Страница 16 из 85
— Ладно, — сказал Мюллер, — разберемся и в технике. Давай-ка лучше газ.
Я лежал на койке, повернувшись лицом к переборке. У меня было очень скверно на душе. Я знал, что так и должно быть. В конце концов, мы на это шли. Просто раньше у нас не было времени думать о всяких таких вещах.
Не будешь же размышлять о судьбах человечества, когда нужно, спасая свою жизнь, бить лазерами гигантских пауков или взрывать плантации кровососущих кактусов. В анабиозной ванне тоже не думают.
Я повернулся на другой бок.
— Не спишь, Малыш?
Эрли лежал на спине. По выражению его лица я понял, что он думает о том же.
— Не спится. Скажи, Эрли, а мы, в самом деле, не покажемся им чем-то вроде питекантропов?
— Не думаю. Малыш. Сорок четыре столетия, конечно, очень большой срок, но мы ведь тоже представители эры очень высокой цивилизации. Ты забываешь о преемственности культур. Не казался же Аристотель нашим современникам дикарем.
Я невольно подумал, какой бы вид имел Аристотель, попади он на наш «Поиск».
— Ладно, — сказал я, — посмотрим.
— Посмотрим, — сказал Эрли.
Вероятно, я уснул, потому что, когда открыл глаза, Эрли возился с пробами воздуха, взятыми из атмосферы, а Арсен копался во внутренностях ПЛАРа.
— Сними с него вооружение, — сказал Эрли, — тут ему воевать не с кем.
— Нужно надеяться, — ответил Арсен. Мюллер засосал еще порцию воздуха.
— Сейчас, мальчики, — сказал он, устанавливая колбу аппарат. — Еще одна биологическая проба, и можно на волю.
Я первый раз в жизни видел, как у Эрли тряслись руки.
Наверное, я выглядел не лучше.
Циладзе снял с ПЛАРа излучатель антипротонов и положил на пол рядом с пулеметом. Лишенный средств поражения, наш Планетарный Разведчик приобрел очень добродушный вид.
— Робот идет первым, — сказал Мюллер, открывая люк. Перед самым выходом я посмотрел на шкалу электронного календаря земного времени. Было двенадцатое января 6416 года.
Мы здорово напакостили при посадке. Со всех сторон ракету окружали обгоревшие деревья, покрытые засохшей пеной.
Было очень жарко.
Арсен приложил ладонь к глазам и сквозь сжатые пальцы поглядел на Солнце. Для этого ему пришлось упереть бороду прямо в небо.
— Скажи, Эрли, куда ты сел? — спросил он.
— Кажется, на Землю, — невозмутимо ответил Эрли.
— Я понимаю, что не на Луну. Меня интересует широта, на которой мы приземлились.
Эрли пожал плечами.
— Спроси у Малыша. Он изумительно рассчитывает посадки.
Я безропотно проглотил то, что мне причиталось.
— Где-то между тридцать пятой и тридцать восьмой параллелями, — сказал я.
Эрли усмехнулся, и я злорадно подумал, что пора брать реванш.
— Если бы Эрли не торопился так с посадкой, — сказал я небрежным тоном, — то он мог бы получить точные данные относительно нового положения земной оси. Сейчас я могу только сказать, что она очень мало отличается от перпендикуляра к плоскости эклиптики.
Арсен свистнул.
— Так, понятно, — сказал Эрли. — Вечное лето. Прости меня, Малыш, это была глупая шутка. Ты действительно великолепный навигатор.
Не знаю, насколько это было серьезно сказано, но я даже взмок, потому что похвала Эрли для меня важнее всего на свете. Вообще, Эрли такой человек, за которым я бы, не раздумывая, полез в любое пекло. Арсен тоже хороший товарищ и очень смелый, но Эрли мне нравится больше.
Циладзе растерянно оглянулся вокруг и неожиданно произнес патетическим тоном:
— Люди, которые были способны это совершить…
— Знали, что они делают, — оборвал его Мюллер. Эрли терпеть не может, когда кто-нибудь распускает сопли.
— Интересно все-таки, где эти самые люди, — сказал я.
Пожарище кончилось, и мы шли по зеленой траве в густом лесу. Не знаю, дышал ли я когда-нибудь таким восхитительным воздухом.
Внезапно ПЛАР остановился и поднял руку. Впереди была поляна.
Честное слово, я чуть было не разревелся, когда увидел этих парней и девушек в шортах и пестрых рубашках. Ведь когда я улетал с Земли, мне было всего двенадцать лет, и все эти годы я ни разу не видел своих сверстников.
Эрли приветственно помахал им рукой. Они заулыбались и тоже помахали нам руками, но мне показалось, что они чем-то озабочены.
Мы сделали несколько шагов вперед, и на их лицах появилось выражение испуга.
"Странная церемония встречи", подумал я.
— Мы экипаж космического корабля «Поиск», — крикнул Эрли. — Вылетели с Земли седьмого марта две тысячи сорок третьего года. Приземлились сегодня ночью в два часа десять минут, неподалеку отсюда.
Улыбки землян стали еще шире, а расстояние между нами несколько увеличилось.
Не знаю, сколько бы времени мы провели, обмениваясь улыбками, если бы из леса не появился толстый розовощекий человек верхом на исполинском муравье.
ПЛАР сделал стойку. У него были свои счеты с насекомыми.
Муравей тоже присел и угрожающе зашевелил жвалами.
— Уберите робота! — крикнул розовощекий.
— Он не вооружен, — ответил Арсен. — Отведите подальше своего муравья!
— Дело не в муравье, просто я боюсь роботов.
— ПЛАР, в кабину! — сказал Эрли.
Кажется, впервые ПЛАР так неохотно выполнял распоряжение.
Розовощекий подождал, пока он скрылся из вида, слез с муравья и направился к нам.
Мы вытянулись в струнку. Наконец, настал долгожданный торжественный момент встречи.
Рапорт Эрли был просто великолепен!
Розовощекий выслушал его, держа руки по швам и переминаясь с ноги на ногу. У него было такое выражение лица, как будто он мучительно пытался что-то вспомнить.
— Приветствую вас, покорителей звездных пространств… — неуверенно начал он, — гордых… э… скоколов космоса.
Я не совсем понимал, кто такие «скоколы», вероятно, он имел в виду соколов. Розовощекий еще несколько секунд беззвучно шевелил губами, но потом, по-видимому, решив, что официальная часть окончена, обнял нас всех по очереди.
— Трудно передать, ребята, до чего я рад, что вы прилетели!
Давайте знакомиться, Флавий, историк.
Право, это было лучше всяких речей!
С уходом ПЛАРа недоверие к нам исчезло. Нас окружали доброжелательные, веселые люди.
— Ночью мы вам передавали по всем каналам телепатической связи указания по посадке, — сказала высокая длинноногая девушка, — очевидно, обшивка вашего корабля полностью экранирует телепатическое излучение.
Арсен бросил многозначительный взгляд на Эрли.
— Конечно… — сказал он, — экранирует… полностью.
— С чего мы начнем? — спросил Флавий. — Может быть, вы хотите отдохнуть?
— Нет, спасибо, — ответил Эрли. — Давайте, прежде всего, решим, куда передать материалы экспедиции. Вероятно, есть какой-нибудь институт изучения космоса?
Лицо Флавия выражало полную растерянность.
— Материалы? — переспросил он, обводя взглядом своих соотечественников. — Кто-нибудь тут есть из космологов?
После небольшого замешательства вперед вышел парнишка лет пятнадцати с носом, усеянным веснушками.
— "Поиск"? — спросил он, густо покраснев. — Экспедиция на третью планету Тау Кита. Масса равна три четверти земной, расстояние до центрального светила в перигее триста миллионов километров, период обращения вокруг светила три с половиной земных года, сутки равны двум земным, фауна представлена главным образом насекомыми, флора…
Он еще минут десять бомбардировал нас всевозможными сведениями, а я смотрел на лицо Эрли и думал, как трудно ему сейчас сохранять это спокойное, внимательное выражение.
— …Вторая экспедиция к Тау Кита, — продолжал скороговоркой парнишка, — стартовала с Земли на тысячу лет позже «Поиска» и вернулась на тысячу лет раньше. Они летели на более совершенных двигателях. Второй экспедицией был доставлен на Землю вымпел, оставленный на планете экипажем «Поиска».
Бедняга Эрли! Он отдал «Поиску» все, чем только может пожертвовать житель Земли.
— Понятно, — сказал он. — У вас сохранились отчеты этой экспедиции?