Серебряная тоска

- Слушай, мама! - взорвался я. - Ты уж действительно лезешь не в своё дело.

- Этого бы ещё только не хватало! - Мама испуганно посмотрела мне в глаза. - От тебя, Игорь, конечно, всего можно ожидать...

- Всё, мама, спасибо за рассольник. - Я резко поднялся из-за стола.

- А котлеты с гречкой, Игорь?

- Спастбо, я сыт.

- Поешь.

- Говорю же, не хочу.

- Доведёшь ты меня до могилы, - вздохнула мама. - И себя убиваешь, и меня.

- Ты сама себя убиваешь! - Я чувствовал, что близок к истерике. - Ты как паровой каток, который всех и всё хочет снивелировать до уровня собственных представлений о том, что правильно, а что нет. Ты всегда права, всегда права! А это, в конце концов, невыносимо. Я лучше пойду, мама, пока не наговорил такого, о чём после буду жалеть. До свиданья, мама.

- Постой ещё одну секунду.

- Да? Что?

Мама подошла к комоду, выдвинула ящик и достала оттуда пятьдесят рублей.

- Вот. Возьми.

- Спасибо, мама, но денег я у тебя не возьму.

- Возьми. Это я не тебе.

- А кому же?

- Вам с Русланом. Некрасиво, что только он тратится на тебя. Возьми, пожалуйста.

К тому же, у тебя скоро день рождения. Считай, что это частично и мой подарок.

Игорь, прошу тебя, возьми. Не для себя. И даже не для меня. Для Руслана. И передай ему привет от меня.

- Спасибо, мама. - Я сунул деньги в карман брюк, чувствуя, как полыхают мои щёки. - Правда, спасибо. - Я нагнулся, чтобы поцеловать маму, но она как-то устало отстранила меня рукой.

- Иди сын.

- Извини, мама.

Я направился к двери.

- Постой секунду.

Я остановился. Мама подошла ко мне, нагнула мою голову к себе и поцеловала в щёку.

- С днём рождения, сынок.

- Спасибо, мама.

- Хоть, говорят, поздравлять заранее - плохая примета. Не забудь Русланов ремень. Пороть тебя, боюсь, слишком поздно.

Я не сел в трамвай, а решил пройтись пешком. На душе было тошно.

"Не купить ли Русланчику, ну, и себе коньяку на вечер? Или просто водки?" - подумал я, но вспомнил, что сегодня воскресенье и все магазины закрыты.

Таксиста, что ль, остановить и купить у него?

Я не стал останавливать таксиста. Вместо этого я подошёл к старушке, торговавшей цветами, и купил у неё три гвоздики. Для Руслана. Гвоздички, побитые морозом, выглядели жалко и совсем не пахли. Но я всё равно уткнулся в них носом, как, бывало, в детстве зарывался лицом в мамины ладони. На душе потеплело. Я улыбнулся и зашагал домой.

* * *

Когда Игорь ушёл, Руслан, долгое время не зная, чем заняться, сидел в кресле и наблюдал за причудливым полётом мухи. Муха металась по всей комнате, как сумасшедшая, серьёзно жужжа.

"Это бессмысленно и совершенно не алгоритмизуется, - подумал Руслан. Хотя..."

Руслан порывисто вскочил и включил компьютер. Пока старая развалина загружалась, Руслан успел сварить себе кофе в медной джезве, налить его в чашку и подкурить сигарету.

"Поставим задачу так, - рассуждал он, стуча по клавишам. - Мухой движет исключительно реакция на внешние раздражители, поскольку мозга у неё нет, а есть один нерв - от глаз до жопы. Что может её раздражать? Свет. Мои телодвижения.

Звук..."

Резко зазвонил телефон. Муха заметалась по комнате в притворном ужасе. Руслан с неохотой отошёл от компьютера и снял трубку.

- Да? - сказал он.

- Руслан Васильевич? - осведомился в трубке Серёжкин голос. - Это вас беспокоят Николай Васильевич и Сергей Васильевич.

- Вы меня действительно беспокоите, - буркнул Руслан. - Вы меня от работы оторвали.

- Это пустяки, - светски хамнул Серёжка. - Вы мне другое скажите: не могли бы вы куда-нибудь сплавить Игоря Васильевича? Буквально на полчасика-минут на сорок?

- Не мог бы. Он уже сплавился. Как сырок. Его мама на экзекуцию вызвала.

- Сие чрезвычайно удачно! Мы будем у вас через пятнадцать минут.

- Я работаю.

- Но.

- Чё "но"?

- Счас приедем. - Серёжка бросил трубку.

- Вот козлы! - пожаловался Руслан мухе.

Муха сокрушённо уселась на стену рядом с телефоном. Руслан кокнул её трубкой, включил компьютер и сел в кресло с кофе и сигаретой.

"Это мерзко, - с грустью подумал Руслан. - Из-за этого Серёжки я замарал себе руки убийством. Откуда мы знаем, что есть жизнь с точки зрения мухи? А какой-нибудь Небесный Мухобой возьмёт да и прихлопнет так же меня. Телефонной трубкой. Небесной".

Допив кофе, Руслан отнёс пустую чашку на кухню и заглянул в холодильник.

"Сыр есть, колбаса тоже есть. О, и масло есть. Хлебу завались. Ну, угощу их бутербродами с маслом. Ладно, луку тоже дам".

Руслан усмехнулся и принялся нарезать колбасу и сыр, намазывать маслом хлеб и конструировать бутерброды.

В дверь позвонили. Руслан оставил свои кулинарные манипуляции и пошёл открывать.

- О! - обрадовался Серёжка вваливаясь в квартиру. - Кого мы видим!

- И кого? - Руслан завертел головой по сторонам.

- Тебя, дурило. Позвольте безешку запечатлеть. - Серёжка потянулся пухлыми губами к Руслановой щеке. Чмокнул. Повернулся к стоящему позади Кольке.

- А вот и Николай Васильевич, автор этой фразы, - отрекомендовал Серёжка. Колька залыбился.

- Николай Васильевич, - продолжал Серёжка, - принёс с собой коньяк "Армения".

Иных Николай Васильевич не пьют. А этот - пьют. Из розового бокальчика. О чём читайте воспоминания современников.

- С какой радости коньяк? - вяло спросил Руслан. - Что будем праздновать?

- Ничего праздновать не будем. Будем пить. Почему бы трём старинным друзьям не посидеть за бутылочкой изысканного коньяку.

- Гы! - сказал Колька.

- Николай Васильевич, как всегда, чётко отражает суть момента. Серёжка учтиво потрепал Кольку по щеке. - Ну, не будем держать нас в сенях, проследуемте в покои. Мы очарованны вашим гостеприимством, Руслан Людмилович.

- Проходите, а я пока на кухню.

- У вас там подрумянивается молочный поросёнок?

- Ну да, поросёнок. На букву "Б"

- Барашек! - догадался Колька.

Когда Руслан внёс в комнату поднос с бутербродами, Колька разочарованно скривил нос.

- А где барашек? - спросил он.

- На альпийских лугах. Прошу откушать, что Бог послал.

- В этот день Бог послал Руслан Васильичу бутерброды, - исказил цитату Серёжка.

- Николай, не гнушайтесь. Лёгкий а-ля фуршет более соответствует коньяку. Жирная колбаса, пар экзампль. Русик, фужеры у тебя есть?

Руслан достал рюмки из серванта.

Серёжка пошлёпал пухлыми губами.

- Во Франции, - заметил он, - коньяк подают в больших пузатых подогретых бокалах.

- Давно оттуда? - мрачно поинтересовался Руслан.

- Да он там не был, - добродушно объяснил Колька, - эт он в книжке прочитал.

- Николай, наливай! - Серёжка нахмурил брови.

Колька с готовностью выдернул пробку и разлил коньяк по рюмкам.

- За чё выпьем? - спросил он.

- За тебя, Громозека.

- А чё за меня?

- Шутка. Ни хрена не за тебя. Со встречей!

- Хороший коньяк, - сказал Руслан, ставя опустевшую рюмку на стол. Итак, я весь внимание.

- По какому поводу? - притворно удивился Серёжка. - А если мы просто пришли посидеть?

- И для этого нужно было сплавить куда-то Игу?

- Ну, так он же пьёт, как слон.

- Не юродствуй. - Руслан поморщился.

- Сдаюсь, сдаюсь. - Серёжка поднял руки вверх в знак полной капитуляции. - Вы, как всегда проницательны, мой Холмс. Речь пойдёт именно о нём, о нашем друге-поэте. Его нужно спасать. - Серёжка отбросил ёрничество и заговорил серьёзным тоном.

- От кого?

- От него самого. От его, так называемого, мира.

- Ребята, я уже говорил - без меня...

- Сказал Пилат и пошёл мыть руки. Милая у тебя позиция, Русик. Главное, чтобы ты остался чистеньким, да?

- А-а, значит, понимаете, что затеяли грязное дело?