Страница 57 из 110
Готов отправиться за богатством хоть на край света? Любой из его товарищей поступил бы так же.
К тому же в результате именно Винсент так и остался дома. Чистая случайность? Выходит, старик сделал неправильный выбор? Или, наоборот, исключительно правильный?
Кстати, почему вообще за всю свою немалую жизнь Винсент так и не собрался прогуляться в Лайгаш?
Знамение, семья. Сильвену этих объяснений оказалось достаточно. Мне – нет.
Это ведь не остров Отверженных – Лайгаш! Сокровищница, «ключ» от которой лежал у него в кармане! И он, понимаете ли, не собрался…
Чем больше я о ней думал, тем сложнее казалась головоломка. И все время меня не покидало ощущение, что я чего-то не вижу. Что есть какой-то кусочек мозаики, изменивший от времени свой цвет, и теперь мне не под силу его найти.
Единственная реальная причина, по которой Винсент мог не отправиться в Лайгаш – не рискнул. Думал, собирался, уговаривал себя – и все же не рискнул.
Если я прав, то вряд ли первый граф Беральд узнал о сокровищнице что-то новое. Любой интерес к ней насторожил бы Орден, особенно после смерти Раоми. Да и граф, насколько я помнил, не имел никаких контактов с Лазоревым храмом.
Тогда выходит, что это нечто сообщил ему сам старик. Нечто настолько важное, что смогло отпугнуть Винсента и, в то же время не настолько принципиальное, чтобы заставить его отвергнуть подарок.
Старик… Все нити сходятся к старику. Кто же это был, Орроба его побери? И почему он сам не попытался завладеть сокровищами?
Слишком стар? Но на то, чтобы справиться с Раоми, его вполне хватило. Мог бы, в конце концов, собрать подходящую компанию, хоть того же Винсента позвать…
Значит, ему было обязательно нужно и завладеть «ключом», и передать его кому-то другому.
В свое время мне казалось, что старику было все равно, в чьи руки попадет «ключ». Лишь бы его обладатель сумел нанести серьезный урон Ордену. Винсент так Винсент, почему бы и нет…
Однако теперь я стал в этом сильно сомневаться… x x x
Бэх снилось, что она взмыла в небо, навстречу новорожденной луне и ее верной спутнице – Аспари.
Выше, еще выше, и вот уже бусинки созвездий рассыпаны совсем рядом.
Девушка зажмурилась. Когда она открыла глаза, вокруг была пустота. Только свежий ветер по-прежнему бил в лицо.
Она посмотрела вниз. Темес всемогущий, как далеко остались звезды!..
– Темес? – раздавшийся из тьмы женский голос сочился презрением. – А что, этот увалень по-прежнему считается всемогущим?
Девушка вздрогнула.
Бога восхваляли или проклинали, молили или ненавидели. Но Бэх ни разу не слышала, чтобы бога презирали.
Ведь презирать имеет право лишь тот, кто считает себя выше, лучше, умнее. А кто же может быть выше бога?
Девушка огляделась. Никого.
– Молчишь? Иного я и не ожидала. И часто ли, позволь поинтересоваться, этот невежда действительно тебе помогает?
Странный вопрос… Разве бог не помогает своим жрецам ежесекундно и ежечасно, разве не он направляет их разум, разве не он одаряет и карает их руками?
– Всегда! – уверенно ответила девушка.
И повторила:
– Он всегда со мной.
Ветер стих. Бэх неспешно парила в пустоте, Двэлл остался далеко внизу и превратился в крошечный беззащитный шарик, но жрицу это не пугало.
Девушка знала: когда придет время, она проснется. Просто пока оно еще не пришло.
Она даже не удивлялась: миссионерам случалось отвечать и не на такие вопросы, а ей довелось провести в миссиях около полутора лет.
– Ой ли, – голос был по-прежнему насмешлив. – Что-то я не припомню, чтобы твой, с позволения сказать, бог спас тебя, когда ты падала в ущелье.
– Но ведь тогда…
– А во время боя с дровосеками? Разве он, а не паладин пришел тебе на помощь?
– Да, но…
– Бедняжка. По всей видимости, ты просто не задумывалась, почему в самые важные минуты Темес остается глух к твоим молитвам.
– Глух?! – возмутилась Бэх. – Не знаю, с кем имею честь вести сию занимательную беседу, но Тигр – не нянька. И когда я прошу его о Силе, он мне ее дарует! Если считает нужным. Но даже Тигр не обещал мне, что я стану неуязвима!
Ей дали договорить, а потом…
Словно яркое солнце взошло прямо перед ней. Лучи хлестали ее по глазам, Бэх почувствовала, что, помимо ее воли, щеки стали мокры от слез. Но она не отвела взгляда.
Солнце превратилось в слепящий золотом трон.
Пожалуй, слишком массивный, чтобы его создатель мог похвастаться хорошим вкусом, подумала Бэх.
На троне возникла женщина. Богинь принято изображать полными неземной красоты, милосердными и грозными одновременно. Однако Бэх знала, что на самом деле боги выглядят совсем по-другому. Чтобы быть богами, им не нужны ни красота, ни усыпанный бриллиантами венец, ни карающий меч в одной руке и оберегающий щит – в другой.
Так же как Король может быть сгорбленным плюгавеньким человечком с шелушащейся кожей и короткими кривыми ногами. И при этом оставаться Королем. И даже остаться в истории великим Королем.
Бэх внезапно поняла, что она уже не парит, а стоит перед троном на странном, напоминающем огромную карту паркете.
Как того требовал этикет, она преклонила колено. И тотчас же распрямилась – богиня не вызывала у нее ни симпатии, ни уважения. Порочить Тигра – не самый верный путь к сердцу его жрицы.
Впрочем, кто сказал, что богиня искала путь к ее сердцу?
– Можно подумать, что ты встречаешься с богами по двадцать раз на дню, – неожиданно рассмеялась женщина. – Ты не застываешь в благоговении, не засыпаешь меня вопросами, как это сделал бы едва ли не любой на твоем месте. Богиня удостоила тебя аудиенции – и что же в ответ? Ты обижаешься и не соглашаешься сделать хотя бы шаг за пределы этикета!
– То, что ты сказала про Тигра, – неправда! – упрямо мотнула головой жрица.
Краем глаза она увидела какую-то черную тень у себя за спиной и резко обернулась, но там было уже пусто.
– В том-то и дело, что правда, – печально проговорила богиня. – Уж мне-то ты можешь поверить. Ты верна, но ты и мудра.
Похвала оказалась неожиданно приятна. Бэх покраснела, но тут же взяла себя в руки:
– А ты вправе судить об этом?!
– И это мне говорит жрица Темеса? Да Тигр испепелил бы всякого, кто отважился бы задать такой вопрос богу! – Бэх чувствовала, что незнакомка явно ее поддразнивает. – Вправе ли я? Суди сама. Мое имя – Зирментай.
Бэх с удивлением осознала, что имя ни о чем ей не говорит. Что ж, попробуем угадать, кто она.
Богиня не была красива. Зато явно была умна.
Внезапно она напомнила Бэх ее добрую альдомирскую знакомую, Виаренну, чей острый язычок не хуже стилета удерживал мужчин на расстоянии, что, впрочем, не мешало особо храбрым с наслаждением перемывать ей косточки за глаза.
Никому и в голову не приходило признать, что он откровенно глупее, менее остроумен, медленнее ворочает своими распухшими от крепкого эля мозгами. Они были мужчинами.
А Виаренна мечтала в один прекрасный день проснуться обыкновенной тупой матроной, чей муж просто и без претензий любил бы ее саму и их детей.
Просто. А в ее жизни все было так сложно!
Бэх слегка улыбнулась. Но быстро придала своему лицу подобающее выражение: она не видела смысла быть дерзкой без особой на то причины.
Но и богиня улыбнулась в ответ.
– Ты хочешь сказать, что никогда не слышала моего имени?
Бэх поколебалась. Отнюдь не все боги на Двэлле были ей знакомы; некоторые, насколько она знала, приберегали свою Силу лишь для посвященных. Скажем, любимый Макобером Ч'варта, покровитель воров, отнюдь не стремился к широкой известности. С другой стороны, не оскорбит ли она Зирментай, если скажет правду?
– Никогда, – наконец ответила девушка.
И заслужила еще один одобрительный взгляд.
– Ответь ты иначе, наш разговор был бы окончен. Я – богиня мудрости. Ты можешь считать, что я лгу, но поверь, мне известна правда лучше, чем кому бы то ни было.