Побег

Невольно отступив назад, Риган старалась не поддаваться. Ведь право на ее стороне:

– Ты ни разу даже не спросил, хочу ли я выйти за тебя замуж. Ты не спросил и о том, хочу ли я уехать в Америку. Мне надоело, что ты все решаешь за меня.

– Решаю! – отозвался он. – Ни один из нас не принимает каких-либо решений. Все решила за нас судьба.

Видя ее изумленное лицо, он застонал:

– Стоило бы вбить в тебя немного здравого смысла, только боюсь за ребенка.

– Ребенка? – прошептала она. На секунду закрыв глаза, Тревис, казалось, молил Бога дать ему силы.

– Ты же не настолько витаешь в облаках, чтобы не знать – от того, чем мы занимались в постели, рождаются дети.

Она ничего не ответила, и он продолжил более спокойным тоном:

– Неужели ты действительно думала, что последние недели страдала от морской болезни? И он нежно погладил ее щеку.

– Любимая, ты носишь моего ребенка, а мой принцип – жениться на матери моих детей.

Риган оторопела, она не могла собраться с мыслями.

– А как же работа? – прошептала она. – И потом, я не могу выходить замуж в этом платье, и цветов у меня нет, и.., и… Господи, Тревис! Ребенок!

Он крепко обнял ее.

– А я-то думал, ты поняла. Мне казалось, ты просто скрывала от меня. Я бы и сам этого не понял, только вот жену моего друга Клея как-то раз при мне стошнило. Тогда она мне и объяснила, что с многими женщинами это случается в первые несколько месяцев. А теперь, милая, – спросил он, взяв ее за подбородок, – ты выйдешь за меня замуж?

Заметив ее колебания, он добавил:

– В моем доме ты сможешь выполнять любую работу. – Он улыбнулся. – Ты заработаешь таким образом право удовлетворять любые свои желания. А что касается твоего платья, я предпочитаю, чтобы на тебе вообще ничего не было, поэтому меня устраивает любое. К тому же с нами здесь только Марта и судья. А цветы я могу нарвать в саду Марты.

– Нет, – прошептала она, сдерживая слезы. Он говорит так логично. Конечно же, у нее будет ребенок; конечно же, она выйдет за него замуж. Она мало что могла сделать по своей воле, понимая, что ей не удастся убежать от Тревиса, коль скоро у нее есть нечто, принадлежащее ему. Что же касается одежды, она не имеет значения. Если она может выйти замуж без любви, конечно, она обойдется и без красивого платья.

– Я готова, – мрачно объявила она.

– Я же не веду тебя на казнь, – усмехнулся он. – А ночью я искуплю свою вину за сегодняшние события.

Направляясь впереди него в гостиную, она думала о том, что Тревис никогда ее не поймет. Предполагается, что свадьба – это самый важный момент в жизни женщины, когда она чувствует, что все ее любят и желают ей безбрежного счастья. Всю оставшуюся жизнь она будет помнить эту тайную ужасную церемонию, в которой участвовали всего несколько незнакомых ей людей, а сама свадьба совершалась не ради нее, а ради того, что находилось в ее чреве. В нужный момент она механически сказала, что возьмет Тревиса в мужья и проигнорировала его ищущий взгляд. Когда настало время надеть ей на палец кольцо, Марта предложила свое, но Риган только пожала плечами и учтиво ответила, что кольцо – это неважно.

К концу церемонии никто не улыбался, и когда Тревис наклонился, чтобы поцеловать ее, Риган подставила ему щеку. Она едва пригубила предложенное судьей вино и промолчала, когда Тревис объявил, что им пора уезжать.

Через силу улыбаясь, Риган попрощалась с хозяевами и поблагодарила их, а Тревис помог ей опять подняться на сидение фургона. Напряжение этого дня, свадьба – если ее можно было так назвать – лишили ее сил, и когда она, ослабев, села, Тревис подтянул ее к себе.

– Не очень-то хорошая свадьба получилась, правда? – спросил он глухо. – О такой своим внукам не расскажешь.

– Нет, – просто ответила она и замолчала, чтобы не заплакать. Теперь ей хотелось одного – спать. Может быть, завтра она будет с радостью думать о своем ребенке и о том, что она – жена Тревиса.

Когда фургон остановился, Риган почти спала. Тревис, взяв ее на руки, поднялся на несколько ступенек, и она приоткрыла глаза.

– Мы дома? – пролепетала она – Нет еще – Его голос звучал серьезно, без обычных признаков веселья. – Мы в гостинице. Утром мы поедем домой.

Она только кивнула и прижалась к нему. По крайней мере, ее ждала брачная ночь. Если Тревис и не умел устраивать свадьбу, он, во всяком случае, имел представление о том, как подарить женщине такую ночь, о которой она может только мечтать.

Лежа на кровати, на которую ее опустил Тревис, Риган слышала, как он поднимает по лестнице сундуки. А может, стать женой Тревиса не так уж плохо – по крайней мере, ей больше не нужно бояться, что она останется одна.

Улыбаясь, она почувствовала на щеке его теплые губы.

– Я скоро вернусь, – прошептал он, и по ее спине пробежала дрожь. – А ты отдыхай, это тебе необходимо.

Когда дверь за ним закрылась, Риган вытянулась, положила руки под голову и невидящим взором уставилась в потолок. Сегодня – ее брачная ночь. В прошлом году одна из служанок с кухни ее дяди вышла замуж, и на следующий день после свадьбы ее безжалостно дразнили, но девушка так сияла, что шуточки нисколько ее не смущали. Теперь Риган поняла причину этого.

Внезапно она села. Пусть она уже потеряла невинность и ждет ребенка; но сегодня она ощущает себя именно девственницей. С обожанием посмотрев в сторону закрытой двери, она подумала, как ласков Тревис – он оставил ее одну, чтобы она могла подготовиться.

На старом комоде в углу комнатки Риган ждала горячая вода, и она догадалась, что Тревис, видимо, заранее послал кого-то, чтобы все подготовить к их приезду. Он даже оставил ключи от сундуков на комоде. Зная, что Тревис – нетерпеливый новобрачный и долго отсутствовать не будет, она поспешно открыла сундук и стала разбирать замечательные платья, которые сшила вместе с Сарой. В самом низу лежало платье из тонкого шелка с серебряным отливом. Оно было полупрозрачным, сквозь него просматривались очертания ладони Риган. Оно было откровенным и в то же время скрывало тайну. Она хранила этот замечательный шелк лунного цвета именно для такого случая.

Она быстро расстегнула свое льняное платье, забыв о том, что эта дорожная одежда стала ее свадебным туалетом. Во всяком случае, в брачную ночь она оденется элегантно. Раздевшись донага, она стала мыться, весело смеясь. Потом надела платье и вздрогнула от удовольствия, когда ее кожи коснулся шелк. Это ощущение было божественным, нежным, ласковым, ткань облегала ее формы, подчеркивая именно то, что нужно. Подойдя к зеркалу, она немного удивилась, увидев, как ее груди приподняли мягкую ткань, ее розовые соски едва угадывались под нежным шелком и в то же время притягивали к себе взгляд. «Да, так», – подумала она. Тревису понравится это платье.