Напоминание

Сергей поднялся, обошел сидящих кругом и похлопал Виктора по плечу.

- А-а, Серега, а я думал ты спишь.

- Уже не сплю, - хмуро констатировал Сергей. - Что у тебя с головой?

- А ты не знаешь? - ухмыльнулся Виктор.

- В темноте на дерево напоролся. А у меня для тебя сюрприз.

- Потом, Витя. Отойдем, поговорить надо.

Виктор поднялся и они двинулись к деревьям.

- Ну что тебе надо так срочно? - спросил Виктор, когда они были на приличном расстоянии от костра и от людей.

- Витя, это ведь я тебя, да?

- Там ты, а тут на дерево напоролся.

- Врешь. Там и тут причина всегда одна, да и следствие почти одно и тоже.

- Вру, - спокойно согласился Виктор и закурил.

- Витя, я должен извиниться и объяснить.

- Не должен ты мне ничего объяснять я и так все знаю. И извиняться не должен. Интересно, чтобы я сделал на твоем месте.

- Откуда ты знаешь? - не понял Сергей.

- Очень просто. Сначала нашли меня с разбитой балдой, потом того парня, что на дверях дежурил. Слава богу, что я сразу сознание потерял, а то сунулся бы к тебе и лежал бы сейчас с тем парнем в больнице на соседних койках.

- Не может быть.

- Может-может. Ты его так отделал, будь здоров. Но он все-таки что-то просипел. Полиция бросилась сразу розыск организовывать, а тут я в себя пришел, ну они на меня и накинулись. Я естественно помалкиваю, да и не соображал еще особо, ты ведь меня хорошо приложил, а тут сообщения пошли одно за другим.

Сначала из центрального управления ГП, потом из службы охраны президента, потом от самого президента, а еще из психушки. Все естественно строго секретно, а мне наш старший следователь рассказал.

- Ян?

- Старший следователь. Так что все про твои выходки я знаю. И про...

- Не надо! - резко перебил Сергей.

- Не надо, - согласился Виктор. - А теперь пошли, у меня для тебя сюрприз.

Они вернулись к костру. Виктор усадил Сергея и растворился в темноте.

- Юрчик! Где ты, черт? Иди сюда, - послышался из темноты его голос.

Потом Виктор снова появился в поле зрения и рядом с ним шел худощавый седеющий мужичок. Мужик, как заметил Сергей, тащил гармошку. Они уселись с Виктором рядом, переглянулись.

- Юрчик, подыграй, - бросил Виктор.

Тот кого Виктор назвал Юрчиком растянул меха гармошки и заиграл, а Виктор запел:

- Мы так давно, мы так давно не отдыхали.

Нам было просто не до отдыха с тобой.

Мы пол Европы по-пластунски пропахали, А завтра, завтра наконец последний бой...

Виктор пел, а Юрчик играл, и выходило у них четко и слаженно, так будто они работали вместе уже не первый раз.

Сергей слушал, как завороженный. Песня то текла над костром, то грохотала. Она брала за душу, и Сергей хотел подпеть, но не знал слов и не умел петь. Наконец песня смолкла.

- Под гитару было бы лучше, - заметил Юрчик.

- Чем богаты, тем и рады, дай инструмент, - Виктор обнял протянутую ему гармошку, растянул меха и пропел еще раз припев.

- Чья это песня, - спросил Сергей.

- А я откуда знаю? - бросил Виктор. - Скажи спасибо, что она есть.

- Откуда ты ее взял?

- Помнишь ты говорил, что похерили целый пласт культуры. Так вот его не похерили, а заныкали. Он спрятан где-то, теперь я это точно знаю, вот только не знаю где. Но он должен существовать в оригинале, должен! А эти крохи я выволок из компьютера.

- А я-то думал, что знаю компьютер как свои пять пальцев, - пробурчал Сергей.

- Мне просто немного повезло, вот и все, - утешил его Виктор. - Я нашел и вытащил их на свет божий, а потом выучил. Это было не трудно. Но есть еще. И где-то должны быть оригиналы. Представь: стихи, проза, картины, скульптура, музыка (уж если не записи живьем, то хотя бы ноты) - история человечества. Не могли же все это уничтожить оставив копии в компьютере. Не могли уничтожить великое, оставив жалкие копии! И я найду это. Если останусь жив, то обязательно найду и сделаю доступным каждому! А то, что ты слышал сейчас это всего лишь крупица, пылинка, капля в море.

Как это мало, но как это много! Я клянусь, что после войны верну людям их историю. Историю до истории просвещения, целиком, до капли!

- Виктор захлебнулся и смолк.

- Вот это речь, - прокомментировал Сергей. - как в дурной театральной постановке. Вот только не пойму зачем после войны, ведь война только во сне, а искать ты будешь в жизни.

- Точно, - загорелся Виктор. - как с утра проснусь, так и начну.

Сергей ухмыльнулся, хотел было сказать, что Виктор не только вор, но и маньяк, но передумал. Виктор тоже улыбнулся:

- Хотите еще?

Сидящие вокруг костра закивали, Виктор улыбнулся еще шире:

- Юрчик, давай!

И он запел. Он пел Высоцкого, он пел Окуджаву, он пел... Да какая разница, что он пел, ведь сам он не знал, чьи это песни. В компьютере, где он их нашел не было ни названий, ни имен и фамилий авторов, там были только цифры и буквы.

Но он найдет оригиналы, вот только жив останется и найдет.

Сергей слушал и хотел петь, но не мог.

Все внутри разрывалось на части и пело вместе с Виктором, и вырывалось наружу, и вырвалось наконец, Сергей не мог петь и просто мычал под музыку, мычал тихо, но от этого становилось легче.

Он не мог описать своих чувств, но ему хотелось, чтобы это продолжалось дольше, как можно дольше...

... Он проснулся от того, что солнце пробивалось сквозь стекло и ослепляло его. Сергей повернулся на бок и открыл глаза. Все тоже самое палата в клинике для душевно больных. Интересно, что лучше, эта палата, или камера в тюрьме? Лучше бы этому кошмару никогда не начинаться, решил он для себя, а теперь наверно лучше кладбище в поясе астероидов. Лучше всего сдохнуть. Он вспомнил сон, свои ощущения. А может лучше заснуть и не проснуться? Так и сидеть у костра под песни и жить чувствами тех, кто эти песни написал, и чтоб это продолжалось всегда. ВЕЧНО!

О вечности думать не хотелось и он вернулся к своей тоске. Да лучше всего умереть. Жить не хочется. Вот сейчас погрузиться во мрак небытия и все.

Он закрыл глаза, но мрак не пришел.

Когда он открыл их снова пришло совсем другое, а именно огромная рыжая медсестра. Обычно в таких ситуациях Сергей нервно дергался от неожиданности и начинал орать на того, кто его напугал, но сейчас он даже не шелохнулся.