Серебряная тоска

- Чё? - крикнул из комнаты Колька.

- Бросай, говорю, лё веник и иди сюда.

Колька образовался на кухне.

- Чё? - снова спросил он.

- Где та консерва, что ты принёс с собой?

- А! В кармане пальто.

- Извлечь! И тарань сюды.

Колька послушно исчез в прихожей и тут же вернулся.

- Во, - сказал он, протягивая Серёге консервную банку.

- Мерси, Николя. - Серёжка потрепал Кольку по щеке. - Сие, господа, суть камчатские крабы, экспроприированные Николай Васильичем намедни из родного ларька. Партия оных была получена ларьком утром намедни же. Печась о нашем общем празднестве, Николай Васильевич не преминул. Мы сделаем из его преступления салат. Салат из крабов. Вот под этим я и разумел нечто особенное. Майонез у вас есть? Лук, сыр, яйца?

- Сыра нет, - сказал Руслан.

- Ещё не поздно, - заметил Серёга. - Колька...

- Я сам схожу, - вмешался я. - Колька пускай комнату дометёт.

Не дожидаясь возражений, я быстро схватил куртку и шляпу и выскочил за дверь. От Серёжкиного остроумия крыша моя уже основательно поехала, и мне нужен был тайм-аут. Я, правда, понимал, что оставляю Русланчика на съедение этому остроумному волку, но личный эгоизм взял верх. Да и что Русланчику Серёжка? Что он может ему сделать? Ничего. А вот ты можешь И ой как глубоко можешь. И несчастным, и счастливым. Игорёк, Игорёк, сделай его счастливым. Ведь ты и себя тогда сделаешь счастливым... Боже мой!.. Иди покупай сыр. Недоносок.

В гастрономе были сразу две громадные очереди - в молочный отдел, где мне предстояло отстоять за сыром, и в кассу, где мне предстояло уплатить за него.

Меня это, почему-то, даже обрадовало. Я справился о цене на сыр и встал в очередь в кассу. Чьи-то лица стояли передо мной, чьи-то занимали очередь за мною, все из разных отделов, вдруг объединённые в общую очередь, которая хоть и соединила нас на некоторое время, молодых и старых, пионеров и пенсионеров, но не сблизила, а даже как-то ещё сильней разобщила. Вселенское одиночество в толпе. Вселенская тоска. Серебряная тоска. А ведь - да упади они сейчас все на пол и подохни - мне бы от этого не стало ни хуже, ни лучше. Просто страшно. И мне действительно стало страшно. Кажется, взросло новое поколение - нелюбящих.

Не умеющих любить. Нет - не желающих любить. Они серо смотрят друг на друга и так же серо внутрь себя... А Русланчик?.. Он что, тоже серо смотрит внутрь себя?

Да нет... Боже! Какой! Я! Счастливый! Человек!

- Три девяносто, - сказала кассирша.

Скорей этот сыр купить и назад к нему.

- Три девяносто, - повторила кассирша.

Я расплатился. Сунул ей трёшник и рубль.

- Десять копеек сдачи не забудьте.

Есть любовь, есть, не врите. И каждому хочется по-настоящему одного: любить. И каждому из вас хочется крикнуть вслух:

- Какой я счастливый человек!

- О! Допился!

- Белочка.

- С виду интеллигентный, а хулиганит.

- Десять копеек возьмите!

Я схватил сыр и помчался домой.

- Ну, и на хрена столько сыру? - поднял брови Серёжка, когда я вывалил свою покупку на кухонный стол. - Нам на салат всего-то нужно было...

- А остальное так нарежем - для любителей. Типа, как колбасу. Чтоб закусывали, - заявил я.

- Это водку-то сыром закусывать? - хохотнул Серёжка. - Не смешите меня. До такого даже последние работяги на нашем кладбище не снисходят. Разве что плавленым.

- А я люблю сыр, - сказал Колька.

- Ну и люби, - отмахнулся от него Серёжка. - В общем, Игорь Васильевич, пока вы, так сказать, осыривались, Николай подмёл сию берлогу... пардон, апартаменты, а мы с Русланом нарезали всё для "оливье".

- Русланчик, - не слушая его, сказал я, - можно тебя на секунду в комнату?

- Чё за секреты от друзей? - наигранно-наивно поинтересовался Серёжка.

- А не секреты... а так.

- Да? - спросил Русланчик, когда мы уже были в комнате.

Вместо ответа я поцеловал его.

- Ты знаешь, что мы самые счастливые люди на свете?

- Конечно, знаю.

- А вот и не знаешь. Для этого нужно выскочить в гастроном за сыром. И наглядеться там на толпу безлюбых.

- Ига, ну что ты про них знаешь.

- Действительно, - рассмеялся после паузы я. - Действительно, я ничего про них не знаю. И - что самое печальное - знать не желаю. Я законченный эгоист, Русланчик. Мне, кроме тебя, по-настоящему, никто не нужен. Но ты мне нужен настолько, что мне уже не до личного эгоизма, если ты понимаешь, что я хочу сказать этой глупейшей фразой. Я сам ничего не знаю... Ничего не могу объяснить...

Русланчик наклонил мою голову к себе, поцеловал в лоб, потом в губы.

- Вернёмся на кухню, - сказал он. - Ещё мясо на жаркое нарезать нужно.

На кухне нас встретили странные взгляды пацанов.

- Ну как, насекретничались? - осведомился Серёжка. - Руслан Васильевич, вытрите следы губной помады.

Колька заржал от этого юмора.

- Очень смешно, - сказал Руслан, автоматически вытирая губы.

Заржал Серёжка.

- Два имбецила, - нервно вмешался я. - Мясо нарезать будем?

Руслан вытащил из холодильника два кило говядины и хозяйственный Колька тут же сунул мясо под кран.

- А где ножи? - обернулся он к Руслану. - ... Тупые, - пожаловался он, нарезая.

- Вроде тебя, - неожиданно зло буркнул я.

- Игорёк! Твой завтрашний день рожденья - не повод для хамства, - резко вступился за Кольку Серёжка.

- Ты прав, - кивнул я. - Колька, извини. У меня что-то с нервами.

- Да ладно... - Колька, не привыкший, чтобы перед ним извинялись, смущённо пожал плечами и стал резать мясо дальше. Мне сделалось стыдно. Я подошёл к Кольке, положил ему руку на плечо.

- Давай уж дальше я дорежу.

- Да ладно, - повторил Колька, дёргая плечом, словно стесняясь моей руки. - Я тут сам всё лучше сделаю.

Он быстро дорезал оставшееся мясо, и мы забросили его в чугунок тушиться.

- Кончил дело - гуляй смело, - прокомментировал Серёжка. - Я другое думаю...

Пацаны, а не выпить ли нам бутылочку уже сегодня?

- Здравая мысль, - неожиданно для себя загорелся я.

Мне вдруг захотелось до чёртиков нализаться.

- А сегодня-то по какому поводу? - вмешался Руслан.

- Ну, Русланчик, да не жлобись ты, - перебил его я.

- Да кто жлобится? - неожиданно огрызнулся Руслан. - А просто сегодня пить зачем?

- Затем.

- Хорошо. Но без меня.

- Руслан Васильевич, не ломайте компании, - аристократически откинул руку Серёжка.

- Сергей Васильевич, оставьте меня в покое.

- Правда, Серёга, нам же больше достанется, - влез Колька.

- Молчи, дятел Николай Васильевич, это дело принципа.

- Русланчик, правда, ты чего? - спросил я.

- Не хочу, чтоб ты напивался.

- А если я хочу? Тем более, и повод есть. Канун дня рождения. Ну хоть рюмочку-то выпей, Русланчик.

- Ничего, что мы здесь присутствуем и слушаем ваши нежности? - с обидой сказал Серёжка.

- Не, ну мы тут пахали, я пол подметал, а нам наливать не хотят, обиделся вослед и Колька.

- Почему ж не хотят? Пейте, пейте сколько влезет. - Руслан достал из холодильника бутылку и сорвал с неё алюминиевую закрутку. - Но без меня.

- А без тебя не будем. - Серёжка явно решил настоять на своём. - Хотя и очень хотим.

- Русланчик, неудобно. Хоть одну рюмочку.

- Хорошо, - неожиданно быстро согласился Руслан. - Но только одну. - Он как-то бессмысленно посмотрел на меня, достал из буфета рюмки и с быстротой шахматиста расставил их на кухонном столе.

- Прошу к столу.

Мы наполнили рюмки.

- Ну, и за что выпьем? - мрачно спросил Руслан.

- За Игорька. И за то, чтоб он почитал нам какую-нибудь свою новую поэзию. - Серёжка принял позу Державина на царско-сельском слушании Пушкина. - Давненько мы не слыхали его стихоизвержений. Последним, если не ошибаюсь, было "Я памятник себе воздвиг", коим он причёсывал уши Мане. Мне понравилось.