Страница 15 из 86
Пятая лунка. Пар четыре
Мяч описал идеальную кривую через паттинг-грин и попал в лунку. Далтон выпрямился и улыбнулся:
— Это третья берди.
Такстон держал в руке флажок.
— Эх, как не хватает кэдди! Я не нанимался мячики подносить. — Он тоскливо оглядел поле. — Кругом — ни души.
— Должно быть, праздник.
— Чушь. Что-то не так, даже если не обращать внимания на эти дурацкие садово-парковые работы.
Поле вокруг пяти лунок кардинально изменилось. Лес исчез, его заменили розовые скалы и торчащие, как столбы, пальмы. Палило жаркое солнце, а ветер пустыни вмиг высушивал пот.
— Мне бы чего-нибудь выпить, — заскулил Такстон.
— Мне бы тоже не помешало, но мы играем в гольф, не так ли?
— Конечно. Извини. Будь добр, подержи, пожалуйста.
Такстон положил мяч, подняв маркер, подготовился к броску.
Далтон стоял рядом, наблюдая.
На лбу Такстона выступили капельки пота. С минуту он стоял неподвижно. Затем отвел клюшку, неторопливо двинул ее вперед и аккуратно ударил по мячу.
Раздался гром, и земля затряслась. Мяч Такстона отклонился от курса и в лунку не попал. Почва содрогалась секунд тридцать, затем все успокоилось.
— Ничего себе толчок! И как вовремя! Ну надо же, такой удар запороть!
— Не повезло.
— Я должен перебросить. Нет, правда.
— Я не знаю, какие тут правила.
— Хочешь сказать, что я проиграл удар?
Далтон отставил клюшку.
— Ладно, если хочешь, перебрось.
— Так будет справедливо, — не унимался Такстон.
— Да, пожалуйста.
Такстон опустил руки.
— Нет, ты прав. Извини. Не знаю, что на меня нашло. Землетрясение относится к естественным помехам. — И он подтолкнул мячик в лунку. — Двойной богги, чтоб их всех.
Как раз в этот момент из-под земли недалеко от фервея вырвалось облако пара. Шипение послышалось такое, словно чайник взбесился.
— А это еще что?
Пар рассеялся. На их глазах из быстро расширяющегося отверстия изверглись огонь и дым.
— Похоже на извержение вулкана, — заметил Далтон.
— Вулканы тоже относятся к естественным помехам.
— Конечно. Продолжим?
— Я к твоим услугам.
Они направились к извилистой тропинке, пролегавшей через оазис. За их спинами вырос дымовой гриб, а на фервей посыпался черный пепел.
Гравиевая дорожка извивалась между мимозами, фиговыми пальмами и кустами, усеянными розовыми цветами. Далтон остановился и окинул взглядом пейзаж.
— Славное место для пикника. «Кувшин вина, краюха хлеба...» — сам Омар Хайям бы позавидовал.
— Не говори о еде. У меня кишки от голода сводит.
— Нет в тебе романтики.
Пройдя дальше, они вскоре вышли из оазиса и, приблизившись к краю следующей метки «ти», огляделись по сторонам.
— Невероятно.
Фервей, казалось, вытянулся на милю. А грин походил на отдаленную точку с другой стороны полосы песчаных препятствий.
— Омар Хайям? Чтобы отсюда выбраться, нужно быть не поэтом, а разведчиком. До грина — добрая миля.
— Есть где разгуляться, на мой взгляд. Приблизительно пар семь.
— Пар семь? Поле явно нестандартное. Наверное, мы в какой-нибудь рехнувшейся вселенной, помяни мое слово.
— Все равно здесь безумно интересно.
— Да уж, вот именно — безумно. Драконы, вулканы, а дальше что?
Из-за утесов справа от просеки что-то появилось. Необычное животное футов десяти в длину и около пяти в высоту, с головой и телом кошки и крыльями хищной птицы. Две передние ноги заканчивались птичьими когтями, а задние были кошачьими лапами.
— Что-то знакомое, — задумчиво произнес Такстон.
— Кажется, у парадного подъезда моего особняка стояла парочка таких же.
— А, ну да, сфинксы.
— Нет, грифоны.
— Конечно. Ух ты, какой красавец.
Грифон повернул голову и уставился на людей, а потом, разинув изогнутый клюв, издал душераздирающий крик.
Такстон отступил на шаг.
— Опять-таки...
Грифон не двинулся на них. Наоборот, прошагав через просеку, пропал из виду за разноцветными скалами.
— Твоя очередь, — напомнил Далтон.
— Но... он же может вернуться.
— Обещаю, что после девятой мы прервемся и перекусим.
— Перекусим? Но какое отношение... И где, Бога ради?
— Что-нибудь найдем. Это же гольф-клуб. Коммерческое заведение, так что клиентов должны обслуживать.
— Извини, конечно, но, по-моему, у тебя что-то с головой.
— А разве мы можем вернуться? Такстон сник.
— Черт возьми, ведь верно. — Он фыркнул, потом выпрямился. — Ладно. Что ж, поехали дальше.
— Приблизительно пар семь, — продолжал рассуждать вслух Далтон.
Такстон выбил свой мяч с метки, сложил ладони у рта чашечкой и крикнул:
— Я впереди!
— Хорошо положил.
— Мы же ведь не хотим раздробить череп какому-нибудь грифону?
— Ни в коем случае.
— Мы к ним со всем уважением, к этим вымирающим сказочным тварям.
Фонтан дыма взметнулся справа от просеки, неподалеку от того места, где возник грифон.
— О-хо-хо, — Такстон некоторое время оцепенело таращился на пробуждающийся вулкан, затем перевел взгляд на Далтона. — Ладно! — Он ударил по мячу.
Они продолжали играть, то и дело уворачиваясь от капелек докрасна раскаленной магмы и постепенно приближаясь к просеке. Кругом распространялись ядовитые миазмы, и Такстон начал кашлять и задыхаться. Далтон повязал лицо платком. Несмотря на все это, Такстон ухитрился пятым айроном красиво провести мяч между двумя препятствиями и положить его легким ударом недалеко от грина.
— Я сыграю за пять! — возликовал Такстон.
У Далтона дела шли не так хорошо, мяч его угодил в одну из бескрайних песчаных пустынь. Вооружившись веджем, он отправился за ним.
Такстон очень скоро добрался до грина и отметил свой мяч. Последовал взрывной удар Далтона, сопровождаемый облаком песка. Мяч проскакал по грину, чуть-чуть не попав в отметку, и остановился в высокой траве у края поля.
— Если бы не жара, не чудовища, не эта мерзкая лава и не жажда и голод, от которых я зверею, мне бы все это даже понравилось, — заметил Такстон.
— Лучшего поля я не видывал, — согласился Далтон.
Вулкан разгорался, изрыгая пепел. Дымовая завеса сгущалась.