Страница 9 из 70
– В чем заключались эти планы?
– Мне было приказано внушить ее светлости мысль о целесообразности использования двойника.
– С какой целью?
– С целью последующей замены леди Морвен на этого двойника.
– И ликвидации самой леди Морвен?
– Вероятно. О дальнейших этапах операции «Двойник» я не осведомлен.
– В чем смысл подобной замены?
– В получении полного контроля над деятельностью Ордена Иллюминатов.
– В случае успешного исхода операции что получите лично вы?
– То, о чем мечтаю.
– О чем вы мечтаете?
– О чем все. Свобода. Богатство. Власть…
– Спите. Спите глубже… Ваша мечта сбудется… Ваша мечта сбудется… Для этого вы должны…
Напоследок леди Морвен внушила спящему секретарю яркий, знойно-эротический сон, в котором Лоусон нежился в золотом джакузи посреди тронного зала, а вокруг, обольстительно извиваясь, танцевала дюжина обнаженных красавиц всех размеров и цветов. Постепенно отступая, она оборвала раппорт.
Лоусон встрепенулся, протер глаза, виновато посмотрел на леди Морвен, по-прежнему сидящую в кресле напротив. Она ответила на взгляд доброй улыбкой.
– Простите, ваша с… Таня, я, кажется, задремал…
– Да, и судя по тому, как вы чмокали губами и пристанывали, вам снился оч-чень увлекательный сон.
Лоусон на секунду смутился.
– Честно говоря, да. Жаль только – оборвался на самом интересном месте…
(5)
– Мадам, – Уильям Петти-младший церемонно склонился над протянутой ручкой в тонкой черной перчатке.
– Мы счастливы… – вторил ему Макмиллан. – Нет слов…
– Позвольте, господа, в свою очередь выразить вам свою признательность за то, что вы столь любезно откликнулись на мое приглашение. – Леди Морвен показала на диванчик, усыпанный шелковыми подушечками. – Прошу вас. С вашего позволения, я заказала полторы дюжины бретонских устриц и шабли девяностого года.
Несмотря на траур, она была обворожительна. Впрочем, наряд ее был траурным только по цвету. Глубокое декольте, кружевная оторочка, пышные «фонарики» на плечах, простенькое бриллиантовое колье на стройной шейке. Одним словом, хороша была вдовушка…
– Мсье. – Официант в бордовом фраке продемонстрировал вновь прибывшим джентльменам бутылку из серебряного ведерка и принялся разливать по бокалам.
Петти прикрыл свой бокал толстой волосатой ладонью.
– Мне – диетическую колу, – с астматическим придыханием проговорил он.
Макмиллан хмыкнул, чуть заметно подмигнул леди Морвен и поднял бокал.
– А мне позвольте выпить за вас, дорогая. И за нашу успешную деятельность. Ваш фонд так умело обработал этого мерзавца Уго Чавеса, теперь Венесуэла выходит из большой игры как минимум до конца года, и нет никаких сомнений, что осенняя сессия ОПЕК примет условия…
– Выгодные нам, – подхватил Петти. – Ваши усилия, мадам, будут вознаграждены достойным образом…
– Уже вознаграждены, – добавил Макмиллан. – На ваш личный счет переведена сумма…
– Которая вас приятно удивит. Мы держим свое слово. И это только начало…
– Ах, право, господа… – Леди Морвен одарила собеседников ослепительной улыбкой. – Я очень вам благодарна, но, умоляю, ни слова о делах. Я здесь для того, чтобы просто-напросто отдохнуть от дел – подышать влажным простором радужных брызг Ниагары перед ответственным… Ну, вы понимаете, о чем я…
– О, да, мадам, понимаем. Однако вам решительно не о чем беспокоиться. У нас нет никаких сомнений, что полномочия ваши будут подтверждены…
– Если, разумеется, достигнутое нами взаимопонимание не будет омрачено необдуманными действиями… – Взгляд Петти из-под кустистых бровей сделался на мгновение колючим.
Леди Морвен надула губы.
– Не знаю, о каких действиях вы говорите, Петти… Лучше скажите, как вам устрицы? Не пресноваты?
– В самый раз. – Петти сбрызнул устрицу лимонным соком и принялся выковыривать подрагивающего моллюска вилочкой.
Макмиллан облизнул лоснящиеся губы.
– На горячее предлагаю взять форель. Она здесь недурна.
– И розовое «От Пуату», – добавила леди. – К простой еде – простое вино. Сегодня я желаю быть простой беззаботной селянкой…
В роскошном ресторане «Пуасон де Ниагара» звучала музыка.
К столику, за которым сидела высокопоставленная троица, подошел высокий, спортивного сложения мужчина в безупречном смокинге и пригласил леди на танец.
Леди сдерживающим жестом остановила телохранителя из свиты Макмиллана – она совсем не прочь развлечься и не видит в этом ничего опасного для себя.
Потом был еще один танец, потом еще один.
А потом, развеселившаяся от пяти демонстративно выпитых бокалов «дю ван роз», похотливо хохоча, закатывая глаза и пьяно закидывая голову, юная вдова объявила своим спутникам, что намерена покинуть их и заняться личной жизнью.
– Вы видели, как этот жиголо, этот недоделанный Мэл Гибсон, лапал ее за ягодицы, как будто это дешевая деревенская шлюха? – возмущенно говорил своему спутнику шестидесятипятилетний Уильям Петти-младший.
– Я видел, что это несомненно нравилось леди Морвен, она не только не отвела его руку, но еще теснее прижималась, – ответил Макмиллан.
– О темпора, о морес! – воскликнул Петти-младший. – А ведь траур по лорду истекает лишь через два с половиной месяца.
– Но вспомните себя в ее годы, милый Билл, – сказал Макмиллан, кивая официанту, готовому еще раз наполнить бокалы.
(6)
– Инспектор Марша Гринсдейл, – отрывисто бросила леди Морвен. – Доктор Генрих Киршеншнайдер.
Она показала на стоящего рядом с ней неприметного блондина лет сорока пяти. Блондин держался спокойно, не нервничал, не потел, не бегал глазками, не заикался, отвечая на вопросы охранников…
Маршу Гринсдейл здесь уже знали.
Она была в «Сэнди Плейграунд» в шестой раз, и все дежурные смены охранников узнавали ее – такую симпатягу из Минюста. Тем не менее, порядок всегда оставался прежним – магнитная идентификационная карточка вводится в приемное устройство, охранник задает несколько дежурных вопросов… Все в порядке.
Можно проезжать.
Они с Киршеншнайдером идут по коридору. Они внутри. Теперь…
Теперь по этому коридору они должны будут выйти вместе с Питером.
А на его месте останется «доктор Киршеншнайдер»…
Ребятки Гейла Блитса – сливки его лучших программистов – в считанные часы сделали идентификационные карты на нового сотрудника Министерства юстиции и ввели новые сведения в банк департамента кадров.
Снова, как и в первый раз, когда инспектор Марша Гринсдейл ехала на первое свидание с Питером в «Сэнди Плейграунд», хакеры Гейла Блитса, которые все еще работали на Таню, послали в закрытую психушку извещение о том, что к ним направляется инспектор Гринсдейл в сопровождении специалиста-психиатра, сотрудника специальной комиссии министерства.
И снова Гейловы программисты перехватили ответный запрос из «Сэнди Плейграунд» и послали туда подтверждение вместе с прикрепленными файлами, содержащими фотографии и иные признаки идентификации – радужные сетчатки глаз и снимки правых ладоней.
«И в суму ее пустую – суют грамоту другую», – пробормотала Татьяна, когда главный Гейлов программист показал ей результаты своей работы…
– У нас будет конфиденциальная беседа с пациентом, – сказала Татьяна главному администратору. – И нам бы хотелось, в целях чистоты эксперимента, чтобы беседа велась не в больничном боксе, а в привычном для пациента помещении, лучше если даже в его спальной комнате…
Им предоставили такую возможность, и формально они могли разговаривать с Питером без свидетелей.
Формально.
Если не брать в расчет скрытые видеокамеры, установленные фэбээровцами во всех углах.
«Но на всякие ваши ракеты у нас найдутся свои противоракеты», – говаривал некогда премьер русского правительства Никита Хрущев.
Новая разработка секретных лабораторий – голографический видеоблокировщик – была создана не для того, чтобы грабить музеи живописи и выносить оттуда полотна Мане и Сезанна, обманывая видеокамеры Лондонской национальной галереи. Голографический видеоблокировщик вообще-то был для этих целей слишком дорог, потому что стоил пока как «Мона Лиза» Леонардо с «Мадонной» Рафаэля вместе взятые. Ну, может, чуть подешевле!