Страница 51 из 140
Итак, на все путешествие, во время которого я только и успевал давать команду участникам эксперимента: фиксируйте время! - нам потребовалось полтора часа. Очень быстрого бега.
Закончив, мы составили обстоятельный протокол - со свидетелями, понятыми. Подписали его, Джигкаева я отпустил домой до утра, а сам стал приводить себя в порядок после всего этого ужаса.
С утра проверил наш ночной путь и обнаружил, что Джигкаев вел меня невероятно неудобным, зато самым коротким путем. Но ему было пятнадцать лет, и он прыгал как молодой козел, а я был ему уже далеко не ровня. Значит, он сумел разгадать мой замысел.
Я вызвал в сельсовет родителей всех шестерых учеников и сообщил им, что расследование закончено и больше никто им надоедать и таскать на допросы не будет. Самих же учеников попросил в последний раз явиться в прокуратуру, в город, чтобы поставить свои подписи на некоторых ранее составленных процессуальных документах. С тем и уехал. На следующий день они явились, я отвел их в МВД и там задержал. Их развели по разным камерам. Начались тяжелые, утомительные допросы подростков. Среди них, кстати, оказался сын участкового инспектора Качмазова. Именно папаша в ту злополучную ночь практически не спал вовсе, разыскивая насильников.
В середине второго дня допросов один из них заговорил.
Еще утром они увидели женщин, направлявшихся в часть, и тогда же возникло желание "оформить" их. Собирались перехватить на обратном пути, но оказалось еще светло. Опасно. Целый день, ожидая, играли в футбол недалеко от лагеря. Когда же вечером появились женщины, приставили к ним Джигкаева, чтобы не торопился, задержал. Он и постарался, рассказал о магазине с дефицитом, вообще не спешил. Разыграл спектакль по поводу возможного нападения, напугал, "подготовил" и повел туда, где их уже ожидали приятели. Дальнейшее было ясно. Он ловко сыграл роль защитника несчастных женщин, "пострадал" за это, но быстро оправился и... первым, тоже скинув рубашку, кинулся их насиловать. А те рыдали: мальчика, наверное, убили!..
Бросив наконец женщин, ученики вернулись в село, привели себя в порядок и отправились к приятелю.
Поздно ночью, расставаясь, договорились: если Джигкаева будут допрашивать, валить все на учителей, тем более что они уже пытались заговорить с женщинами. Поднятый среди ночи Джиткаев позже все подробно рассказал приятелям, также и про то, что в насилии он обвинил учителей, которые встретились совершенно случайно, но оказались удобными фигурами для этой цели.
После того как раскололся первый из них, дело пошло быстро. Последним я вызвал Джигкаева, самого младшего. Входит он в кабинет, где, распустив сопли, сидят с ощущенными глазами его приятели, и все понимает с ходу: то, что готовилось три месяца, рухнуло. "А ты, - говорю, - Джигкаев, в разведчики годишься. Это ж надо - такую историю придумать!" Посмотрел он на приятелей. "Ну что, тогда все герои были! А сейчас? Я тоже буду рассказывать..."
Все полностью совпадало.
Взял я с собой ученика Качмазова, который был с ножом, но в ту же ночь его выбросил, взял металлоискатель и отправился в село. Привез экспертов, облазил с ними все огороды, и нашли мы тот самый поржавевший нож, который был опознан.
Прокурору республики доложил, что четверо обвиняемых по делу об изнасиловании, сидящие уже четвертый месяц, невиновны.
- То есть как - невиновны?
- Виноваты другие шестеро, - и прошу санкцию на арест.
Прокурор изучил все собранные за последние дни материалы и санкционировал арест всех шестерых. А мне надо ехать в тюрьму, освобождать людей...
Пригласил потерпевших.
- Настаиваете на своих прежних показаниях?
- Никаких сомнений в этом нет. Да и мальчик все видел... Опять же фигура, которая на ощупь... - ну и так далее.
- Жалели, - говорю, - мальчика. Плакали... А ведь это он первым одну из вас насиловал... - И рассказываю, как было дело.
Что они могли ответить?
Поехал я в тюрьму с постановлением об освобождении четверых из-под стражи, посадил в машину и привез к себе в кабинет, где и объявил об этом. Принес извинения от имени власти. Затем сам прокурор республики пытался объяснить им арест роковым стечением обстоятельств.
А у прокуратуры, можно сказать, толпа собралась: родственники учителей, родители учеников. Последние возмущались: за что детей посадили?
Дело было направлено в суд, который и определил меру наказания молодым преступникам. А я не могу забыть его. Единственный случай, пожалуй, за все тридцать лет моей работы, когда удалось разрушить столь убедительную систему доказательств. Причем источником их оказались в основном школьники.
НИКОМУ НЕ НУЖНЫЕ?
К сожалению, рассказанная выше история Мишки Иванова - редчайшее исключение из правил. Чаще всего бывает наоборот. Об этом хорошо знает начальство СИЗО знаменитых питерских Крестов, где кроме взрослых содержатся под арестом более восьмисот несовершеннолетних правонарушителей. Среди них есть немало настоящих преступников, совершивших тяжкие преступления с особой жестокостью. Есть, к примеру, группа мальчишек из Петербурга.
Эти начинали с мелкого воровства. Потом их прибрали к рукам взрослые рэкетиры. Пацаны превратились в их шестерок и собирали дань с владельцев киосков и ларьков. Причем вошли во вкус и так усердствовали, что в случае неповиновения коммерсантам грозили страшные побои, а то и смерть. Такие вот славные ребятишки...
Но куда больше в СИЗО обычных мальчишек, которые, что называется, сваляли дурака, впервые оступились. Пятнадцатилетний Леша К., к примеру, пытался угнать машину. Теперь сидит, ждет суда. Коля Д. выдавят стекло из "Жигулей". А Витя Н. - тот вообще стащил из ларька коробку "сникерсов...
Разве эту публику так уж необходимо было сажать в следственный изолятор?
Конечно, гулять ли парню на свободе или сидеть в камере определяет следователь, а санкционирует решение прокурор. Нет в наших законодательных актах точного определения, когда арест необходим, а когда можно ограничиться сугубо административными мерами, подпиской о невыезде или попечительством родителей. Вот и получается, что за сравнительно безобидное правонарушение подростка посылают под арест. Ведь следователю так удобнее: всегда можно допросить подследственного, он никуда не убежит, не надо посылать повестки, не наделает новых бед... К тому же многие из обитателей СИЗО - дети из неблагополучных семей, или просто бездомные, или ребятишки с диагнозом "дебильность"...