствие лучицы… Ведь поколь не ясно, почему она выбрала эту плоть, хоть и вельми слабенькую, почему так долго тянула с вселением. На первый взгляд бесицы-трясавицы сказали, что у лучицы нет отклонений… Однако нельзя забывать, что она болела в прежней плоти, и быть может, остался какой-то сбой в предписаниях. Словом, чтобы мы смогли вступить за нее в соперничество, сейчас нужны благодатные условия роста для девочки и тогда возможно к двадцати ее земным годам станет ясно, как обстоят дела и у самой лучицы. Ежели мы нынче перенесем ребенка к нам на материк, это может не благостно отразится на плоти. Абы девочка дюже беленькая и близко не слышна кровь в ней наших отпрысков. Ноне потеря матери, людей оные ее любили, смена обстановки может подорвать только, что укрепленное здоровье. Посему ради благополучия лучицы Отец предлагает взять пригляд за девочкой до ее двадцатилетия вам, только на определенных условиях.
Небо и Дивный изумленно переглянулись, обменявшись неслышимыми для Вежды не менее взбудораженными репликами. А погодя Небо слегка качнул головой, и, не скрывая радости, произнес:
– Скажи, милый мой малецык, условия и тогда мы уже определимся, да иль нет. Ответ, как ты понимаешь, будет зависеть от условий.
Одначе, та молвь была сказана таким тоном, что становилось ясным Небо пойдет на все условия, лишь бы оставить пригляд за девочкой за своей печищей.
Глава шестая
В граде Лесные Поляны, что поместился в центральной части материка Дари и был давным-давно назван так девочкой Владелиной, в самой средине поселения, там где когда-то стоял космический аппарат величаемый капище, а первыми землянами ковчег ноне… ноне, когда бесценный для всех Зиждителей Крушец вселился в тельце Лагоды, размещался огромный храм. Днесь также, в память о том времени, когда обок с людьми жили Боги, храм именовали капище. Данное капище было особо почитаемым среди дарицев и не только, потому как стояло на священном месте силы, но и потому как посвящалось старшему средь Зиждителей (как ошибочно предполагали дарицы) Творцу Солнечной системы, планет и звезд, всего зримого на Земле, Богу Небо.