Р В С

Между тем Жиган со свойственной ему беспечностью захватил у незнакомца флягу, чтобы набрать воды, забыл об уговорах и пошел ближайшим путем - через огороды. Замечтавшись, он засвистел и оборвал сразу, когда услышал, как что-то хрустнуло возле кустов.

- Стой, дьявол! - крикнул кто-то. - Стой, собака!

Он испуганно шарахнулся, бросился в сторону, взметнулся на какой-то плетень и почувствовал, как кто-то крепко ухватил его за штанину. С отчаянным усилием он лягнул ногой, по-видимому, попав кому-то в лицо. И, перевалившись через плетень на грядки с капустой, выпустив флягу из рук, он кинулся в темноту.

...Димка вернулся, ничего не подозревая, и сразу же завалился спать. Не прошло и двадцати минут, как в хату с ругательствами ввалился Головень и сразу же закричал на мать:

- Пусть лучше твой дьяволенок и не ворочается вовсе... Ногой меня по лицу съездил... Убью, сукина сына.

- Когда съездил? - со страхом спросила мать.

- Когда? Сейчас только.

- Да он спит давно.

- А, черт! Прибег, значит, только что. Каблуком по лицу стукнул, а она - спит! - И он распахнул дверь, направляясь к Димке.

- Что ты! Что ты! - испуганно заговорила мать. - Каким каблуком? Да у него с весны и обувки нет никакой. Он же босый! Кто ему покупал?.. Ты спятил, что ли?

Но, по-видимому, Головень тоже сообразил, что нету у Димки ботинок. Он остановился, выругался и вошел в избу.

- Гм... - промычал он, усаживаясь на лавку и бросая на стол флягу. Ошибка вышла... Но кто же и где его скрывает? И рубашка, и листки, и фляга... - Потом помолчал и добавил: - А собаку-то вашу я убил все-таки.

- Как убил? - переспросила еще не оправившаяся мать.

- Так. Бабахнул в башку, да и все тут.

И Димка, уткнувшись лицом в полушубок, зарывшись глубоко в поддевку, дергался всем телом и плакал беззвучно, но горько-горько. Когда утихло все, ушел на сеновал Головень, подошла к Димке мать и, заметив, что он всхлипывает, сказала, успокаивая:

- Ну, будет, Димушка. Стоит об собаке...

Но при этом напоминании перед глазами Димки еще яснее и ярче встал образ ласкового, помахивающего хвостом Шмеля, и еще с большей силой он затрясся и еще крепче втиснул голову в намокшую от слез овчину.

- Эх, ты! - проговорил Димка и не сказал больше ничего.

Но почувствовал Жиган в словах его такую горечь, такую обиду, что смутился окончательно.

- Разве ж я знал, Димка?

- "Знал"! А что я говорил?.. Долго ли было кругом обежать? А теперь что? Вот Головень седло налаживает, ехать куда-то хочет. А куда? Не иначе как к Левке или еще к кому - даешь, мол, обыск!

Незнакомец тоже посмотрел на Жигана. Был в его взгляде только легкий укор, и сказал он мягко:

- Хорошие вы, ребята... - И даже не рассердился, как будто не о нем и речь шла.

Жиган стоял молча, глаза его не бегали, как всегда, по сторонам, ему не в чем было оправдываться, да и не хотелось. И он ответил хмуро и не на вопрос:

- А красные в городе. Нищий Авдей пришел. Много, говорит, и все больше на конях. - Потом он поднял глаза и сказал все тем же виноватым и негромким голосом: - Я попробовал бы... Может, проберусь как-нибудь... успею еще.

Удивился Димка. Удивился незнакомец, заметив серьезно остановившиеся на нем большие темные глаза мальчугана. И больше всего удивился откуда-то внезапно набравшейся решимости сам Жиган.

Так и решили. Торопливо вырвал незнакомец листок из книжки. И пока он писал, увидел Димка в левом углу те же три загадочные буквы "Р.В.С." и потом палочки, как на часах.

- Вот, - проговорил тот, подавая, - возьми, Жиган... ставлю аллюр два креста. С этим значком каждый солдат - хоть ночью, хоть когда - сразу же отдаст начальнику. Да не попадись смотри.

- Ты не подкачай, - добавил Димка. - А то не берись вовсе... Дай я.

Но у Жигана уже снова заблестели глаза, и он ответил с ноткой вернувшегося бахвальства:

- Знаю сам... Что мне, впервой, что ли?

И, выскочив из щели, он огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, пустился краем наперерез дороге.

Солнце стояло еще высоко над Никольским лесом, когда выбежал на дорогу Жиган и когда мимо Жигана по той же дороге рысью промчался куда-то Головень.

Недалеко от опушки Жиган догнал подводы, нагруженные мукою и салом. На телегах сидело пять человек с винтовками. Подводы двигались потихоньку, а Жигану надо было торопиться, поэтому он свернул в кусты и пошел дальше не по дороге, а краем леса.

Попадались полянки, заросшие высокими желтыми цветами. В тени начинала жужжать мошкара. Проглядывали ягоды дикой малины. На ходу он оборвал одну, другую, но не остановился ни на минуту.

"Верст пять отмахал! - подумал он. - Хорошо бы дальше так же без задержки".

Замедляли ходьбу сучья, и он вышел на дорогу.

Завернул за поворот и зажмурился. Прямо навстречу брызгали густые красноватые лучи заходящего солнца. С верхушки высокого клена по-вечернему звонко пересвистнула какая-то пташка, и что-то затрепыхалось в листве кустов.

- Эй! - услышал он негромкий окрик.

Обернулся и не увидел никого.

- Эй, хлопец, поди сюда!

И он разглядел за небольшим стогом сена у края дороги двух человек с винтовками, кого-то поджидавших. В стороне у деревьев стояли их кони.

Подошел.

- Откуда ты идешь?.. Куда?

- Откуда... - И он, махнув рукой, запнулся, придумывая дальше. - С хутора я. Корова убегла... Может, повстречали где? Рыжая и рог у ей один спилен. Ей-богу, как провалилась, а без ее хоть не ворочайся.

- Не видели... Телка тут бродила какая-то, так ту наши еще в утро сожрали... А тебе не попались подводы какие?

- Едут какие-то... должно, рядом уже.

Последнее сообщение крайне заинтересовало спрашивающих, потому что они поспешно направились к коням.

- Забирайся! - крикнул один, подводя лошадей. - Сядешь ко мне за спину.

- Мне домой надо, у меня корова... - жалобно завопил Жиган. - Куда я поеду?..

- Забирайся куда говорят. Тут недалеко отпустим. А то ты еще сболтнешь и подводчикам.

Тщетно уверял Жиган, что у него корова, что ему домой и что он ни слова не скажет подводчикам, - ничего не помогало. И совершенно неожиданно для себя он очутился за спиной у одного из зеленых. Поехали рысью; в другое время это доставило бы ему только большое удовольствие. Но сейчас совсем нет, особенно когда он понял из нескольких брошенных слов, что подъедут они к отряду Левки, дожидающемуся чего-то в лесу. "А ну как Головень там, мелькнула вдруг мысль, - да узнает сейчас, что тогда?" И, почти не раздумывая, под впечатлением обуявшего ужаса, он слетел кубарем с лошади и бросился с дороги.