Напоминание

- Да, - сказал он совершенно того не желая. - Я вот тут... э-э-э-э, он открыл глаза и тупо уставился в потолок, вернее хотел уставиться, но наткнулся на ее взгляд. - Я это... - добавил он и, замолчав под ее взглядом, отвернулся.

- Ну же, Сережа, выговорись. Тебе легче станет.

Он это понимал и хотел этого, но не мог.

Он боялся, что она решит, что он ненормальный. Он боялся, что она уйдет из его жизни навсегда, что он окажется в психушке. Но больше он боялся потерять ее, но ему нужно кому-то рассказать все. Внутри у него что-то разладилось, ему казалось, что он пытается бежать сразу по двум дорогам ведущим в противоположные стороны. Он не мог решиться и потому мямлил.

- Я это... Ну ты только не подумай, что я сошел с ума, просто я... э-э-э-э... у меня это...

Она пристально посмотрела на него, затем вздохнула тяжело и как-то обреченно и взяла инициативу в свои руки.

- Тебя мучат ночные кошмары, - начала она осторожно. - но это не просто сны, а как бы это сказать... ну в общем ты меня понял.

Она подняла взгляд на Сергея. Тот сидел теперь и моргал широко раскрытыми глазами.

- Так ты все знаешь? - выдавил Сергей.

- Да, я все знаю. Все и даже больше, - тихо сказала она и опять вздохнула на этот раз глубоко, как будто пыталась сдержать подступающие слезы.

- Так ты тоже?..

- Да, я тоже.

Он испытал не с чем не сравнимое облегчение и даже смог думать о чем-то кроме снов и Виктора. Дурацкий разговор получается, подумал он.

- Ты что-то хотел рассказать, - напомнила Марина, прерывая затянувшуюся паузу.

- Да, - и он начал рассказывать. Сначала робко, затем все более горячо, входя в раж и разбалтывая даже то, о чем не собирался говорить. Он рассказал все: о снах, о хозяине, о мальчике, которого подстрелил Виктор, о полицейском, который совал свой нос не в свои дела и пронюхал, как он покинул гостиницу и спер из библиотеки засекреченный материал. Он рассказал о том, какая участь постигла этого следователя. Он рассказал все о себе и о Викторе. Она слушала внимательно, временами кивая головой так, будто ей известно больше половины того, что он рассказал, а то, что не известно лишь дополнило картину происходящего.

Когда Сергей заканчивал свое бурное повествование уже стемнело.

- Ну вот и все, - сказал он. - я за него очень переживаю, а он...

- Он жив, - перебила Марина и добавила тихо. - пока жив.

- Что? - не понял Сергей. - Что значит "пока жив"? - и вдруг, осознав смысл сказанного, выпалил захлебнувшимся от восторга голосом. - Жив? Откуда знаешь?

- Знаю, - неопределенно ответила она.

Сергей не придал этому особого значения.

Ну знает и знает, небось заходила к нему утром. А на счет "пока жив", так тоже понятно, все там будем. Он вообще об этом не задумывался, главным было другое - ЖИВ! Внутри у него что-то кричало радостное "ура!", это что-то переполняло его и просилось наружу. объектом попавшим под выброс эмоций естественно оказалась Марина. С воплем "Мариночка!" он обхватил ее и ...

Позже в своем дневнике он, вспоминая подробности этой ночи, исписал три листа, а затем, сообразив, что дневник может прочитать кто-то кроме него, зло замалевал все написанное и подписал внизу гневное:

"Это личное дело каждого, и не хрена делать из этого народное достояние"

И поставил такой жирный восклицательный знак, что прорвал бумагу.

В тот раз он все-таки заснул, правда уже под утро...

... Он проснулся от холода, да еще от того, что кто-то теребил его за плечо. Виктор! Жив! Он открыл глаза и увидел Рика.

- А где Виктор? - уверенности, которую вселила в него Марина, как не бывало.

- В гнезде, - буркнул Рик. - Я-то откуда знаю?

- А чего тогда трясешь? - пробурчал Сергей.

- Сережа, - проговорил Рик уже своим обычным мягким голосом. - извини, что я грублю, просто у меня тоже нервы сдают. Слушай, будь другом, последи за костром, а то я уже не могу, засыпаю.

Сергей поднялся. Спать уже не хотелось.

Сказав "хорошо", он пошел и уселся у костра. Костер потухать и не думал, тем более, что Сергей подошел к делу со всей ответственностью и щедро снабжал голодное яркое пламя костра ветками. огонь с благодарностью пожирал топливо и потрескивал, и плясал. Сергей заворожено смотрел на языки пламени, вылизывающие веточки, на взлетающие и растворяющиеся во тьме ночи искры, и постепенно тоска оставила его. Ноющая боль и раздражающая тревога ушли, мысли убежали от реальности и потекли по каким-то извилистым путям.

Нет, он не заснул. Он просто задумался и настолько ушел от реального мира, что ничего не видел и не слышал вокруг. Начинало рассветать.

Он вздрогнул и пришел в себя. он испугался и захотел закричать, но ничего не получилось, кроме сдавленного сипа. Он чувствовал, что в его спину уперлось что-то твердое и пугающее. Что это? Вопроса этого он себе не задавал, но сам себе на него ответил - это маленькая металическая трубочка, с той стороны которой находятся приклад и спусковой крючок, а на крючке на этом лежит чей-то вспотевший палец, готовый каждую секунду дернуться.

Что-то внутри Сергея оборвалось, когда он представил себе, как палец соскальзывает, дергает спусковой крючок, и в тот же миг в спину его врывается посторонний кусок метала, проходит внутри него, наматывает на себя его внутренности и вылетает с другой стороны. И все. И его не станет. И не станет Рика и Володьки. А они еще живы? Может позвать на помощь? Он снова попытался закричать, но пересохшее горло отказалось подчиняться.

Он медленно начал поворачиваться. В голове помутилось, мышцы стали ватными, в душе не осталось ничего кроме страха, да и тот был уже каким-то притупленным. Он повернул голову уже почти отлетев в мир иной. Он повернул голову и открыл рот от удивления. Именно это удивление заменило собой его страх, потом сменилось радостью, промелькнул гнев и еще куча чувств и эмоций, которые отразились на его лице и придали лицу этому дурковатый оттенок.

Перед ним стоял Виктор с пистолетом в руке и гнусной улыбкой на мерзопакостной, прохиндейской, но в тоже время такой милой и родной физиономии. Замершее сердце застучало с удвоенной силой. Какое-то время он еще колебался, а потом все-таки выдохнул: