Страница 27 из 101
Бак снова кивнул, и его пульс участился.
- Признаюсь, я сконфужен и даже уязвлен тем, что вы не присутствовали на том частном совещании, когда я представлял новых послов. Однако, как потом выяснилось, вас это травмировало не в меньшей степени, чем всех остальных.
Все, что Бак мог сделать в данной ситуации, это лишь воздержаться от сарказма. Он не мог позволить себе пуститься в оправдания и не стал этого делать. Как мог он сказать, что сожалеет о том, что пропустил собрание, которого на самом деле не пропускал?
- Я хотел быть там, - произнес Бак.
Казалось, Карпатиу хочет заглянуть в его нутро. Он сидел, как бы ожидая, каким образом Бак закончит свою мысль.
- Честное слово, - добавил Бак. - Весь день представляется мне сплошным мутным пятном.
"Пятном - с такими живыми деталями, которые никогда не забудутся".
Баку показалось, что Карпатиу почувствовал облегчение. Его первоначальная официальная поза смягчилась, он наклонился вперед, уперся локтями в колени, посмотрел сначала на Бака, потом на Стива и снова перевел взгляд на Бака. Он выглядел обиженным.
- Ну ладно, - сказал он. - Значит, никаких оправданий, никаких извинений, никаких объяснений.
Бак посмотрел на Стива, который явно старался передать ему что-то своим взглядом и мимикой: "Ну, скажи что-нибудь, Бак! Извинись! Объяснись!"
- Ну, что я могу сказать, - промямлил Бак. - Весь день я очень плохо себя чувствовал.
Кажется, это было близко к тому, что они хотели ОТ него услышать. Бак знал, что Стива упрекать не в чем. Тот и вправду был уверен, что Бака там не было. Карпатиу же, конечно, заранее продумал и срежиссировал всю эту мизансцену. Показать, что он раздосадован, не получив ни извинений, ни объяснений, было прекрасным ходом. Карпатиу явно стремился уловить какой-нибудь признак того, что Камерону известно все произошедшее на самом деле. Баку оставалось только продолжать отмалчиваться, уклоняться от ответа и молить Бога, чтобы Тот как-нибудь скрыл, что Бак стал верующим, прозрел и благодаря этому получил защиту от гипнотической силы Карпатиу.
- Ну, ладно, - повторил Карпатиу, снова откинувшись назад и задумавшись. - Всем нам плохо, не так ли? Я скорблю об утрате двух соратников, один из которых был моим другом в течение многих лет.
Бак почувствовал холод в животе.
- А теперь, Бак, я хочу поговорить с вами как с журналистом. И мы попросим нашего друга Планка оставить нас вдвоем.
Стив встал и спокойно пошел к дверям, слегка потрепав Бака по плечу. Бак мучительно осознал, что теперь он оказался один на один с Карпатиу и помочь ему может только Бог. Они сидели буквально лицом к лицу, почти упираясь друг в друга коленями.
Но это длилось недолго. Неожиданно Карпатиу встал и, обойдя свой стол, подошел к председательскому креслу. Прежде чем сесть он нажал кнопку селектора, и Бак услышал, как позади него открылась дверь. Прошептав "извините", Хетти Дерхем поставила выдвинутый стул на место. Уходя, она слегка поправила положение стула, на котором сидел Стив. И так же тихо исчезла. Баку показался очень странным этот явно разработанный сценарий всей встречи, начиная от формального объявления его прихода и до того, кто где должен сидеть. Теперь, когда кабинет вернулся к первоначальному виду и Карпатиу устроился за своим массивным столом, видимость равенства полностью исчезла.
Однако Карпатиу все равно не утратил обаяния. Он скрестил пальцы и посмотрел на Бака с улыбкой.
- Камерон Уильяме, - произнес он медленно, - скажите, каково это -быть самым знаменитым журналистом нашего времени?
Ну что это за вопрос? Может быть, Бак именно потому был хорошим журналистом, что никогда не задавался такими вопросами.
- В данный момент я - разжалованный литературный поденщик, - ответил он.
- К тому же великий скромник, - сказал Карпатиу, улыбаясь. - Я хочу вам сказать, что хотя ваши акции в "Глобал уикли" упали, они не упали в глазах всего мира и, безусловно, не упали в моих глазах. Я был расстроен вашим отсутствием на моем собрании больше, чем ваш издатель. Он явно перегнул. Но оставим это и пойдем дальше. Одна ошибка не перечеркивает всех достижений жизни.
Карпатиу остановился, как будто ожидая ответа, но Баку все больше нравилось придерживаться принятой линии поведения: отмалчиваться. По-видимому, это как раз и было правильным по отношению к Карпатиу. Безусловно, так научил его вести себя Бог во время того кровавого собрания, когда Карпатиу заставлял всех говорить, что же они видели. Бак был убежден, что тогда молчание спасло ему жизнь.
- Кстати, - сказал Карпатиу, когда ему стало ясно, что Бак так ничего ему и не ответит. - Когда Вы закончите вашу обзорную статью о теориях исчезновений?
Бак не смог скрыть своего удивления.
- Фактически я ее уже закончил.
Карпатиу пожал плечами.
- Стив говорил мне об этом. Я был бы рад познакомиться с ней.
- Боюсь, что до тех пор, пока я не сдам в "Уикли" окончательный вариант, я не смогу показать ее никому.
- Но они уже ознакомились с вашим рабочим вари антом?
- Конечно.
- Стив говорил, что вы хотели бы получить от меня одно-два высказывания по этому поводу.
- Честно говоря, только если у вас есть что-то новенькое. Я думаю, что ваша точка зрения так широко распространена благодаря радио и телевидению, что она не будет новостью для наших читателей.
Казалось, Карпатиу обиделся.
- Я имею в виду, - уточнил Бак, - что вы по-прежнему придерживаетесь идеи, будто это ядерная реакция природного происхождения, не так ли? Что электрические разряды в атмосфере производят спонтанное взаимодействие с накопленным ядерным оружием и...
- Вы знаете, что ваш друг доктор Розенцвейг придерживается именно этой теории?
- Я знаю это, сэр.
- Она будет представлена в вашей статье?
- Обязательно. Вопрос состоял в том, не изменилась ли ваша точка зрения. Если она осталась прежней, мне не нужны дополнительные цитаты.
Карпатиу посмотрел на свои часы.
- Как вы знаете, у меня очень жесткое расписание. С поездкой все было нормально? Удобно устроились? Хорошо позавтракали? Доктор Розенцвейг проинформировал вас?