Страница 103 из 115
- Знаете, Иван Сергеевич, - улыбаясь, произнес Глеб. Когда я думал об этом, мне почему-то всегда представлялся двухтысячный год.
- Из почтения к круглым датам. Это понятно. На месте Спасителя я бы тоже, наверное, постарался подгадать покрасивее. Начинать тысячелетнее царство с какого-нибудь 1973-го года как-то неудобно. Но не думаю, Глеб, что там это могло бы стать решающим соображением. Кстати говоря, вам не приходилось слышать, что, согласно тайному верованию шиитов, 12-й имам Махди должен прийти на Землю вместе с Христом? Мне довелось беседовать об этом с одним весьма образованным иранцем. По его словам, это одно из сокровенных знаний, которые шиитская духовная элита считает необходимым держать в тайне от простого народа. 11 имамов было после смерти пророка Мухаммеда, начиная с Али. Все они поочередно приняли мученическую смерть, и тогда 12-й имам - имам Махди - скрылся с глаз людей и будет скрыт столько, сколько захочет Господь. Он явится вторично, когда зло и насилие в мире достигнут предела, установит Царство Божие на Земле, сделает так, что все люди будут равны и счастливы, и тогда в мире воцарится справедливость, и будет царить также, как царит сейчас гнет. Имам Махди, в другом произношении Мехди, зовется у шиитов "ожидаемый" или "господин времени".
- Иван Сергеевич, - спросил Глеб, помолчав в задумчивости, покуда Гвоздев прятал обратно в узелок папиросную картонку и аккуратно завернутый в нее грифель, - Скажите, а вы совершенно уверены в этом... ну, в неоантропе, в кроманьонце и тому подобном?
Гвоздев рассмеялся.
- А вам, Глеб, разумеется, приятней было бы считать население с Адама и Евы - с 5 509-го года до нашей эры. Вынужден вас огорчить. Чтобы отрицать сегодня происхождение человека от обезьяны, нужно отрицать одновременно все открытия биологии, археологии, антропологии и медицины. Но я взамен мог бы предложить вам взглянуть на библейскую легенду с другой стороны. Перечитайте еще раз историю об изгнании из рая; сопоставьте ее с легендой о золотом веке, которую встречаем мы у множества древних народов, - веке, в котором люди оставались вечно юными, не знали забот и огорчений, жили подобно богам и умирали в сладком сне; держите при этом в уме, что демография вполне позволяет нам отнести к шестому тысячелетию до нашей эры первое вторичное воплощение человека на Земле; может быть, какая-то идея и придет вам в голову. Что же касается происхождения человека от животного мира, то поверьте мне на слово, Глеб - в самом процессе возникновения и эволюции жизни на Земле мистического, величественного и, если угодно, божественного, гораздо больше, чем в семидневном - на скорую руку - сотворении мира. Вы вдумайтесь хотя бы в очевидную суть произошедшего - материя породила разум - нечто, способное к сознательному и целенаправленному познанию и переустройству ее самой. Разве только это одно - не мистика?
- Но разум - это ведь не дух, Иван Сергеевич, - как-то невесело произнес Глеб. - Разум можно по желанию считать и свойством самой материи.
- Вот именно, Глеб! Именно так! Не только можно, но и должно считать. Вы даже не представляете, насколько вы попали в точку. Только вы вслед за Марксом и Энгельсом имеете в виду побочным свойством, конечным свойством. А вот тут-то и закавыка. Они выводили это из того, что решили, будто материя прекрасно обходится и без разума. Но они имели ввиду человеческого разума. Они изначально приняли на веру то, что не существует в материи разума высшего, нежели человеческий. Это была их вера, их аксиома, их духовный выбор. Но так ли это в действительности? - вот тут-то мы и встаем перед вопросом. Я, впрочем, умышленно указал вам на очевидное, чтобы не пускаться нам на ночь глядя в очередное дальнее плавание. Евгений Иванович, по-моему, уже давно зевает.
- Я слушаю, - произнес Вольф как-то, впрочем, действительно вяло. - Если можно, я прилягу только.
- Да, конечно, извините, - поспешно поднялся Глеб с топчана.
- Садитесь на мою кровать, - предложил Гвоздев, кивнув на свернутый в углу соломенный матрас.
Евгений Иванович растянулся на топчане, к стене оставшись спиной, укрылся одеялом до подбородка.
Глава 39. ОБРАЗ
- Давайте, Глеб, начнем с того, с чего начинается религия в человечестве. А начинается она на Земле с осознания человеком великой тайны - тайны жизни. Сознание этой тайны вокруг себя и в себе самом впервые вызывает у человека потребность поклониться чему-то большему себя. Понятие "дух" еще слишком сложно для человека, и поэтому тайна растущей сама по себе, размножающейся, развивающейся и при этом всякий раз точно воспроизводящей себя жизни связывается и персонифицируется им с материей. Вера людей начинается с веры в магические силы природы - природы, рожающей и кормящей, способной из ничего выращивать деревья и травы, сотворять детенышей и детей. На пространствах, отделенных друг от друга тысячами километров, археологи находят сегодня одни и те же каменные изваяния женские идолы - так называемые "венеры". Самым ранним из них около 30-и тысяч лет, но, может быть, существуют и более ранние. Десятки тысяч лет - как минимум четыре пятых времени своей истории - человечество поклоняется материи, а, значит, и женщине, как очевидно более близкой к этому Божеству - женщине, рожающей и кормящей. Неудивительно, что вождями родов становятся поэтому именно женщины - физически более слабые существа. С точки зрения целесообразности выживания в природе это нонсенс, но с момента осознания великой тайны, поведение человека навсегда становится иррационально. Вся культура человечества, все значимые творения рук и разума его отныне навсегда связаны с тайной. Так человечество вступило в эру матриархата.
- Послушала бы вас моя супруга, - с подушки пробормотал Вольф и вздохнул.
- Но вы же сами говорите, Иван Сергеевич, - горько как-то произнес Глеб. - Для современного человека тайны больше нет.
- Не тайны, Глеб, не тайны больше нет. Чуда больше нет вот в чем разница. Слушайте, вы же сами, если правильно я вас понял вчера, ратовали за свободу человечества - в том числе и от чуда. Ну, так радуйтесь! Пришло, наконец, время, когда выбор между верой и безверием стал совершенно свободен. Чуду - как зримому и бесспорному нарушению законов материи - не осталось места. Мы проникли вглубь природных процессов, они перестали казаться нам чудесными. Жизнь перестала для нас быть чудом. Но перестала ли она от этого быть тайной - вот вопрос? Мы говорим теперь: фотосинтез, зигота, деление клетки - но что же мы объясняем этим? А объясняем мы в действительности только то, как происходит развитие в живой природе. А почему оно происходит - стало ли нам понятнее хоть на йоту? Почему клетки растений реагируют на свет? Почему материнская клетка принимает в себя отцовскую? Почему клетка делится? Умножая наши знания о живой природе, мы только умножаем этот вопрос - почему? И конца ему нет. Я совершенно допускаю, Глеб, что раньше или позже человечество проникнет и в тайны клеток. Все процессы, происходящие в них, разложит в соответствии с химическими и физическими законами, сможет заставить клетку делиться по своему усмотрению, воспроизведет фотосинтез в лаборатории, да, может быть, и само построит первую клетку - самостоятельно создаст жизнь! И тогда уж, наверное, зазнается окончательно должно быть, и называть-то себя станет не человеком, а как-нибудь иначе. Но исчезнет ли от этого тайна? Станет ли от этого понятнее - почему такое-то познанное нами сочетание химических элементов означает жизнь?
- Человек никогда не создаст живой клетки, - что-то уж совсем мрачно провозгласил Глеб. - Хотя бы он научился тушить Солнце и зажигать его обратно.
Гвоздев усмехнулся.
- Маловерный - сказал бы вам Христос на моем месте почему усомнился? Сами вы проповедуете свободу веры, а все-таки хотите, чтобы оставалось хоть немного места для чуда.
- Иван Сергеевич! - воскликнул вдруг Глеб. - Но ведь они именно верят в то, что вопроса "почему" не существует в принципе, и никакой тайны нет. А есть только то, что видно материя и мертвый набор ее законов. Они верят в хаос, в то, что жизнь зародилась случайно - без всяких "почему" и "зачем". Случайность - вот средоточие их культа! Совершенно случайно мертвая материя получает свойство к размножению и развитию. Совершенно случайно хаос обращается в направленное движение.