Страница 26 из 85
Обыкновенная фантастика
Роби
Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
После многих тостов, в которых превозносились мои достоинства и умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
— А теперь, — сказал он, — юбиляра будет приветствовать самый молодой представитель нашей лаборатории.
Взоры присутствующих почему-то обратились к двери.
В наступившей тишине было слышно, как кто-то снаружи царапает дверь.
Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
Все зааплодировали.
— Этот робот, — продолжал Стрекозов, — принадлежит к разряду самообучающихся автоматов Он работает не по заданной программе, а разрабатывает ее сам в соответствии с изменяющимися внешними условиями. В его памяти хранится больше тысячи слов, причем этот лексикон непрерывно пополняется. Он свободно читает печатный текст, может самостоятельно составлять фразы и понимает человеческую речь. Питается он от аккумуляторов, сам подзаряжая их от сети по мере надобности. Мы целый год работали над ним по вечерам для того, чтобы подарить его вам в день вашего юбилея. Его можно обучить выполнять любую работу. Поздоровайтесь, Роби, со своим новым хозяином, — сказал он, обращаясь к роботу.
Роби подъехал ко мне и после небольшой паузы сказал:
— Мне доставит удовольствие, если вы будете счастливы принять меня в члены вашей семьи.
Это было очень мило сказано, хотя мне показалось, что фраза составлена не очень правильно.
Все окружили Роби. Каждому хотелось получше его разглядеть.
— Невозможно допустить, — сказала теща, — чтобы он ходил по квартире голый. Я обязательно сошью ему халат.
Когда я проснулся на следующий день, Роби стоял у моей кровати, по-видимому ожидая распоряжений. Это было захватывающе интересно.
— Будьте добры, Роби, — сказал я, — почистить мне ботинки. Они в коридоре у двери.
— Как это делается? — спросил он.
— Очень просто. В шкафу вы найдете коричневую мазь и щетки.
Намажьте ботинки мазью и натрите щеткой до появления блеска.
Роби послушно отправился в коридор.
Было очень любопытно, как он справится с первым поручением.
Когда я подошел к нему, он кончал намазывать на ботинки абрикосовое варенье, которое жена берегла для особого случая.
— Ох, Роби, — сказал я, — я забыл вас предупредить, что мазь для ботинок находится в нижней части шкафа. Вы взяли не ту банку.
— Положение тела в пространстве, — сказал он, невозмутимо наблюдая, как я пытался обтереть ботинки, — может быть задано тремя координатами в декартовой системе координат. Погрешность в задании координат не должна превышать размеров тела.
— Правильно, Роби. Я допустил ошибку.
— В качестве начала координат может быть выбрана любая точка пространства, в частности, угол этой комнаты.
— Всё понятно, Роби. Я учту это в будущем.
— Координаты тела могут быть также заданы в угловых мерах, при помощи азимута и высоты, — продолжал он бубнить.
— Ладно. Не будем об этом говорить.
— Допускаемая погрешность в рассматриваемом случае, учитывая соотношение размеров тела и длину радиус-вектора, не должна превышать двух тысячных радиана по азимуту и одной тысячной радиана по высоте.
— Довольно! Прекратите всякие разговоры на эту тему, — вспылил я.
Он действительно замолчал, но целый день двигался за мною по пятам и пытался объяснить жестами особенности перехода из прямоугольной в косоугольную систему координат.
Сказать по правде, я очень устал за этот день.
Уже на третий день я убедился в том, что Роби создан больше для интеллектуальной деятельности, чем для физической работы.
Прозаическими делами он занимался очень неохотно.
В одном нужно отдать ему справедливость: считал он виртуозно.
Жена говорит, что если бы не его страсть подсчитывать всё с точностью до тысячной доли копейки, помощь, которую он оказывает в подсчете расходов на хозяйство, была бы неоценимой.
Жена и теща уверены в том, что Роби обладает выдающимися математическими способностями Мне же его знания кажутся очень поверхностными.
Однажды за чаем жена сказала:
— Роби, возьмите на кухне торт, разрежьте его на три части и подайте на стол.
— Это невозможно сделать, — сказал он после краткого раздумья.
— Почему?
— Единицу нельзя разделить на три. Частное от деления представляет собой периодическую дробь, которую невозможно вычислить с абсолютной точностью.
Жена беспомощно взглянула на меня.
— Кажется, Роби прав, — сказала теща, — я уже раньше слышала о чем-то подобном.
— Роби, — сказал я, — речь идет не об арифметическом делении единицы на три, а о делении геометрической фигуры на три равновеликие площади.
Торт круглый, и если вы разделите окружность на три части и из точек деления проведете радиусы, то тем самым разделите торт на три равные части.
— Чепуха! — ответил он с явным раздражением — Для того чтобы разделить окружность на три части, я должен знать ее длину, которая является произведением диаметра на иррациональное число «пи». Задача неразрешима, ибо в конечном счете представляет собою один из вариантов задачи о квадратуре круга.
— Совершенно верно! — поддержала его теща. — Мы это учили еще в гимназии. Наш учитель математики, мы все были в него влюблены, однажды, войдя в класс…
— Простите, я вас перебью, — снова вмешался я, — существует несколько способов деления окружности на три части, и если вы, Роби, пройдете со мной на кухню, то я готов показать вам, как это делается.
— Я не могу допустить, чтобы меня поучало существо, мыслительные процессы которого протекают с весьма ограниченной скоростью, — вызывающе ответил он.
Этого не выдержала даже моя жена. Она не любит, когда посторонние сомневаются в моих умственных способностях.
— Как не стыдно, Роби?!
— Не слышу, не слышу, не слышу, — затарахтел он, демонстративно выключая на себе тумблер блока акустических восприятий.
Первый наш конфликт начался с пустяка. Как-то за обедом я рассказал анекдот:
— Встречаются на пароходе два коммивояжера.
"Куда вы едете?" — спрашивает первый.
"В Одессу".
"Вы говорите, что едете в Одессу, для того, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу, но вы же действительно едете в Одессу, зачем вы врете?"
Анекдот понравился.
— Повторите начальные условия, — раздался голос Роби.
Дважды рассказывать анекдот одним и тем же слушателям не очень приятно, но скрепя сердце я это сделал.
Роби молчал. Я знал, что он способен проделывать около тысячи логических операций в минуту, и понимал, какая титаническая работа выполняется им во время этой затянувшейся паузы.
— Задача абсурдная, — прервал он, наконец, молчание, — если он действительно едет в Одессу и говорит, что едет в Одессу, то он не лжет.
— Правильно, Роби. Но именно благодаря этой абсурдности анекдот кажется смешным.
— Любой абсурд смешон?
— Нет, не любой. Но именно здесь создалась такая ситуация, при которой абсурдность предположения кажется смешной.
— Существует ли алгоритм для нахождения таких ситуаций?
— Право, не знаю, Роби. Существует масса смешных анекдотов, но никто никогда не подходил к ним с такой меркой.
— Понимаю.
Ночью я проснулся оттого, что кто-то взял меня за плечи и посадил в кровати. Передо мной стоял Роби.
— Что случилось? — спросил я, протирая глаза.
— "А" говорит, что икс равен игреку, «Б» утверждает, что икс не равен игреку, так как игрек равен иксу. К этому сводится ваш анекдот?
— Не знаю, Роби. Ради бога, не мешайте мне вашими алгоритмами спать.
— Бога нет, — сказал Роби и отправился к себе в угол.
На следующий день, когда мы сели за стол, Роби неожиданно заявил:
— Я должен рассказать анекдот.