Страница 11 из 71
В районе Инкеля-Яппулу гитлеровцы прорвались к медико-санитарному батальону нашей стрелковой дивизии. Здесь находилась седьмая рота ВНОС. Офицер Труфанов расположил роту на перекрестке дорог, преградив путь врагу.
Восемь часов горстка мужественных бойцов сдерживала атаки фашистов, пока не закончилась эвакуация раненых. Сам командир был ранен, но не оставил поля боя.
... Клубилась пыль над дорогами. Ночью горизонт окрашивался красными сполохами пожарищ, по полям расползался дым от горевших сел и деревень. Утром из-за дымки солнце выплывало оранжевым диском. И снова начинались бомбежки, усиливался грохот боя. Враг рвался к Ленинграду. Все чаще раздавались сигналы воздушной тревоги. Однако в июне и июле ни одна группа вражеских бомбардировщиков прорваться к городу не смогла. Лишь одиночным самолетам удавалось дойти до городской черты.
Против авиации и танков
Август принес новые тревоги. 31 июля крупные силы фашистов перешли в наступление на Карельском перешейке. Целый месяц здесь велись трудные бои. Наши воины самоотверженно отражали наступление врага. По приказу командования 23-я армия к 1 сентября отошла на линию государственной границы 1939 года. Фронт стабилизировался.
Но главная угроза Ленинграду надвигалась с юга. Тремя, мощными группировками танков и пехоты фашисты начали наступление на красногвардейском (гатчинском), лужско-ленинградском и новгородско-чудовском направлениях.
12 августа враг прорвал нашу оборону в районе Шимска и устремился к Новгороду, пытаясь обойти Ленинград и соединиться с войсками, наступавшими с севера.
Чтобы задержать наступление фашистских войск, Ставка Верховного Главнокомандования организовала контрудар, предпринятый из района Старой Руссы. За три дня наши войска продвинулись на 60 км, глубоко охватили правый фланг старорусской группировки врага и создали угрозу удара в тыл другой его группировке, вышедшей в район Новгорода{52}. Фашисты понесли большие потери. В воздушных боях было сбито 24 вражеских самолета.
Фашистское командование вынуждено было оттянуть войска от Новгорода и Луги в район Старой Руссы. Наш контрудар затормозил наступление врага.
Но он упорно рвался к Ленинграду. 22 августа наши части оставили Лугу, 25 августа фашисты захватили Любань, через два дня - Тосно. Враг устремился к Колпино, выходил на ближние подступы к Ленинграду.
Создавшаяся на фронте трудная обстановка резко усложнила и обеспечение противовоздушной обороны Ленинграда. Гитлеровцы захватили ряд аэродромов, другие оказались вблизи фронта, подвергались непрерывным ударам вражеской авиации, а затем и артиллерии. Нарушилась система воздушного наблюдения, оповещения и связи. Роты визуального наблюдения отходили с боями вместе со стрелковыми частями. Из этих подразделений ВНОС 1500 человек были переданы в 10-ю стрелковую бригаду, участвовали в десантных операциях в районе Стрельны.
С середины августа 1941 года основным средством наблюдения за воздушной обстановкой стали радиолокационные установки РУС-2, только что поступившие на вооружение войск. Наблюдательные посты ВНОС в создавшихся условиях помогали лишь уточнять данные радиолокаторов при подходе вражеской авиации к городу.
Таким образом в ходе напряженных боев создавалась новая система ВНОС на базе радиолокационной техники, производилась перестройка противовоздушной обороны города.
20 августа в Смольном собрался партийный актив Ленинграда. Собрание приняло важные решения, направленные на превращение города в неприступную крепость. В историческом зале, где в 1917 году В.И. Ленин провозгласил победу Великой Октябрьской социалистической революции и рождение первого в мире государства рабочих и крестьян, ленинградские коммунисты поклялись не допустить врага на священные улицы города.
На следующий день "Ленинградская правда" опубликовала обращение Главнокомандующего войсками Северо-Западного направления Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, секретаря Ленинградского областного и городского комитетов партии А.А. Жданова и председателя исполкома городского Совета депутатов трудящихся П.С. Попкова ко всем трудящимся города:
"Товарищи ленинградцы, дорогие друзья!
Над нашим родным и любимым городом нависла непосредственная угроза нападения немецко-фашистских войск. Враг пытается проникнуть к Ленинграду... Но не бывать этому. Ленинград - колыбель пролетарской революции, мощный промышленный и культурный центр нашей страны - никогда не был и не будет в руках врагов ...
Встанем, как один, на защиту своего города, своих очагов, своих семей, своей чести и свободы. Выполним наш священный долг советских патриотов... Вооруженные железной дисциплиной, большевистской организованностью, мужественно встретим врага и дадим ему сокрушительный отпор.
Будем стойки до конца! Не жалея жизни, будем биться с врагом, разобьем и уничтожим его... Победа будет за нами!"{53}.
Воины частей ПВО, стоявшие плечом к плечу с ленинградцами на защите великого города, на митингах, посвященных воззванию руководителей обороны Ленинграда, дали слово до конца выполнить свой долг.
На боевую позицию зенитчиков-пулеметчиков приехал командир 2-го зенитного пулеметного полка полковник И. Т. Цвик. Тесным кольцом окружили его бойцы, собравшись на митинг. Они слушали взволнованные слова командира о страшной угрозе, нависшей над городом Ленина.
- Вся страна, все передовое человечество смотрят на нас, - сказал в заключение командир. - Дело за нами, защитники великого города!
Слово попросил лейтенант Минакин.
- За нами дело не станет, - заявил он. - Город, который мы защищаем, свобода, за которую боремся - нам дороже жизни. Каждый из нас, не задумываясь, отдаст жизнь за честь и свободу Родины. Фашисты не пройдут!
О любви к Родине, о верности военной присяге говорил комсомолец старший сержант Горбунов. В его словах звучала непоколебимая уверенность в победе{54}.
В батарее, которой командовал лейтенант Кириллов, митинг не успели закончить. Младший политрук Иванов зачитал обращение, потом выступил заряжающий Костриков, а в это время раздался голос разведчика Карягина:
- Воздух!
Через минуту он добавил:
- 23 фашистских самолета!
Зенитчики мгновенно заняли места у орудий и приборов. Гул фашистских самолетов угрожающе нарастал. Заряжающий Костриков, только что выступавший на митинге, застыл со снарядом в руках. Дальномерщики младший сержант Логачев, бойцы - Крупное и Орлов уже подготовили данные. И вот грохнул залп орудий. В небе белыми облачками вспыхнули разрывы. Один бомбардировщик сразу же загорелся. Строй фашистских самолетов смешался.
Услышав сообщение о том, что враг угрожает непосредственно Ленинграду, многие бойцы из обслуживавших подразделений стали подавать рапорты об отправке их на фронт. Вот что писал в рапорте младший командир 46-го батальона аэродромного обслуживания комсомолец Троянов: "Я клянусь перед Ленинской партией и Ленинским комсомолом, что не пожалею своей жизни для полного разгрома фашистских захватчиков. Я, как комсомолец, с честью выполню свой долг и не вернусь с поля боя до тех пор, пока враг не будет полностью уничтожен"{55}.
Командиры, политработники ежедневно сообщали воинам обстановку на фронте и разъясняли, что в этих условиях самое важное - каждому образцово выполнять свои обязанности, свои долг, поддерживать железную дисциплину. Работники политотделов обоих корпусов, полковые политработники находились в батареях, ротах, эскадрильях, инструктировали активистов, сами беседовали с людьми.
В этот исключительно напряженный период в воинские части приехали ленинградские рабочие. Волнующие встречи с ними, их рассказы о Ленинграде усиливали у каждого бойца и командира чувство личной ответственности перед Родиной, разжигали ненависть к фашистским захватчикам.
В 26-м и 157-м истребительных авиационных полках рабочие Белов, Родионова, Кузьменко, Тяпкин, Шахматов, Исупова побывали в эскадрильях, вручили летчикам подарки.