Правосудие

На звонок входит Суидл.

А что, этот молодой человек - Ричардс, он должен был прийти сегодня насчет места клерка?

Суидл. Да, сэр.

Коксон. Ну, ты не говори ему ничего определенного. Я пока не хочу его видеть.

Суидл. Что ж мне ему сказать, сэр?

Коксон (строго). Выдумай что-нибудь. Пошевели мозгами. Только совсем его не отваживай!

Суидл. Может, сказать ему, что у нас заболел кто-нибудь, сэр?

Коксон. Нет! Только не лги. Скажи, что меня нет сегодня на службе.

Суидл. Ладно, сэр. В общем, поводить его за нос?

Коксон. Вот именно. И вот еще что. Ты помнишь Фолдера? Возможно, что он заглянет ко мне. Обойдись с ним так, как хотел бы, чтобы он обошелся с тобой, будь ты на его месте.

Суидл. Конечно, сэр.

Коксон. Вот-вот! Никогда не бей лежачего. Это ни к чему. Лучше помоги ему подняться. Этим правилом я советую тебе пользоваться в жизни. Это самая правильная политика.

Суидл. Вы думаете, сэр, что хозяева опять возьмут его?

Коксон. Ничего не могу сказать. (Услышав, что кто-то вошел в приемную.) Кто там?

Суидл (подходит к двери и заглядывает в нее). Это Фолдер, сэр.

Коксон (рассерженно). Боже мой! Как это нехорошо с ее стороны! Скажи ему, чтобы он зашел попозже. Я не хочу...

Замолкает, так как Фолдер уже входит. Он худ, бледен, и кажется значительно старше, его глаза приняли еще более беспокойное выражение. Одежда очень

потрепана и болтается на нем. Суидл, приветливо кивнув ему, уходит.

Рад вас видеть. Вы немножко поторопились прийти. (Стараясь говорить непринужденно.) Вашу руку! А приятельница ваша кует железо, пока горячо. (Вытирает лоб.) Я ее не осуждаю, она очень волнуется.

Фолдер робко пожимает руку Коксону и бросает взгляд в сторону кабинета

хозяев.

Нет, их еще нет! Садитесь!

Фолдер садится в кресло у стола Коксона, на который положил шапку.

Ну, раз уж вы пришли, я хочу, чтобы вы рассказали мне немного о себе. (Смотрит на него поверх очков.) Как ваше здоровье?

Фолдер. Пока еще жив, мистер Коксон.

Коксон (рассеянно). Рад слышать. Теперь о деле. Я не хочу совершать ничего, выходящего за рамки обычного. Это не в моих привычках. Я человек простой и хочу, чтобы все шло гладко, как следует. Но я обещал вашей приятельнице поговорить с хозяевами, а я всегда держу слово.

Фолдер. Мне бы лишь подняться на ноги, мистер Коксон. За свой проступок я заплатил сторицей, поверьте мне! Этого никто не знает. Говорят, выходя из тюрьмы, я весил даже больше, чем когда попал туда. Но они не могли взвесить, ни что у меня здесь (дотрагивается до головы), ни что здесь (со странным смешком дотрагивается до сердца). До вчерашнего вечера я думал, что тут у меня вообще ничего не осталось.

Коксон (сочувственно). Неужто у вас развился порок сердца?

Фолдер. О! При осмотре перед выходом меня признали здоровым.

Коксон. И вам подыскали место, не так ли?

Фолдер. Да. У очень хороших людей, которые все обо мне знали и были очень добры ко мне. Мне казалось, что все пойдет на лад. Но как-то совершенно неожиданно другие клерки пронюхали обо мне... Я не мог этого вынести, мистер Коксон, просто не мог, сэр!

Коксон. Успокойтесь, мой друг, успокойтесь!

Фолдер. После этого у меня была еще одна небольшая работа, но там я удержался недолго.

Коксон. Почему?

Фолдер. Я не хочу вас обманывать, мистер Коксон. Понимаете, у меня такое чувство, будто я должен бороться с какой-то силой, обступившей меня со всех сторон. Мне этого не объяснить: я словно опутан сетью. Когда я прорываю ее в одном месте, она сейчас же вырастает в другом. Когда нужно было представить рекомендации, я поступил не совсем правильно. Но что мне было делать? Нужна была рекомендация, и все. И от этого я был в страхе, и я ушел. Должен сказать, что я... я теперь все время боюсь. (Опускает голову и с удрученным видом склоняется над столом.)

Коксон. Я вам сочувствую, поверьте мне! А ваши сестры ничего не хотят сделать для вас?

Фолдер. У одной чахотка. А другая...

Коксон. Д-да. Она говорила мне, что ее муж не совсем доволен вами.

Фолдер. Я пошел к ним и застал их за ужином. Сестра, я знаю, хотела поцеловать меня, но муж посмотрел на нее и спросил меня: "Зачем ты пришел?" Ну, я спрятал самолюбие в карман и ответил: "Разве ты не подашь мне руки, Джим? Сестренка подаст, это я знаю". А он мне на это: "Послушай-ка, все это очень хорошо, но давай договоримся раз и навсегда. Я ждал, что ты придешь, и все решил. Я дам тебе двадцать пять фунтов. Забирай их и поезжай в Канаду". "Понимаю, - сказал я, - хороший способ отделаться от меня! Нет, спасибо. Держи при себе свои двадцать пять фунтов!" Вот что остается от дружбы после того, как побываешь там, где я был.

Коксон. Я понимаю вас. А у меня вы не возьмете те же двадцать пять фунтов? (Слегка волнуясь, так как Фолдер смотрит на него со странной улыбкой.) Не церемоньтесь. Я от чистого сердца.

Фолдер. Мне не разрешено уезжать из Англии.

Коксон. А, д-да! Ведь вас условно выпустили до срока. А поглядеть на вас, вы как будто сидели без конца!

Фолдер. На этой неделе я три ночи спал в парке. Рассвет там не такая уж поэзия. Но после того, как я встретил ее, сегодня я чувствую себя совсем другим человеком. Я часто думал о том, что мое чувство к ней - это лучшее, что есть во мне. Это что-то священное, и все же оно-то меня и погубило. Странно, не правда ли?

Коксон. Мы все очень жалели вас, поверьте мне.

Фолдер. Я в этом убедился, мистер Коксон. Меня все очень жалели. (Спокойно, но с горечью.) Но неудобно же иметь дело с преступником!

Коксон. Ну, ну, не надо обзывать так самого себя! Это ни к чему. Не теряйте своего достоинства.

Фолдер. Это легко, сэр, когда вы ни от кого не зависите. А попробуйте-ка не терять достоинство в моем положении! Говорят, каждый получает по заслугам. Ну, так вот, я, кажется, получил с лихвой.

Коксон (косится на него поверх очков). Надеюсь, из вас там не сделали социалиста?

Фолдер вдруг замолкает, точно он мысленно углубился в свое прошлое. Потом

издает странный смех.

Нужно отдать должное суду и тюремному начальству: у них были наилучшие намерения, вы должны с этим согласиться. Уверяю вас, никто не хочет вам зла.

Фолдер. Я верю, что это так, мистер Коксон. Никто не хочет вам зла, и тем не менее вас топят. Это чувство... (Озирается вокруг с таким выражением, как будто видит что-то надвигающееся на него.) Жизнь раздавит меня! (Говорит дальше, как о ком-то другом.) Раздавит, я знаю.