Мега Керри

Каролина зло исподлобья посмотрела на ворчащую тётку и хотела уже погрубей ответить ей, но тут раздался знакомый, вежливый голос – Будьте так любезны, если Вам не трудно – закройте рот. И если Вы ещё раз дыхнёте в сторону моей дочери – дальше мы поедем без Вас, – мама стояла в раздвинутых дверях купе и улыбалась с вежливостью голодной львицы. – Надеюсь, Вы прислушаетесь к моим словам.

Проводница остолбенела, но не найдя нужных слов, пробормотала что – то себе под нос и пошла дальше по вагону. Керри нравилось, как мама умеет ставить людей на место. Без криков и ругани. Мама в таких случаях всегда говорила тихо, вежливо, но со стальным блеском в глазах. Вот бы ей научиться маминому хладнокровию! Чтобы не взрываться по любому пустяку, как Везувий. Правда и отходила Каролина также быстро. Если считала, что чересчур погорячилась, то через несколько минут возвращалась со словами – Извините, гормоны разбушевались. Переходный возраст…

Мама пристроилась рядышком и, глядя на пробегающие мимо берёзки, как бы невзначай спросила – А что это она про углы возмущалась?

Керри поджала губы и метнула взглядом в любопытную мамулю сверкающую молнию.

– Ну, вот я уже и напугалась! Боюсь, боюсь!!! – мама засмеялась и легонько пихнула плечом дочь, – Колись, давай!

– Макс … – Каролина засмущалась, но собралась с духом и продолжила – И прям по – взрослому. Первый раз.

– Поздравляю! – и она ласково потеребила дочку по волосам. – Не переживай, вы обязательно встретитесь!

– Так – то да! Только вот когда – неизвестно…

– Успеете, у вас вся жизнь впереди.

– Ты мне ещё расскажи про то, что чувства временем и расстоянием проверяются … – пробурчала Каролина.

– Представь себе – да! – и мама, щёлкнув по затылку приунывшую дочь, вернулась в купе.

А Керри осталась стоять, прижавшись носом и лбом к вагонному окну. Вдруг за спиной раздалось какое-то сопение. Керри повернулась и увидела упитанного мальчугана лет двенадцати, жующего банан. Каролину всегда удивляло, что как только поезд трогался, начиналось массовое поедание пирожков, бутербродов, на худой конец – яблок. Все жевали и грызли, отовсюду неслись звуки разворачиваемой плёнки, шипение открываемых бутылок. Словно они сели в поезд не для того, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, а чтобы спокойно, ни на что не отвлекаясь жевать и глотать несколько дней подряд.

– А я тебя узнал! Ты из «Галактики» – вытирая рот, сказал мальчишка. – Я был на вашем концерте, мне понравилось. – Он ещё раз обтёр ладошкой рот и надменно добавил – Спой! – Он был просто уверен, что все его желания должны немедленно исполняться. Каролина для него была таким же бананом, как тот, что он только что съел. Предметом, существующим лишь для его удовольствия. Но Керри уже не в первый раз столкнулась с рабовладельческим отношением к артистам. И её ответ был краток и лаконичен – Ага. У тебя есть расчёска? – спросила она и улыбнулась, крепко сжав губы и прищурив глаза. Видок получился довольно ехидный, но мальчуган не понял и начал рыться в карманах, – Была, где – то…

– Во-о-от и чеши отсюда-а-а, – ласково протянула Каролина.

– Подумаешь! Тоже мне певица … – надулся толстячок. – Да мне вовсе и не нравится, как ты поёшь!

– Брысь! – резко кинулась на него, выставив коготки, Керри. – Упитанный, а невоспитанный.

– Чего-о-о?!

– Сказки надо смотреть, а не булки жрать! Пошёл вон! – и она сделала резкое движение, словно хотела ударить надоевшего нахала. Мальчишку как ветром сдуло. Керри вздохнула – полчаса в пути, а она уже едва не надерзила проводнице, чуть не поругалась с мамой и напугала пацана. Надо стараться сдерживаться. А то такими темпами до конца поездки можно перессориться со всеми. От пассажиров до машиниста, не исключая шефа из вагона – ресторана и медработников на станциях. И Керри решила спрятаться от неприятностей в купе.

– Каролина, не хочешь что-нибудь пожевать? – увидев вошедшею дочь, предложила ей мама и тут же полезла в сумку. Но Каролина, зайдя в купе, лишь взяла журнал. – Не хочу. Я лучше прилягу, почитаю.

Её полка была верхняя, мамина нижняя. Каролина любила ездить на верхней полке. Она раскрыла журнал, но мысли были далеко. Перевернувшись на живот, Керри принялась смотреть в окно. «Сначала ленточный бор, затем смешанный лес, потом Урал, а после степи». – Подумала Каролина. Ей хорошо был знаком этот маршрут, она любила ездить на юг. Но сейчас поездка не приносила радости. Телеграфные столбы мелькали за окном, и с каждым столбом всё родное и привычное убегало за горизонт. Оторвавшись от созерцания пробегающих пролесков, Каролина повернула голову, посмотрела на соседей и впервые в поезде улыбнулась. Да и как было не улыбнуться! Напротив мамы сидела молодая, приятная женщина и разворачивала свёртки с провизией. А на другой верхней полке, на животе лежала девчонка и смотрела на Керри. Две маленькие семьи отражались друг в друге, как в зеркале. Девчата встретились взглядом и рассмеялись.

– Меня зовут Каролина.

– А я Аня, – сквозь смех представилась девчушка.

– Давай пять, Анюта, – девчонки хлопнули друг друга по ладошке. – Здорово, что в купе вы, а не храпящий старичок.

– Да, весёлые попутчики – залог быстрого пути, – сказала мама Ани. У старшего поколения тоже завязался процесс знакомства и обмена фирменными пирожками. Взрослые беседовали о своём, а девчонки продолжили свой разговор. – У тебя такое интересное имя, – заметила Анюта.

– Нормальное. А друзья зовут меня Керри.

– Мы едим на море. На целый месяц! Ты тоже едешь отдыхать?

– Нет. Мы едим туда навсегда. – С грустью проговорила Керри.

– Ты не рада?

– Не вижу повода. – Каролина вздохнула и снова уставилась в окно. Ей уже не хотелось ни с кем говорить.

Утро, вечер. Утро, вечер. Под стук колёс время пробегает незаметно. В хорошей компании дорога оказалась лёгкой и быстрой. Мамы девочек обменивались рецептами, журналами. У них были тысячи общих тем для разговоров, и, казалось, им не хватит пути, чтобы всё это обсудить. Каролина смотрела на свою попутчицу, и ей не хотелось с ней расставаться. Ане недавно исполнилось тринадцать лет, она была немного застенчива, спокойна и удивительно тактична. В ней улавливалось дворянское благородство девушки девятнадцатого века. У Керри ещё не было таких подруг. Все её друзья являлись яркими представителями третьего тысячелетия. Энергичные, крикливые, бесшабашные. Они порой говорили на таком языке, что взрослые их совершенно не понимали. У Ани же, напротив, речь была настолько правильной и чистой, что её иногда не понимали ровесники. Девчонки были такие разные, но их притянуло друг к другу, как разно заряженные частицы.

– Ма, а мы когда поедем в Анапу? – свесившись головой вниз, спросила Каролина.

– Денька через три. Отдохнём, акклиматизируемся и поедем вместе с Игорем.

– Ма, а давай я сразу поеду с Ольгой Александровной и Анютой? А ты потом подтянешься.

– Каролина, во-первых, это неприлично – ты навязываешься людям. Во-вторых, сначала тебе надо познакомиться с Игорем и привыкнуть к новому дому. А в-третьих, необходимо решить вопрос со школой.

– Мамуля, во-первых, не считается – я уже поговорила с Ольгой Александровной, пока ты отдыхала. Во – вторых, познакомиться с твоим Игорем я смогу и на море. И уж точно не привыкну ни к нему, ни к его жилищу за три дня. А в-третьих, школа не волк, в лес не убежит! – проговорив это, Керри посмотрела на маму, и тут вдруг раздался взрыв смеха! Смеялись они обе. По-детски, так заливисто, что все вокруг тоже начали хохотать до боли в животе. Не смогли удержаться и их соседи по купе.

– Представляете, школа на ножках, – мама еле-еле выговаривала слова. – Бежит к лесу, не могу-у! – Уже вся компания заливалась заразительным смехом. – А ножек, ножек у школы сколько? Две или шесть?

– Восемь!

– Нет, сорок! – Фантазия попутчиков била ключом, но когда Аня сказала, что школа лезет в лес вверх по горам, а Керри добавила, что школа лезет в горы, но при этом скатывается – случился очередной взрыв смеха.