Паутина Лайгаша [=Ворон]

Сам же лунный эльф ощущал лишь всепоглощающее бессилие – как в тот день, когда ему пришлось покинуть родные Дейронские горы. Но тогда он хотя бы мог объяснить себе, за что Эккиль обрек его на изгнание. И Терри заставил себя идти и не оборачиваться, пока покрытые лесом склоны не остались далеко позади.

Горы учили верить снам, а сон, пришедший к Терри этой ночью, мог с полным правом претендовать на то, чтобы называться вещим.

…Шумная таверна, наполненная запахами кислых щей и не менее кислого вина. Громкие разговоры, стук грошей и кружек об изрезанные дубовые столы. Трактирщик, достойный занять не последнее место в Гильдии воров.

Все, как обычно. Талиссе не часто приходилось сидеть за одним столом с графами.

За дальнем столом, в углу, лицом ко входу четверо. Мэтт, Бэх, Торрер и Макобер. Себя Терри не видел, не видел он и Айвена. Но знал, как можно знать только во сне, что их уже нет с талиссой.

Когда Мэтт вытряс на стол из мешочка несколько сапфиров, друзья наклонились поближе. «Последние», – грустно произнес Торрер так, словно раньше они могли разбрасывать драгоценности горстями.

«А в Лайгаше-то…» – вздохнул Мэтт. Друзья помолчали.

Терри долго еще сидел среди друзей, бесплотный и не видимый для них. Слушал их разговоры, смеялся над их шутками. Однако так и не узнал, что же произошло в Лайгаше.

Всего один раз Макобер обмолвился: «Когда Терри покинул нас…» Значило ли это, что им с Айвеном суждено погибнуть? Или, во что трудно поверить, оставить талиссу?..

Прошло около получаса, и безлюдный коридор начал беспокоить талиссу больше, чем все львы и жрецы вместе взятые.

– Они что-то готовят! – не выдержал наконец Торрер. – Гномом буду – готовят!

– Ну, гномом тебе, предположим, не стать, – рассудительно заметил Мэтт, – если, конечно, не считать бородой те чахлые кустики, что ты бреешь раз в полнолуние, и тот чахлый…

– Мэтти! – укоризненно призвал его к порядку Айвен.

– Что Мэтти? – недовольно пробурчал гном.

– А зря ты не дал ему договорить, – грустно вздохнул Макобер, – теперь мы так и не узнаем…

– И слава богам, – закрыл тему Айвен. – О, ну хоть что-то новенькое!

Коридор оборвался, правда не совсем так, как они ожидали: черным провалом примерно с полдюжины футов. По другую его сторону путь продолжался как ни в чем не бывало.

– Что-то мне это сильно напоминает, – усмехнулся Макобер. – Только вот мостик забыли повесить.

– Смотри, а там еще зачем-то и ступеньки выдолбили, – ткнул его локтем в бок Торрер.

И в самом деле: туннель напротив словно сделал несколько нерешительных шагов вниз.

– Мэтти, – Макобер подергал гнома за рукав, – а зачем вы, гномы, такие ступеньки сделали бы?

Вопрос мессарийца застал Мэтта врасплох: он как раз размышлял о том, что еще надо было бы добавить Торреру, чтобы тот стал настоящим гномом. Или убавить.

– Ступеньки? – удивился Мэтт. – Чтобы спускаться по ним, дурья твоя башка.

Гном запустил пятерню в бороду.

– Или подниматься, – добавил он, немного поразмыслив.

Макобер закатил глаза к потолку пещеры: да, в сообразительности Мэтту не откажешь.

– Не вообще ступеньки, – терпеливо уточнил он. – Вот эти. У тебя под носом.

Смирившись с тем, что от Макобера не отвязаться, Мэтт внимательно изучил противоположную сторону провала.

– Может быть, под нами идет другой туннель? – предположил он. – Нет, не знаю. Ерунда какая-то! Если хотели сделать спуск вниз, то почему начали так близко к краю? Все-таки не чувствуют люди камень! Такое иногда придумают, голову сломаешь!

Окончательно осознав, что толку от гнома ему не добиться, Макобер обреченно махнул рукой.

– Слушай, – он посмотрел на Терри. – А что, если я оставлю оружие и заплечный мешок здесь, а сам попробую перепрыгнуть. А потом, с той стороны, зацеплю за что-нибудь веревку?

– А если это засада? – тут же вмешался Торрер, который после приятной встречи со львами на время приобрел столь несвойственную ему осторожность. – И ты там один окажешься! Да еще и без оружия!

– Тоже мне проблема – прикроете, – со свойственным мессарийцам легкомыслием отмахнулся Макобер. – Сам видишь, здесь футов семь, не больше. Кто бы ни решил на меня поохотиться, он будет у вас как на ладони.

Не дожидаясь, пока остальные примутся его отговаривать, мессариец мигом скинул заплечный мешок и кожаный доспех. Потом аккуратно положил сверху меч.

– Мак! – в последний раз попытался воззвать к нему эльф, однако Айвен остановил его:

– Иначе мы здесь и в самом деле не переберемся. Не мост же строить.

Осуждающе покачав головой, Торрер отошел в сторону. Провал и в самом деле не широк. Но… Интересно, это только у него такое чувство, что за ними наблюдают?

– Подержишь?

Пожав плечами, Мэтт покорно принял конец веревки.

– Ну, Ч'варта, помоги же и ты мне!

Но у бога, судя по всему, были в этот момент куда более неотложные дела.

Разбежавшись, мессариец перемахнул на ту сторону провала и упруго приземлился на первую из спускавшихся вниз ступеней.

Раздался тихий хлопок, ступени превратились в гладкий наклонный желоб, и мессариец заскользил в пропасть.

– Держись! За веревку держись! – крикнула Бэх.

И в самом деле, держаться больше было не за что. Вцепившись в режущую руки веревку и проклиная себя за то, что не позаботился как следует закрепить ее на поясе, Макобер рухнул вниз.

Закусив губу, Бэх смотрела, как его тело, худое и хрупкое на фоне бездонного провала, набирая скорость, приближается к стене.

Мессариец попытался оттолкнуться от нее ногами, веревка перекрутилась…

– Отойди-ка! – сурово прикрикнул на девушку Мэтт, и они с Ленталом в четыре руки вытащили Макобера наверх. На лбу мессарийца красовался огромный, постепенно расползающийся синяк.

– Слышал я как-то у людей поговорку про тех, кто бьется лбом о новые ворота! – проворчал гном. – Я ж тебе сразу сказал, что ступеньки служат для того, чтобы по ним спускаться.

– Ну и? – не понял Макобер, которому сейчас явно было не до гномьих нравоучений..

– Ну ты и спустился! – удовлетворенно закончил Мэтт и умолк, весьма довольный собой. И с таким видом полюбовался на макоберовский синяк, словно сам его только что и поставил.

– Вот так, значит?!

Прежде чем его успели удержать, мессариец одним движением обвязал веревку вокруг себя, вновь разбежался и на этот раз умудрился зацепиться пальцами за край желоба. Подтянувшись, он перебросил тело на пол туннеля и вскочил на ноги.

– Эй вы там, копуши! – прокричал Макобер, цепляя веревку за подходящий выступ. – Ждете, пока Айри подсобит перебраться?

– Резв! – одобрительно воскликнул Баураст, первым хватаясь за веревку.

«Пожалуй, я уже староват для подобных экзерсисов, – с грустью подумал маг, когда опора ушла у него из-под ног. – Я рассказывал им о своей талиссе, а они слушали так, точно речь шла о подвигах Симраса Железнорукого. А сейчас я и сам чувствую себя так, словно встал из могилы».

Добравшись до противоположного края провала, чародей ухватился за протянутую руку мессарийца и, тяжело дыша, вскарабкался на твердый пол коридора.

«Это мой последний поход, последний бой, – неожиданно понял он. – И если я останусь в живых…»

– Один есть! – громко крикнул Макобер. – Запускайте следующего.

Когда все, кроме Мэтта и Лентала, стояли уже на другом конце провала, гном неожиданно заупрямился.

– Слушай, Терри, – позвал Мэтт, надеясь, что голос его не выдаст, – будь другом, взгляни на пирамидку! Нету там обходного пути?

– Теперь уж точно нет, – резонно ответил Терри. – Я-то здесь.

Лунный эльф поставил «ключ» на ладонь.

– Вот и он так думает. И, ради Эккиля, не кричите вы так с Макобером!

– Ради Эккиля? – ворчливо переспросил гном, однако сейчас ему явно было не до спора. – Ладно, придется быть арьергардом. Лентал, твоя очередь.

– Перенести? – паладин решил пойти напролом.

– Еще чего! – гордо отказался Мэтт. – Я и сам могу. Вот разве что Рэппи. Испугается еще… Давай, я ее лучше на руки возьму!