Оружие скальда

Торвард невольно отступил на шаг: худенькая фигура маленькой ведьмы вдруг благодаря этой ненависти показалась неодолимо сильной, как будто мощь огромного великана сжалась и поместилась в ней.

— И я хотела бы забыть, что сын убийцы моего отца — сын моей матери! — исступленно продолжала она с горячностью и страстью, какие невозможно было предположить в этом бледном создании с вечно холодными руками. — О, если бы я не помнила об этом! О, как страшна была бы твоя смерть! Ты и твои люди не увидели бы ни одного рассвета после того, как вступили в мой лес! Мой Жадный сожрал бы ваши трупы, и я спела бы песню мести над вашими костями!

Крепко сжимая маленькие кулачки, Дагейда двигалась к Торварду, — и рослый сильный воин отступал перед ней, словно зеленый огонь ее глаз отбрасывал его.

— Но я помню об этом! — сказала она, переведя дыхание. — И я пришла вот что сказать тебе. Ты слушаешь меня? Пока ты здесь пугаешь лягушек и троллей, Сварт-Бергвид со своими тремя кораблями плывет к Скарпнэсу. Через несколько дней он будет там, где ты оставил твой корабль. Подумай, что будет с кораблем и с людьми, его охраняющими. И что будет с тобой, когда ты останешься на Квиттинге с девятью хирдманами и без корабля.

Торвард молчал, стараясь понять ее слова. Остаться на Квиттинге без корабля, да еще и встретиться со Сварт-Бергвидом… Да, это была бы славная доля и доблестная смерть. Но совершенно бессмысленная. За такую славу пришлось бы заплатить слишком дорогой ценой — отдать Бергвиду и победу в этой битве, и власть над всем морем.

Пока он думал, Дагейда успокоилась. На ее лице снова появилась безжизненная улыбка.

— Можешь считать, что я лгу! — с мягким ядом в голосе позволила она. — Если тебе так больше нравится.

Торвард посмотрел ей в глаза. Понять, лжет она или говорит правду, было невозможно. Но семена ядовитого сомнения и тревоги были заронены и стремительно прорастали. Может быть, Сварт-Бергвид с тремя кораблями и не идет к Скарпнэсу. Но он может пойти туда завтра. И даже с четырьмя, с пятью кораблями. Нет никаких причин не думать так.

— Видишь, — прошептала Дагейда, так тихо, как будто боялась помешать его мыслям. И шепот ее ловкой змейкой прополз в уши Торварда. — Я не забыла о том,что ты мой брат.

Лицо Торварда дрогнуло, словно он хотел что-то спросить, но так и не нашел, что именно. А Дагейда вдруг поднесла палец к губам, словно призывая не разбудить кого-то, и стала отступать к лесу. Крадучись, бесшумно ступая по мху и хвое, она отошла в тень темных еловых лап, обернулась, сверкнув зелеными глазами. Во тьме за стволами загорелись на высоте почти в человеческий рост два желтых огня.Торвард вздрогнул, но тут же догадался, что это, должно быть, ее волк. А Дагейда, так и не сказав ни слова, исчезла в темноте ельника. Желтые глаза погасли, и ни единый звук больше не нарушил мягкого шума чащи.

Утром Торвард проснулся с мыслью о том, что нужно возвращаться. Регинлейв с ним не было — она вернулась домой, в Широко-Синее Небо. Ее слишком раздосадовала и собственная неудача, и готовность Торварда с ней смириться. Гордой Деве Битв понадобится не одно сражение, чтобы снова обрести твердость и равновесие духа. А Торвард теперь справится и без нее.

«Надо возвращаться!» — подумал Торвард, сидя на охапке еловых лап, служивших ему лежанкой, и медленно разбирая пальцами волосы. Отцовский курган, к которому он так стремился, казался ему чем-то очень далеким и ненастоящим, вроде полной золота пещеры Фафнира из тех сказаний, что так любят слушать дети. Высокий темный ельник стоял вокруг поляны плотной стеной. Стоило Торварду бросить взгляд в промежуток между стволами, как ели сдвигали плечи так тесно, что между ними не проползла бы и змея.

Но едва Торвард подумал, как же ему найти дорогу назад, как дорога сама собой оказалась у него перед глазами. Удобный ровный путь без луж и буреломов начинался в пяти шагах от него и терялся далеко в глубине ельника. Дорога вела строго на юг.

Торвард помедлил, приглаживая волосы и оправляя одежду. Ремешки на сапогах он завязывал долго-долго, как будто делал это впервые в жизни. Ему было стыдно признать себя побежденным и покорно уйти из Медного Леса. Дорога ждала, ее ожидание ощутимо висело в воздухе. Собравшись и на прощание глянув в небо, словно выискивая Регинлейв, Торвард вздохнул и пошел прочь с поляны.

Дорога была ровной и гладкой, невидимые лапы троллей больше не цепляли его за сапоги. Но Торвард шел медленно и неохотно. Горечь и унижение переполняли его с такой силой, что хотелось выплюнуть их, как горькую ягоду. Снова и снова он думал о том, как важен для него Дракон Битвы, как много надежд он связывал с отцовским мечом. Как он вернется к дружине и расскажет о своем поражении? А как скажет об этом матери? Она в ответ промолчит, но так усмехнется, что и без слов станет ясно: куда тебе до твоего отца, Торвард, конунг фьяллей, ты не стоишь даже его пальца, хоть и взобрался на его почетное сиденье! Да, в такие мгновения между кюной Хёрдис и ее дочерью ведьмой бывало заметно большое сходство.

Но Дракон Битвы нужен ему — значит, рано или поздно придется возвращаться сюда и проходить этот путь заново. Снова сражаться с мертвецами и кружить по лесу в поисках убегающего севера? Или тогда Дагейда придумает что-нибудь получше? С нее станется.

На другой день Торвард потерял огниво. Он даже слышал, как оно упало, но сообразил, к сожалению, слишком поздно. Другого огнива у него не было, обходиться без костра не хотелось. Торвард обернулся, подумывая, не повернуть ли назад. Но за его спиной дороги не было. В пяти шагах позади ельник стоял плотно и непоколебимо. Можно было подумать, что Торвард никуда и не уходил с той поляны, где встретил Дагейду. Только отсутствие углей костра говорило, что это не так.

Торвард досадливо вздохнул, дернул себя за волосы. Но делать было нечего — назад его уже не пустят. И он пошел по дороге, уныло глядя под ноги. Хорош конунг! Со славой он возвращается из победоносного похода! Да возьмут тролли… Все что хотят пусть возьмут!

Огниво он нашел в траве шагов через тридцать. Выходит, троллиный род все же начинает понемногу исправляться, подумал Торвард, подняв его и держа на ладони. Жаль, что Ториру не придется узнать об этом. Ведь не может быть, чтобы сейчас он шел назад к кургану — туда его не пустят. Значит, тролли подкинули огниво на его пути. Но вместо троллей Торварду представилась Дагейда. Ее зеленые глаза мерещились ему везде. Они наблюдали, не показываясь, и он чувствовал ее присутствие так же ясно, как если бы ее маленькая бледная рука с холодными тонкими пальцами лежала на его плече.