Страница 58 из 88
Войсковые части тоже злоупотребляют подводами, требуя их от населения; это очень раздражает местных жителей, так как их отрывают от полевых работ по уборке сена и хлебов, уродившихся в этом году так, как не бывало уже много лет; лошади и повозки остро нужны самим крестьянам, так как обычная здесь уборка машинами сейчас невозможна вследствие неполучения запасных частей, шпагата и машинного масла.
Убедился, что сведения о гомерических размерах войсковых обозов не преувеличены; есть полки с обозом свыше тысячи повозок, и армейское начальство бессильно бороться с этим злом; можно по этой части отдавать любые распоряжения о сокращении, но никто их не исполнит.
Все обозные и тыловые должности переполнены сверх штата, что самым тяжким образом отражается на довольствии и снабжении строевого состава.
Все это результат деятельности 25 и 28 летних генералов, умеющих ходить в атаку с винтовкой в руке, но совершенно не умеющих управлять своими войсками, придать им правильную организацию и не позволять им обращаться в сплошные обозы.
То, что увидел и узнал за эти три дня вполне подтвердило те выводы, к которым пришел еще в Омске по отношению к невозможности для нас наступления. Нельзя наступать, не имея пехоты, ибо в так называемых дивизиях по 400-700-900 штыков, а в полках по 100-200 штыков; нельзя забывать, что надо занимать широкие фронты, а наши дивизии равны по численности батальонам. Нельзя наступать с растерянной артиллерией, почти без пулеметов и с остатками технических средств связи. Сюда надо добавить совершенно расстроенный армейский тыл, не способный правильно довольствовать войска, даже при отходе их, на свои запасы; как же мы будем довольствовать при наступлении, когда вступим в район разрушенных железных дорог и истощенных и нами, и красными местных средств, т. е. попадем в такую обстановку, в которой правильная и налаженная работа тыла приобретает исключительно важное значение. Те обозы, которые я видел в эти дни, не могут работать правильно по кругообороту правильного подвоза, ибо это не военные обозы, а кочующие таборы; они нагружены разным добром, продовольственного груза принять не могут и, кроме того, так непомерно велики по сравнению с боевыми частями, что сами слопают все подвозимое.
Для Валяй-Сахаровых и им подобных полководцев все это пустяки; них горизонты и масштабы не выше ротного командира и им все это кажется так просто. Такие типы не новость для нашей армии; сколько мы видели их и в японскую, и в немецкую войну; для них тыл, снабжения и зависимость военных операций массовый армий от вопросов подвоза и снабжения не существуют; они считают, что их дело приказывать и командовать, а об остальном обязаны заботиться интенданты и всякая тыловая шушера.
При посещении Ижевцев впервые видел Адмирала перед войсками; впечатление большого начальника он произвести не может; говорить с солдатами он не умеет, стесняется, голос глухой, не отчетливый, фразы слишком ученые, интеллигентные, плохо понятные даже для современного офицерства. Говорил он на тему, что он такой же солдат, как и все остальные, и что лично для себя он ничего не ищет, а старается выполнить свой долг перед Россией. Он роздал много наград, произвел десятки офицеров и солдат в следующие и офицерские чины, привез целый транспорт разных подарков, но сильного впечатления не произвел.
Он не создан для таких парадных встреч; вместе с тем, я уверен, что, если бы он объехал стоянки частей, посидел с солдатами, запросто пообедал, удовлетворил бы несложные запросы и просьбы, то впечатление осталось бы глубокое и полезное.
Поздно вечером вернулись в свой поезд, а рано утром отправились в Штаб 2 армии; опять понеслись четыре автомобиля по пустынным полям и перелескам, руководствуясь старой и плохой картой; Адмирал очень рискует, пускаясь в такие поездки, но никто не решается ему об этом сказать, ибо пользы не будет, но за то штормование будет самое генерал-адмиральское.
Распрощались с Сахаровым, усердно настраивавшим Адмирала на убеждение, что все наше спасение в наступлении и что постоянный отход разваливает армии; повторялись напетые в академии разговоры о "подлой обороне" и о том, что побеждает всегда наступающей; все это давно известно, но следует знать также, что всякому овощу свое время, и что бывают такие обстоятельства, когда все спасение в своевременном и разумно руководимом отступлении и в искусном применении всех выгод оборонительной войны.
Сейчас вся обстановка такова, что мы должны отходить, должны обороняться и выигрывать всячески время, нужное для приведения в порядок наших частей.
Наступление же с остатками армий, без резервов и укомплектований -это безумие, последняя ставка зарвавшегося игрока.
Что Сахаров бубнит о наступлении, это вполне понятно, ибо ему надо поправить свое положение, подорванное челябинской неудачей; по своей военной ограниченности он не в состоянии даже разобраться, как следует, в данном вопросе оценить возможность наступления во всей его совокупности. У него, как у большинства наших честолюбивых выскочек, главную роль играет желание и собственное усмотрение, а все остальное ломается и пригибается так, чтобы соответствовать требованиям и хотениям воли, самодурства и фантазии. В общем гибельное засилие маниака, над которым дет контроля и удержа.
Пересекли длинные колонны обозов, двигающихся на восток; характер все тот же, только кое где на повозках очень много женщин и детей.
Штаб 2-й армии расположен в большом торговом селе Мокроусово; командующий 2-й армией генерал Лохвицкий произвел на меня благоприятное впечатление своим обстоятельным и правдивым докладом о состоянии армии.
Адмирал сразу же перешел на необходимость в конце августа начать наступление. Лохвицкий очень тактично, с разными подходами, без острых углов, но обстоятельно и доказательно доложил, что недавно принятая им армия находится в таком состоянии, что наступать не может, хотя бы даже потому, что части войск во время отхода растеряли все средства связи; затем все отделы снабжения находятся в самом жалком состоянии, усугубляемом тем, что 2 армия не базируется на железную дорогу и принуждена жить подвозом по грунтовым дорогам, не имея организованных колесных транспортов.
Также умело доложил Лохвицкий и о подорванном нравственном состоянии армии; вообще, это был правдивый доклад настоящего начальника, разобравшегося во всей обстановке и не боящегося докладывать правду и собственное мнение.
Состоите тыла армий действительно хаотично; при образовании фронта самостоятельное снабжение армий было сначала уничтожено, а потом приказали его опять восстановить, и все это внесло неописуемую путаницу в это сложное и скрипучее дело.
Старые кормильцы, хозяйственные хвосты дивизий и полков разорвались на кучки и находятся неизвестно где; многое улетело в общем эвакуационном потоке в Ново-Николаевск и Красноярск; правильная система снабжения из магазинов регулярным кругооборотом обозов и транспортов не существует.
Вечером воспользовался благоприятной обстановкой, созданной докладом Лохвицкого, и, стараясь всячески сдерживаться, начал доказывать Адмиралу, что армии еще не окрепли настолько, чтобы с ними можно было рисковать на решительное и длительное наступление.
Пришлось следовать примеру Лохвицкого и идти последовательными подступами, чтобы не дать Адмиралу сразу закинуться и прекратить разговор. Очень трудно говорить по такому деликатному и сложному вопросу с моряком и касаться тонкостей и деталей сухопутной войны, да еще в заведомо неприятном для собеседника направлении.
Адмирал сразу закинулся и нервно стал выбрасывать доводы о необходимости наступления, как спасения от развала армий, о невозможности обороны и пр. и пр.
Когда он выкипятился, я доложил ему свои подробные соображения о зависимости всякой операции - а тем более наступательной, - от устройства тыла и обеспеченности снабжений; обрисовал маневренную, нравственную и техническую неготовность частей и выразил уверенность, что части смогут начать наступление, но окажутся неспособными его развивать.