Напоминание

- Угу, - тупо пробормотал Сергей.

- А ты сам как здесь... ты нормальный?

- Угу, - выдавил Сергей еще раз.

Тот, который обращался к Анджело облегченно вздохнул и отошел в сторону. Сергей после секундного колебания дернулся к красной кнопке.

- Держи его, - крикнул Анджело и сам бросился на Сергея.

Сергей еще пытался дотянуться до кнопки, но несколько пар рук схватили его, подняли вверх, оттащили в сторону, опустили и прижали к полу. Сергей хотел крикнуть, но огромная рука Анджело зажала рот и подавила зарождающийся вопль. Сергей дернулся, но здоровые, как оказалось, мужики держали крепко и он оставил попытки вырваться.

- Я же говорил, что он ненормальный.

- Да брось, - в третий раз сообщил Анджело, но уже без прежней уверенности.

Интересно, подумал Сергей, он кроме этой фразы может что-нибудь сказать? Он перестал извиваться в могучих руках, понимая, что изменить ничего не в силах, и замер. Мужики ослабили хватку.

- Увувы вуву, - попытался сказать Сергей, но Анджело крепко зажимал ладонью его рот и ничего не вышло.

- Чего? - не понял Анджело.

- Вуву увувы, пфсыть.

- Анджело, если ты не уберешь лапу, то хрен поймешь, что он лапочет, подсказал кто-то.

- А если уберу, то он начнет орать.

- Ну так заткнешь его снова.

Анджело недовольно посмотрел на советчика, потом бросил недоверчивый взгляд на Сергея и поинтересовался:

- А ты орать не будешь?

Сергей издал еще одно нечленораздельное мычание и попытался помотать головой, но голова была прижата к полу и зажата так, что никакого движения не получилось. Анджело, однако, руку отпустил, крика не последовало. Сергей облизал губы.

- Ну и чего ты хотел сказать?

- Я говорил: "руку убери"!

- А-а-а. А это с присвистом?

- Да так, - сказал Сергей и покраснел.

Анджело довольно заулыбался:

- А еще говорят, что матом ругаться нехорошо, - философски заметил он.

- Отпустите меня, - потребовал Сергей.

- Ну да, чтобы ты врача вызвал, натрепал ему черти чего, и нас по одиночкам распихали? Нет уж, дудки.

- Слушай, я ведь не ору, хотя могу?

- Ну?

- Отпусти меня, я не буду никого звать, - попросил Сергей и поспешно добавил. - Но только вы мне объясните, что все это значит.

- Не слишком ли много? Отпусти его, расскажи ему. А кто тебя знает, что ты еще выкинешь?

- Да ладно, Анджело, - высказался один из мужиков, который, как чувствовал Сергей по ослабевшей хватке был слабее остальных. - Сколько мы его так продержим, и что нам это даст?

Анджело засомневался, отпустил Сергея, встал и заходил туда-сюда, меряя шагами огромную комнату. Наконец он остановился:

- Хорошо, мы тебя отпустим и все объясним. Только ты должен пообещать, что не позовешь врача, и наш разговор останется между нами.

- Хорошо, я обещаю.

- Нет, Анджело, так не пойдет, - подал голос все тот же мужик. - А вдруг он нас обманет? Пусть поклянется.

- Ты слышал? - пробасил Анджело. - Поклянись.

- Чем?

- Ну не знаю чем... Чем-нибудь очень дорогим для тебя. Самым дорогим, Анджело осекся, посмотрев на Сергея.

Сергей вернулся в мыслях к тому, от чего под влиянием обстоятельств отошел. Лицо его посерело, глаза застыли.

Анджело еще раз посмотрел на Сергея и отдернулся, как будто его ударили.

- Я не могу дать такой клятвы, - выдавил Сергей сквозь зубы. - Мне нечем поклясться. Отец умер давно, еще пять лет назад, мамы нет уже полтора года, моя... - Сергей запнулся на секунду, потом продолжил. - моя жена погибла несколько дней назад, самого близкого друга я вижу только во сне и понятия не имею сколько это еще может продолжаться, быть может сегодня ночью я видел его в последний раз. Сам я здесь, так что не могу поклясться даже свободой.

Мне нечем клясться. Разве что своей жизнью, но теперь я не думаю, что это очень ценная штука, тем более не самое дорогое. У меня нет ничего дорогого кроме воспоминаний, а все воспоминания заканчиваются так, что жить не хочется.

Сергей замолчал и закрыл глаза. В наступившей тишине слышалось только напряженное посапывание мужиков, прижавших его к полу. Потом он услышал тихий голос Анджело, который на этот раз обращался не к нему:

- Отпустите его.

Сергей почувствовал как стальные тиски рук ослабили хватку, отпустили вовсе. Несколько секунд он лежал, как и прежде, прислушивался к ощущениям. Особенно остро чувствовались руки и ноги в тех местах, где их сжимали огромные лапы мужиков, тех самых мужиков, которые в первый момент показались забитыми тенями.

Мимикрия, мать ее за ногу!

Сергей перекатился на живот. Черт, а хорошо прижали, все руки и ноги в синяках будут, если еще не в синяках. Сергей приподнялся на руках над полом, мельком посмотрел на ноги людей, которые его окружали. Пятеро, а сколько еще сидят по углам? Он опустил глаза в пол и тяжело поднялся. Кряхтя распрямился, оглядел тех пятерых, что стояли рядом - все крепкие ребята, потом остановил взгляд на Анджело, тот стоял и также пристально смотрел на Сергея. Он был выше Сергея и шире в плечах, лицо его было все время напряжено, потому черты лица выглядели резковато, жестче, чем могли бы выглядеть. Что еще? Больничная пижама, копна взлохмаченных черных волос, глаза. Глаза Анджело блестели умом, но было в них что-то от глаз вороны, которые помимо ума сверкали злобой. Или злостью?

Жестокий человек, подумал Сергей, может не был жестоким, так его таким сделали. А чего удивляться, еще не известно какой у самого вид, может быть Анджело видит в нем тоже самое. В любом случае есть в этом Анджело что-то такое... Какое такое? А черт его знает, но с этим человеком стоит пообщаться.

- Сергей, - представился Сергей и протянул руку.

- Анджело, как ты наверно уже слышал.

Рука Сергея попала в стальные тиски.

Сергей не считал себя доходягой, но ощущение было такое, как будто его руку прокрутили через мясорубку. Потом он снова почувствовал кисть своей руки, которая безвольно зависла в воздухе на долю секунды, а после рука тряпкой вытянулась вдоль тела - церемония была закончена.

- Где это ты так мускулатурку поднакачал? - поинтересовался Сергей хрустя пальцами правой руки.

- А чем здесь еще заниматься? - вместо ответа спросил Анджело. Стереовизор осточертел, книжки я все перечитал, вот и остается мускулатурку качать. Мы все так, а иначе свихнешься.