Побег

В разгар церемонии представления Тревис объявил, что сегодня – выходной, и вскоре, чтобы поздороваться с ним, с полей потянулись рабочие. Высокие, плотные, мускулистые мужчины, смеясь и улыбаясь, поддразнивали Тревиса, говоря, что за время отсутствия он, видимо, ослабел. Риган охватила горячая волна гордости, когда она поняла, что ни у одного из них нет таких могучих мышц, как у ее мужа.

Когда они двинулись от реки к дому, по дороге здороваясь с тем, кто шел им навстречу, некоторые из работников стали задавать Тревису вопросы. Можно было подумать, будто без него половина плантации пришла в упадок.

– А где Уэс? – спросил Тревис, шагая так быстро, что Риган чуть ли не бежала.

– В Бостоне умер ваш дядя Томас, и Уэсу пришлось поехать заняться его делами, – объяснил один из служащих: он оказался надсмотрщиком.

– А что же Марго? – Тревис нахмурился. – Она вполне могла бы со всем этим разобраться.

– У нее заболело почти двадцать коров, – ответили ему.

– Тревис, – обратилась к нему плотная рыжеволосая женщина, – три ткацких станка сломались, и каждый раз, когда я просила мастера починить их, он отвечал – дескать, это не его дело.

– Кстати, Тревис, – добавила другая женщина, – Бэйкс получил из восточных штатов партию цыплят. Вы могли бы выделить денег на то, чтобы купить несколько штук?

– Тревис, – заявил какой-то мужчина с трубкой, – нужно что-то делать с маленькой лодкой. Ее надо или починить, или выбросить.

Внезапно Тревис остановился и поднял вверх руки.

– Все, все остановитесь! Завтра я вам отвечу на любые вопросы. Хотя нет! – продолжал он. Его глаза вспыхнули, и он взял Риган за руку. – У меня есть жена и завтра она возьмет на себя все женские дела. Ты, Кэролайн, спросишь у нее про ткацкие станки, а ты, Сьюзен, спросишь у моей жены про цыплят. Она наверняка знает о них побольше моего.

Хорошо, что Тревис держал ее за руку, иначе Риган повернулась бы и убежала. Ну что она знает про ткацкие станки и цыплят?

– Так вот, – продолжал Тревис. – Сейчас я пойду показывать жене свой дом, и если меня сегодня еще хоть раз о чем-то спросят, я отменю праздник, – заявил он с шутливой угрозой.

Не будь Риган столь растеряна, она бы рассмеялась – так быстро окружавшие их люди исчезли, и только поодаль остался какой-то старик.

– А это – Элиас, – гордо сообщил Тревис. – Он самый лучший садовник в Виргинии.

– Я кое-что принес для вашей новой хозяйки, – ответил Элиас и протянул Риган цветок, какого ей еще не приходилось видеть. Он был пурпурного цвета с необычным оттенком, из-за которого казался одновременно и ярким, и нежным. В центре его было нечто вроде опущенного рожка с лепестками в форме слезы.

Она протянула руку, чтобы осторожно взять цветок.

– Это орхидея, мэм, – сказал Элиас. – Первая миссис Стэнфорд заказывала их каждый раз, когда капитаны отправлялись в южные моря. Когда у вас будет время, может, вы посмотрите оранжереи.

– Конечно, – ответила она и подумала: существует ли на свете хоть что-то, чего не было бы у Тревиса на плантации. Поблагодарив садовника, она последовала за мужем и, наконец, прямо перед собой увидела высокий длинный кирпичный дом. Даже с этого расстояния казалось, что в одном его крыле могут поместиться усадьба Уэстон Мэнор и дом Клея Эрандел Холл.

Тревис с гордостью и удовольствием рассказывал ей о своем доме, который любил всем сердцем, о том, как его строил дед и как любили его все Стэнфорды. Но страх Риган возрастал с каждым шагом. Вспомнив, какое количество обязанностей было у Николь, Риган пожалела, что ей не придется жить в доме поменьше. Ну разве сможет она управляться с этим гигантским особняком, не говоря уже о том, чтобы заниматься теми хозяйственными делами, которые Тревис, по всей видимости, собирается ей поручить?

С близкого расстояния дом оказался еще больше, чем выглядел издали. Средняя его часть была сложена из кирпича, ее четыре с половиной этажа высились над головой Риган, а с обеих сторон к ней были пристроены два крыла в форме буквы "Г". Тревис повел ее по широким каменным ступеням на первый этаж, и начался торопливый обход этого внушительного здания.

Он показа ей голубую комнату, зеленую комнату, красную комнату и белую комнату, классную и комнату экономки. Чуланы оказались больше, чем ее спальня в Уэстон Мэнор.

Переходя из одной изящно обставленной и воистину прекрасной комнаты в другую, Риган все сильнее впадала в панику. Как же она сможет управляться с таким домом?

Риган было решила, что ей показали уже все имевшиеся в доме помещения, но тут Тревис потащил ее за собой по лестнице в восточное крыло. Комнаты на третьем, основном, этаже затмили увиденные ранее. Здесь находилась столовая, к которой примыкала дамская гостиная для чаепитий, еще одна гостиная – для всей семьи, библиотека, еще две гостиные, которые можно было использовать по любому назначению, и гигантская спальня, к которой примыкала детская.

– Это наша спальня, – сообщил Тревис, а потом повлек ее в бальный зал.

Увиденное ошеломило Риган. С того момента, когда они вошли в дом, она просто онемела, теперь же почувствовала, что у нее буквально подкашиваются ноги. Опустившись на стоявший в углу диван, она воззрилась на окружающее в благоговейном ужасе.

Зал подавлял уже своими размерами. Потолки высотой около семнадцати футов заставляли человека чувствовать себя маленьким, незначительным. Стены были обшиты бледно-голубыми панелями, а дубовый паркет натерт до блеска. Казалось, здесь совершенно невообразимое количество мебели – шесть диванов, обитых расшитым розами атласом, множество стульев, сидения которых были обтянуты тканью того же цвета, арфа, фортепьяно и несколько столов; но все они размещались вдоль стен, а середина зала оставалась свободной, и ее украшал огромный восточный ковер.

– Когда собираются гости, мы, естественно, ковер убираем, – с довольным видом объяснил Тревис. – Может быть, тебе захочется устроить прием. Мы можем оставить здесь на ночь сотни две гостей, а ты с Мальвиной – это наша повариха – придумаешь, чем их угощать. Тебе ведь этого захочется, правда?