Тест на прочность

Мало-помалу мужик разговорился, рассказал, как живет.

— Помнишь Верещагина из «Белого солнца пустыни»? Примерно так. Плюс в том, что басмачей нету — нечего им пока здесь ловить. Минус в том, что он с женой жил, а я разведенный, он России служил, а я другой стране.

— Удивительно, как тебя взяли. Обычно своих на таможню ставят.

— На хлебные места. А здесь таможня появилась по недоразумению. Что стоит проехать мимо — пока сухо, куда ни кинь глаз, везде дорога.

Ну а как начнется грязь или потом зимой, когда снегу наметет, — никто не проедет.

— Ну и с кем же ты работаешь? — спросил Терпухин, наблюдая, как от камуфляжных штанов поднимается пар.

— Если груз далеко пойдет, отправителю желательно иметь проштампованную декларацию.

На прошлой неделе подъезжал один с партией выделанных шкур. Хотел все оформить как положено. Но таких мизер.

— А как насчет мотоциклистов? Может, видел случайно или слышал хотя бы? Здесь у вас и тихо, и ровно, как стол. Идеальные слышимость и видимость.

— Случаются и мотоциклисты. Эти заглядывают в надежде заправиться или подремонтировать что-нибудь. Последний по счету на той неделе.

— Что за машина? Крутая? — навострился Атаман.

— Круче некуда. Годов примерно пятидесятых — вся раздолбанная, с коляской. Казах старушку вез в больницу, я еще удивился, как он душу из нее не вытряс на такой колымаге.

— А твой транспорт где?

— У меня велосипед. Самая, между прочим, надежная штука в здешних условиях. Конечно, от «Лэнд-Крузера» я бы тоже не отказался. Но о чем говорить, если здесь у меня света нормального нет.

— Может, в Россию податься стоит?

— Пробовал уже. Взятку за гражданство платить не из чего. Нормальной работы не дают. Да еще и смотрят в каждом кабинете с подозрением: вдруг заразу какую привез?

Хлынул ливень, отдельные струи на стекле быстро слились в сплошной поток. Атаман еще раз мысленно поблагодарил ребят за покупку.

С тяжелым, полностью укомплектованным мотоциклом он бы сейчас замучился.

— Есть здесь близко хотя бы гравийка?

— Километров десять еще на север — и как раз выедешь. Только почва в ту сторону глинистая. Если дождь до утра будет хлестать, пройдет только гусеничный трактор.

— Тогда лучше не задерживаться, пока совсем не развезло.

— Напрасно, выходит, обсыхал?

— Все равно спасибо.

Следователь Парамонов отправился уже в третью по счету командировку, связанную с делом бородатого мотоциклиста. На этот раз в Магнитогорск, на Южный Урал. Вроде бы кто-то, похожий на Гоблина, мелькнул сперва на севере Казахстана, потом в сопредельном российском районе.

По факсу пришло несколько фотографий впечатавшегося в грязь следа. Рисунок не совпадал с прежним, но это не говорило ни о чем. При беспрерывных разгонах и торможениях, при езде по любому бездорожью колеса на «Харлее» наверняка менялись часто.

Прибыв на место, Парамонов попросил найти ему человека, который взялся бы для виду заказать аварию на дороге.

— Вряд ли кого найдем, — усомнились местные сотрудники. — Надавить мы, конечно, можем. Но потом страх выдаст.

— Чего им бояться? Если Гоблин клюнет, мы его гарантированно накроем. Мстить никто потом не будет — он ведь отморозок, одиночка.

— Не только в нем дело. Заказать ведь надо конкретную фигуру. Просто дать приметы тачки не годится, Гоблин заподозрит неладное. Закажешь конкретного человека, потом вдруг дойдет.

Получишь заклятого врага.

— Давайте проверим, поговорим.

Своих полукриминальных бизнесменов менты Магнитогорска отлично знали. У одного, второго и третьего по счету реакция была одинаковая: что угодно, только не это.

— А кого-нибудь из авторитетов не сосватаете? — попросил коллег Парамонов.

— Купится ли Гоблин? Обычно у настоящего авторитета своих возможностей хватает.

Большая часть городских авторитетов состояла в негласных осведомителях. Показали Парамонову несколько личных дел — пусть выберет на свой вкус. Приезжий следователь меньше читал, больше вглядывался в: лица на фотографиях.

Вот лицо почти профессорское: высокий лоб, благородное серебро в волосах, очки с тонкой золотистой оправой. Вот лицо натурального бандита, похожего скорее на рядового исполнителя: мелкие глазки под мощными надбровными дугами, тяжелый подбородок, уродливые, будто вывороченные наружу ноздри. А это лицо серого неприметного человечка — так часто выглядят кровавые маньяки. Тонкие губы, оттопыренные уши, редкие усы, какими они бывают у подростков.

Как угадать, кто из них лучше подойдет для своей роли? Как сделать правильный выбор?

В конце концов Парамонов выбрал этих троих, просто потому, что они были совсем разными.

— Только вам лучше понаблюдать со стороны, — посоветовали местные сотрудники. — У каждого из них свой куратор, они имеют дело только с ним. Опасаются утечки насчет своего сотрудничества.

Встречи прошли на разных квартирах примерно в одно и то же время. Парамонов получил возможность просмотреть материал, отснятый скрытой камерой. Двое из трех согласились после долгих колебаний. Но выразили скептицизм насчет возможной встречи с Гоблином.

— Как его отыскать, не объявление же давать в газетах? Я знаю о нем меньше вас, — заявили оба почти слово в слово.

Было ясно, чего они боятся: менты не захотят ждать, попробуют взять мотоциклиста сразу в момент контакта. Можно схлопотать шальную пулю. А если не схлопочешь, кому-нибудь да станет известно, что человека рядом с тобой изрешетили-свинцом, а ты по-прежнему на свободе.

Только невзрачный человечек по прозвищу Хмель был конкретен:

— А если он успеет исполнить заказ? Это ведь никому не помешает. Возьмете с поличным.

— Кого ты хочешь заказать?

— Ничего я не хочу. Спокойно парил ноги, когда вы меня вызвали.

— Не придирайся к словам. Говори ясно.

— Я просто рассуждал: если бы да кабы. Некоторые шефы могут себе позволить ничего больше не делать собственными руками. Вы к ним еще десять лет не подберетесь, хотя вот он, смеется в лицо… Даете «добро» — я Гоблина найду.

Только не выслеживайте, не висите на хвосте.

Когда этот урод согласится, вы будете в курсе всего, что мы с ним обсуждали.

Куратор не имел полномочий решать, он только обещал передать разговор наверх.

— Вот с этим Хмелем нам и нужно иметь дело, — уверенно заявил Парамонов. — А первые два настроены саботировать.

Глава 28

СЕМЕЙНАЯ ПРОБЛЕМА

Улюкаев стал часто заставать Катю за чтением газет — больше всего ее интересовала криминальная хроника. И такого же рода программы заставляли ее подсаживаться к телевизору: свежие новости о преступлениях, об авариях с тяжелыми последствиями.

В поисках объяснений Улюкаев отправился к психиатру. Тот с умным видом говорил о подсознательных комплексах, о симптомах кризиса, которые проявляются в тяге к ужасам и кошмарам.

— У нас есть куча кассет. Но фильмы она почему-то не смотрит.

— Детям тоже часто хочется, чтобы все было всерьез, по-настоящему. Не препятствуйте ей.

Если невроз проходит в безобидной форме, надо дать ему возможность самоисчерпаться.

Пока муж сидел в кабинете врача, Катя оставалась дома. Сидела с ногами в кресле, сосредоточенно, грызла шкурку от мандарина, перечитывая статью в газете для автолюбителей. Здесь говорилось опять-таки об автокатастрофах, приводилась статистика по областям с начала года. Почему в летний период, при более безопасных условиях число несчастных случаев не сокращается?

Просто-напросто возрастает интенсивность движения.

В отдельном графике для тяжелых, со смертельным исходом аварий Катя отметила по Астраханской области ощутимый рост в августе.

Дальше снова спад. Его «заслуга», Гоблина.

Кое-что она уже знала об этой колоритной личности.

Двоюродный Катин брат имел салон по продаже автомобилей. По роду деятельности часто сталкивался с чинами из автоинспекции, не раз и не два сидел с ними за одним столом.