Напоминание

- Психушка что ли?

- Клиника для душевно больных, - спокойно повторил старик. - Врачу знаете что сказать. И еще, передайте начальнику охраны, чтобы ни одного человека из вашего подразделения я больше не видел. Мне не нужна охрана, которая не выполняет беспрекословно мои распоряжения. Да, и еще, зайдете в зал заседаний, там в кресле лежит женщина. Ее надо похоронить достойно, так как вы хоронили бы свою жену.

И он пошел по коридору, чувствуя, что зашел слишком далеко и переступил грань, через которую переступать не следовало.

В зале заседаний правительства осталось шесть человек: хмурых, напуганных, а потому молчаливых и злых.

- Он сошел с ума, - прошептал кто-то.

Мужчина чуть не застреленный Сергеем не расслышал, кто именно произнес эту фразу, но почувствовал, что он не один в этом зале думает о том, что президенту пора на покой.

- Я предлагаю, - сказал он пугаясь собственного голоса. - вынести на голосование вопрос о целесообразности пребывания нынешнего президента на занимаемом им посту.

- Иными словами, - прощебетала молодая женщина. - вы предлагаете сменить президента.

- Кто за, прошу поднять руки, - вместо ответа прошипел он сквозь зубы.

Люди боязливо задергали руками, соображая какую позицию занять.

- Раз, два, три...

- Нет, мне его жалко. Он сам подвержен этой аномалии, у него сын погиб. Надо понять состояние человека.

- Хорошо, - процедил он сквозь зубы. - Двое за, трое против, один воздержался. Ладно, пусть так. Скоро вы убедитесь, что он выжил из ума и ему здесь не место. Скоро, очень скоро, но будет поздно.

Скоро, подумал он, очень скоро он будет президентом, потому что старик долго не продержится, а он правая рука старика, да и из этих ни у кого не хватит смелости претендовать на президентское кресло.

Сергей провалялся в полубессознательном состоянии до самого вечера. Когда он пришел в себя уже смеркалось. Он долго пытался понять где он и что с ним произошло, а когда вспомнил и понял, пришел в ярость. Он оглядел комнату злым сумасшедшим взглядом. Мягкие стены спокойного светлого оттенка, скудная мебелишка, привинченная к полу, никаких предметов, которые можно было бы взять в руки и использовать для того, чтобы открыть или выломать дверь. Он дернулся было к окну, но стекло там было такое, что не разобьешь, даже если у тебя в руках лом.

Сергей запаниковал, задергался, а потом пришел в дикую ярость и кинулся на окно. От удара стекло загудело, но разбиться даже и не подумало. Сергей почувствовал злость, ярость и бессилие. Он снова кинулся на окно, больно ударился, взвыл и пошел кидаться на стены. Он бился о стены, окно и пол, он пинал их, он выл и орал, он страшно ругался и снова бил в стену. Это продолжалось не долго. Он с силой вломился плечом в дверь, отбежал чтобы ударить еще раз, но не успел. Дверь распахнулась и на него кинулись два огромных мужика в белых халатах. Обессиливший Сергей забился в могучих руках.

Перед ним промелькнул третий белый халат, что-то звякнуло, мелькнул шприц. Сергей отчаянно дернулся, но его с силой повалили, прижали к полу. Он почувствовал легкий укол, а потом в голове опять загудело, перед глазами закружились черные мушки. Они роились, увеличивались в размерах и наконец слились с гулом и друг с другом в черную гудящую пустоту. Сергей отключился. Сны не беспокоили его.

Он пришел в себя и открыл глаза. Он лежал на привинченной к полу кровати. Через бронированное стекло в комнату врывался яркий солнечный свет, отражался от светлых стен, и казалось, что сама комната создана из света.

Он огляделся, светло и чисто. Он сел на кровати и непонимающе заморгал. Голова его тоже очистилась.

Очистилась не только от страхов, боли и ненависти, но очистилась и от воспоминаний. Напрочь вылетели события последних дней. Он поднялся и поглядел по сторонам, осмотрел себя. На нем была больничная пижама, сам он находился в комнате с мягкими стенами и скудной мебелью привинченной к полу.

Солнце скрылось за облаками и в комнате стало сумеречно. Сергей передернулся, в голове промелькнуло смутное воспоминание, но он не успел за него ухватиться.

Черт, да где он в конце концов? Что с ним и как он здесь оказался? И где люди? Даже спросить не у кого. Вот если бы здесь был Виктор... Память встрепенулась, и он как на яву увидел, как он отталкивает Виктора, как тот отлетает и ударяется о стену, и уже обмякший сползает на пол и замирает. Боже, да он чуть не убил его... А вдруг убил? Сергей сидел ошарашенный, как будто допился до беспамятства, а теперь сидит и слушает рассказ о том, что он натворил в нетрезвом виде и его трясет от того, что он узнает о себе.

А память все не унималась и судорожно демонстрировала ему события последних двадцати четырех часов. Перед глазами мелькали лица, сцены обрывки фраз. Гепешники, президент, советники президента и снова президент, и снова гепешники, а потом белые халаты, шприц...

Он не мог понять, что с ним произошло, как он мог все это сотворить, что его на это толкнуло, а потом он вспомнил причину... Нет он не стал кидаться на стены и дверь, он больше не орал, не матерился и не сыпал угрозами, у него не было желания убить кого-то или отомстить всему человечеству. У него не было сил на все это. В груди появилась тонкая, жгучая, ноющая боль.

Господи, как он устал от всего этого, как он устал жить. Он тяжело поднялся с кровати и забарабанил в дверь. Через минуту вломились мужики в белых халатах, схватили его.

- Стойте, - крикнул Сергей, или только подумал, что крикнул?

Мужики прижали его, снова, как и вчера вечером мелькнул третий белый халат.

- Стойте, - хотел крикнуть Сергей, но раздался только тихий, жалкий, хриплый полушепот полувсхлип.

- Стойте, - повторил он уже не надеясь, что его услышат, но его услышали.

Третий халат, лица которого Сергей разглядеть не мог замер:

- Так ты еще соображаешь, парень? - прогудел густой женский голос с удивлением.

- А что не должен? - поинтересовался Сергей. После вчерашнего общения с белыми халатами он не ждал, что ему ответят, и потому голос этот выдернул его из болота меланхолии, в которое он погружался, и вернул его к жизни.