Французский шелк

— Прошлой ночью вы оба покинули номер преподобного Уайлда. Где же вы были? — Кассиди присел на краешек дивана. Он внимательно посмотрел на вдову и ее пасынка. С виду оба выглядели не больше чем на тридцать.

— Мы были в моем номере. Репетировали, — ответил Джош.

— Репетировали?

— Миссис Уайлд поет во время службы в церкви, — подсказал Гленн. — А мистер Уайлд аккомпанирует ей на фортепиано.

"Как разумно со стороны Джексона Уайлда — превратил свое пастырство в семейное предприятие», — подумал Кассиди. У него уже давно сложилось предвзятое отношение к телевизионным проповедникам, и до сих пор ничто не могло его изменить.

— Где ваш номер, мистер Уайлд? — спросил Кассиди.

— Дальше по коридору. Отец забронировал все номера на этаже.

— Зачем?

— Так уж сложилось. Это гарантировало его спокойствие. Поклонники отца чего только не придумывали, лишь бы оказаться поближе к нему. Он любил людей, но в перерывах между службами ему требовались покой и отдых. Они с Ариэль жили в этом номере. Я же занимал другой, такой же большой номер, где бы могло поместиться мое пианино.

Кассиди повернулся к новоиспеченной вдове.

— В этом номере две спальни. Почему вы не спали со своим мужем?

Миссис Уайлд презрительно фыркнула.

— Он уже спрашивал меня об этом. — Она снова бросила пренебрежительный взгляд в сторону детектива Гленна. — Прошлой ночью я вернулась поздно и не хотела нарушать покой Джексона. Он был так измотан, и я легла в соседней комнате.

— В котором часу вы вошли в номер?

— Я не обратила внимания.

Кассиди вопросительно посмотрел на Джоша.

— А вы заметили, в котором часу она покинула вас?

— Боюсь, что нет. Поздно.

— После полуночи?

— Значительно позднее.

Кассиди решил пока оставить этот вопрос.

— Вы разговаривали с мужем, когда вошли, миссис Уайлд?

— Нет.

— Просто вошли и поцеловали его, пожелав спокойной ночи?

— Нет. Я сразу прошла в свою спальню. Мне следовало бы зайти к нему, посмотреть, как он, — всхлипывая, произнесла она. — Но я думала, что он мирно спит.

Кассиди бросил строгий взгляд на Гленна, словно предупреждая его об очевидной несуразности. Будто не замечая этого, детектив сказал:

— К сожалению, миссис Уайлд обнаружила тело мужа лишь сегодня утром.

— Когда он не откликнулся на звонок будильника, — уточнила она. Голос ее дрогнул. Смятым бумажным платком она вытерла нос. — Он был там все это время… мертвый… пока я спала в соседней комнате…

Словно теряя сознание, она привалилась к Джошу. Он обнял ее за плечи и что-то нежно нашептывал, уткнувшись ей в волосы.

— Думаю, на сегодня достаточно. — Кассиди поднялся. Гленн проводил его до двери.

— Подозрительно все это, ты не находишь?

— Трудно сказать, — ответил Кассиди. — Внешне все выглядит вполне правдоподобно.

Гленн непроизвольно фыркнул, выуживая из кармана рубашки мятую пачку «Кэмел».

— Ты меня разыгрываешь? Все же ясно. Они друг от друга без ума и убрали священника, чтобы не мешал.

— Может быть, — уклончиво ответил Кассиди. — Но, может, и нет.

Гленн, закуривая, хитро взглянул на него.

— Ты случаем не подпал под обаяние этих милых голубых глазок, а, Кассиди? И всего этого маскарада? До того, как ты приехал, они оба молились во весь голос. — Гленн глубоко затянулся сигаретой. — Ты ведь не думаешь, что они говорят правду?

— Конечно же, я им верю. — Уже в дверях Кассиди обернулся и добавил:

— Ровно настолько, насколько возможно пописать на ураганном ветру.

Кассиди спустился в лифте в вестибюль, который напоминал растревоженный улей-Вестибюль отеля «Фэрмон» огромный, длиной едва ли не в целый квартал, был заполнен возбужденными, гневными людьми. Полиция тщетно пыталась не обращать внимания на агрессивных репортеров, которые сновали в поисках новых фактов, касающихся ошеломляющего убийства Джексона Уайлда. Постояльцы отеля, еще раньше приглашенные полицией в бальный зал для опроса, один за другим выходили оттуда; по их лицам было заметно, что выходили они с облегчением, однако тут же давали волю своему гневу. Обслуживающему персоналу тоже приходилось отвечать на вопросы полиции, а потом еще пытаться успокоить раздраженных клиентов.

Кассиди, пробираясь сквозь бурлящую толпу, пытался избежать внимания репортеров, но тщетно. В одно мгновение он оказался в плотном кольце.

— Мистер Кассиди, вы видели?..

— Ничего не видел.

— Мистер Кассиди, а…

— Без комментариев.

— Мистер Кассиди?..

— Позже.

Он маневрировал, прокладывая себе дорогу, увертываясь от камер и протянутых к нему микрофонов, отказываясь от интервью, пока не получит назначения от окружного прокурора Краудера официально заниматься расследованием дела об убийстве Уайлда.

Он полагал, что такое назначение от Краудера получит.

Нет, никаких предположений. Он просто обязан его получить.

Кассиди так стремился заняться этим делом, что даже чувствовал его на вкус. Более того, ему это было необходимо.

Ясмин величаво прошествовала через автоматические двери нью-орлеанского международного аэропорта. Носильщик, который рядом с ней казался пигмеем, завороженный видом ее длинных ног, открывавшихся из-под кожаной мини-юбки, тащился следом, толкая тележку с двумя чемоданами.

Заслышав гудок автомобиля, Ясмин отыскала взглядом «Шевроле Барон» Клэр, запаркованный, как и договаривались, у обочины. Чемоданы переложили в багажник, который Клэр открыла нажатием кнопки на приборной доске автомобиля; носильщик, получив чаевые, удалился, и Ясмин, мелькнув загорелыми бедрами, юркнула на пассажирское сиденье, наполнив салон парфюмерным запахом гардении.

— Доброе утро, — сказала Клэр. — Как долетела?

— Можешь поверить в то, что произошло с Джексоном?

Клэр Лоран бросила взгляд через левое плечо и бесстрашно ринулась в хаотичный поток автобусов, такси, автофургонов, доставляющих и встречающих авиапассажиров.

— Что же он натворил на этот раз?

— Ты что, не слышала? — изумленно спросила Ясмин. — Боже, Клэр, чем ты занималась сегодня утром?

— Просматривала счета и… А почему ты спрашиваешь?

— Ты не смотрела новости по телевизору? Не слушала радио? — Ясмин прислушалась: в машине звучала кассета.

— Я специально избегала сводок новостей на этой неделе. Не хотела, чтобы мама наткнулась на очередное высказывание Джексона Уайлда в наш адрес. Кстати, мы получили еще одно приглашение на теледебаты с ним, я опять отказалась.

Ясмин все смотрела с изумлением на свою лучшую подругу и делового партнера.

— Ты действительно ничего не знаешь?

— Что? — рассмеялась Клэр. — Очередные нападки на «Французский шелк»? Что он сказал на этот раз — что мы будем гореть в аду? Сетовал, что я разлагаю мораль американцев своим порнографическим изданием?

Ясмин сняла большие темные очки, которые она носила, когда не хотела быть узнанной, и взглянула на Клэр своими тигриными глазами, которые вот уже целое десятилетие украшали обложки бесчисленных модных журналов.

— Преподобный Джексон Уайлд уже больше ничего не скажет о тебе, Клэр. Он больше не будет оскорблять «Французский шелк» и наш каталог. Этот тип заткнулся навсегда.

— Он мертв? — Клэр резко затормозила.

— Мертвее не бывает, как говаривала моя мать. Уставившись на подругу, побледневшая Клэр недоверчиво повторила:

— Мертв?

— Он явно кого-то утомил своими проповедями и наставлениями. Утомил настолько, что бедняге пришлось убить его. Клэр нервно облизала губы.

— Ты имеешь в виду, что его убили?

Проезжавший рядом водитель разгневанно нажал на клаксон. Другой, объезжая их автомобиль, выразил свое раздражение красноречивым жестом. Клэр с трудом сняла ногу с тормоза и нажала на акселератор. Машина дернулась.

— Что с тобой? Я думала, ты захлопаешь от восторга. Хочешь, я поведу машину?

— Нет-нет, все в порядке.

— Ты выглядишь не лучшим образом. Откровенно говоря, просто дерьмово.