Маршал Жуков

2. Г.К. ЖУКОВ -- ЧЛЕН СТАВКИ, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО Во время Великой Отечественной войны Жуков занимал в Ставке Верховного Главнокомандования особое место. На него, как и на Василевского, Сталин больше всего опирался, давал ему наиболее сложные и ответственные задания. По существу, только Г.К. Жуков, А.М. Василевский и Б.М. Шапошников систематически занимались управлением Вооруженными Силами в стратегическом масштабе. По подсчетам генерал-полковника Ю.А. Горькова по этим вопросам Г.К. Жуков был в Кремле у И. Сталина около 130 раз с докладами по стратегической обстановке, выводами из нее и предложением на ведение военных действий. Как член Ставки ВГК и заместитель Верховного Г. Жуков непосредственно в Ставке работал по крупным вопросам стратегического характера около 25 раз продолжительностью по 5--6 суток, не считая кратковременного пребывания по экстренным вопросам, когда его срочно вызывали с фронта на несколько часов и он тут же отправлялся на фронт. Около 80 случаев отмечается работа Г.К. Жукова в войсках фронтов, где он помогал командованию в сложных вопросах вооруженной борьбы, а также для оказания помощи в подготовке войск к операциям и контролю за их готовностью. В 15 случаях за время с августа 1942 г. по ноябрь 1944 г. на Г.К. Жукова возлагалась обязанность по координации действий фронтов с полной ответственностью за исход операции и с правом отдавать приказы и распоряжения командующим войсками фронта. Особенности и методы его работы по подготовке и ведению операций, управлению войсками рассмотрены в предыдущих главах. Более сотни раз маршал работал в армиях и дивизиях, проявляя завидную храбрость.

Когда под Москвой на командный пункт фронта в Перхушкове ворвались немецкие танки и автоматчики, Жуков вместе с другими офицерами с автоматом в руках отбивался от противника. Член Военного Совета И.С. Хохлов предлагал ему немедленно переместить КП подальше в тыл. И Жукову было понятно, что командующий и штаб не могут нормально работать, находясь под непрерывным обстрелом. Но был вынужден мириться с этой опасностью, понимая, что вслед за перемещением КП фронта потянутся пункты управления армий, дивизий, а затем и войска. В сложившейся тогда обстановке пример стойкости и личной храбрости командующего был одним из важнейших психологических факторов, обеспечивающих уверенность и упорство войск в обороне. Маршал бронетанковых войск Г.К. Рыбалко считал, что в апреле 1944 г. Жуков проявил героизм и мужество, вылетев в расположение оказавшейся в окружении 3 гв. танковой армии и помог командованию армии найти наиболее целесообразный способ выхода из тяжелого положения. Бывали случаи, когда он пробирался ползком на передовую, чтобы лучше изучить местность, расположение противника и своих войск. Журналист В.М. Песков записал следующий эпизод, рассказанный ему майором Н.Х. Беловым -- начальником личной охраны маршала. "В боях на Курской дуге прежде, чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому фронту, Г.К. Жуков приехал к месту намеченного удара. Было это 11 июля 1943 года. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел пешком с командующим фронтом М.М.Поповым. Уже у самой передовой он сказал: "Теперь вы останьтесь, а я один...". Надо было убедиться, что местность для рывка танков была выбрана без ошибки. Полз я за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел лощины и взгорки. А когда возвращались, как видно, были замечены немцами. Мины! Одна -- впереди, другая -- сзади. Третья будет наша, прижимайся к земле! При этих словах я рванулся и накрыл, как мне предписано было службой, маршала своим телом. Мина разорвалась в четырех метрах -- осколки прошли верхом. Но взрывом нас здорово тряхнуло. Георгий Константинович потерял слух". "В 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, -- писал генерал А. Белобородов, -которой я командовал, неожиданно прибыли Жуков и Рокоссовский... оказывается, прежде чем ехать к нам в штаб дивизии, он побывал на самых передовых участках. А когда мы разговорились, меня прежде всего поразило глубокое знание Георгием Константиновичем обстановки на участках дивизии. А ведь это был командующий, и фронт тянулся от Тулы до Калинина". После войны у Георгия Константиновича спросили: -- Какая необходимость была всю войну рисковать собой, выходя на передний край? Жуков ответил, почти не задумываясь, будто эта мысль не покидала его: -- Командующий или представитель Ставки даже в самое критическое время, по-моему, просто обязан непременно бывать на передовых позициях. Опасно? Да, опасно. А где и когда на фронте не опасно? На то и война. Но, посещая передовые позиции, военачальник с глазу на глаз встречается с солдатами, из первых рук получает истинные сведения о положении своих войск и войск противника. А это, во-первых, дает ему возможность принять наиболее целесообразное решение -- то ли укрепить этот участок, то ли вывести часть на передышку. Во-вторых, солдаты переднего края, как известно, располагают так называемой беспроволочной связью -- от плеча к плечу, что ли... И стоит побывать среди них, как всему переднему краю буквально за минуты становится известно, что с ними находится командующий, а это -- большое дело". Как командующему фронтом Г.К. Жукову на протяжении войны пришлось действовать в основном на решающих стратегических направлениях, наиболее трудных участках фронта, где решались главные и наиболее сложные задачи. Он и К. Рокоссовский -по существу два единственных полководца, которые за время войны, когда они непосредственно командовали войсками, не потерпели ни одной серьезной неудачи и поражения. Не случайно поэтому, что именно они в 1945 г. возглавляли парад победы. Для того чтобы верно судить о полководческой деятельности Жукова, Василевского, Рокоссовского, Конева и других военачальников, никогда нельзя забывать о жестких и политически неблагоприятных условиях, в которых им приходилось проводить в жизнь стратегические и оперативные решения. Российской армии в этом отношении уже более 150 лет не везло. Если вспомнить историю Крымской войны 1853--1856 гг., русско-японской, Первой мировой войны, то сразу бросается в глаза, в какие невыносимо трудные условия ставили политики русскую армию, из которых она каждый раз должна была выходить ценой неимоверных усилий. Уже говорилось, в какое катастрофическое положение попали советские вооруженные силы в 1941 г. И это продолжалось в Афганистане, теперь в Чечне и т.д. В этом отношении неплохо бы приглядеться к тому, как политически готовят применение вооруженных сил западные политики. Они и во время второй мировой войны и в послевоенные годы, как правило, умели (за исключением Польши, Франции в 1939--1940 гг. или Вьетнама в 70-е гг.) создавать максимально благоприятные условия для действий своих вооруженных сил и всесторонней подготовки операций. Пренебрегая порою общесоюзническими интересами и исходя исключительно из эгоистичных национальных интересов, США вступили в первую мировую войну лишь в апреле 1917 г., когда исход войны был предопределен. Во вторую мировую войну они вступили лишь в декабре 1941, после внезапного нападения Японии на Перл-Харбор. Наиболее крупные десантные операции в Африке в 1942 г., Сицилии в 1943 г., в Нормандии в 1944 г. были проведены после более чем годичной подготовки каждой из них. Этим объясняются и сравнительно небольшие потери. Более тяжелый характер носили для американцев боевые действия в зоне Тихого океана. При этом военные командования на Европейском и Тихоокеанском театрах военных действий имели довольно большую самостоятельность. Характерны в этом отношении действия британского правительства во время войны с Аргентиной из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Политическое руководство страны определило лишь задачи, а во всем остальном военное командование, не торопясь, методично готовило десантную операцию. В США и сегодня часто ссылаются на так называемую "доктрину Уайенберга", означающую, что США могут и должны вступить в войну только в тот момент, когда создаются для этого благоприятные условия и после гарантированной всесторонней подготовки к ней. Поучительна в этом отношении внешнеполитическая подготовка США к военной операции в районе Персидского залива в 1991 г. Это и затеянная заблаговременно сложнейшая дипломатическая игра, и политическая интрига со странами Ближнего Востока и с президентом Ирака по подталкиванию его к нападению на Кувейт; подготовка общественного мнения и обеспечение поддержки внутри страны и большинством других стран (включая СССР); проведение хорошо продуманной дезинформации и психологической операции с целью изнурения и подрыва морального духа иракских войск; получение от государств, предоставивших оружие Ираку, данных о частотах его радиоэлектронных средств, неоднократное откладывание срока нанесения удара по Ираку и создание иллюзии политического разрешения конфликта; переход в наступление сухопутных войск коалиционных сил после проведения длительной массированной воздушной кампании и именно в тот момент, когда Ирак начал отводить войска из Кувейта и вывел их из подготовленных укрытий и оборонительных позиций на открытую местность. Короче говоря, было сделано все, чтобы войска могли без особого риска, напряжения и больших потерь выполнить поставленные им задачи. Такому могут позавидовать любая армия, любой солдат. Но всегда ли это возможно? Ясно, что такую политику, такой подход к решению военных задач могут себе позволить только такие государства, как США, Великобритания и некоторые другие, находившиеся во время второй мировой войны в особо благоприятном географическом положении, когда главные силы противостоящего противника были скованы на советско-германском фронте или в той специфической политической обстановке, которая сложилась к 1991 г. Например, Польша в 1939 г, Франция в мае 1940 г. СССР при нападении на него в 1941 г. или в сражениях под Москвой, Сталинградом и Курском не имели возможности выбора: подождать до полной подготовки или вступать в войну, начинать то или иное сражение или нет. Когда война уже навязана, сражения начались, можно лишь капитулировать или, независимо от степени подготовленности, вести эти разразившиеся сражения. В таких условиях и усилия от вооруженных сил требуются совсем другие, и вооруженная борьба приобретает совсем иной, более сложный характер, приходится нести и потери. Мы отдаем должное воинским заслугам наших союзников и полководческому искусству генералов Эйзенхауэра, Монтгомери, Маршалла, Де Голля и других. Но им пришлось воевать в совершенно других условиях, несравнимых с теми, в которых находились Жуков и другие наши полководцы. 3. Наука и искусство воевать Во все времена полководцы и армии готовились только к победам. Но когда наступала война, одни действительно побеждали, а другие терпели поражение. И это, как известно, зависело от многих причин: политических целей и экономических возможностей воюющих государств, численности, способа комплектования и вооружения армий, их обученности и морально-боевых качеств, способностей и организаторских качеств военачальников и ряда других конкретных условий. Среди них одним из самых важных факторов, определяющих победы и поражения, был уровень развития военной науки, отражавший военно-теоретические взгляды, и военное искусство как умение воевать, воинское мастерство, т.е. область практической деятельности по подготовке и ведению вооруженной борьбы. Качество победы, ее цена во многом определяется не только конечным результатом войны (кто победил?), но и эффективностью науки и искусства воевать, какими жертвами и издержками они достигнуты. Великая Отечественная война закончилась полной победой советского народа и его вооруженных сил. В конечном счете, несмотря на многие неудачи и первоначальные поражения, война продемонстрировала превосходство советской военной науки и военного искусства над военной наукой и военным искусством фашистской Германии. В связи с этим версия о том, что Советская Армия воевала основной "массой", а не умением, "заваливая противника трупами", не состоятельна, ибо фашистская Германия вместе с завоеванными ею европейскими странами имела не меньше, а больше людских и материальных ресурсов, чем СССР, и во имя достижения своих целей не останавливалась перед любыми жертвами, но она потерпела поражение. Были, особенно на Востоке, и другие страны, которые имели многократное превосходство над противником в количестве населения и численности своих армий, но не смогли "завалить противника трупами" и успешно противостоять агрессии. Без умения воевать одержать победу невозможно. И этим умением, высоким уровнем военного искусства мы обязаны таким нашим замечательным полководцам, как Г.К. Жуков, который всю жизнь готовил себя теоретически и практически к полководческой деятельности. Безусловно, важно помнить и то, что победа в Великой Отечественной войне была достигнута путем неимоверных усилий нашего народа и армии, ценой больших потерь, и это обязывает видеть не только позитивные стороны нашей военной теории и практики, но и ее негативные стороны и в целом объективно оценивать. Почему, как и во все времена, на войне были нужны и военная наука, и военное искусство? Исторический опыт показывает, что при всем разнообразии и сложности явлений войны им присущи внутренние, глубокие и существенные связи, в них есть нечто общее, устойчивое и повторяющееся с силой необходимости. Поэтому формы и способы вооруженной борьбы порождаются не "свободной" волей полководцев, командиров, а подчинены, как и сама деятельность людей, независимым от их воли и сознания объективной действительности, определенным закономерностям и своим специфическим принципам. Этим и объясняется возможность и необходимость военной науки, представляющей собой систему знаний о законах, военно-стратегическом характере войны, строительстве и подготовке вооруженных сил и способах ведения вооруженной борьбы. Г.К. Жуков военных академий не кончал (о чем он искренне сожалел, а не гордился как некоторые другие), но всю жизнь много читал, упорно работал над собой, глубоко осмысливал военно-теоретические проблемы и поэтому был на высоте современных ему военных знаний. Да и вообще образованность определяется не формальным наличием диплома, а тем, как человек работает над собой всю жизнь. А.В. Суворов уже к 20 годам самостоятельно изучил и досконально знал все походы А. Македонского, Ганнибала, Цезаря, Конде и других известных тогда полководцев. А разве мог сравниться по глубине и разносторонности своей образованности кто-либо из писателей, окончивших литературный институт, с А.М. Горьким. Это относится и к Жукову, который всю жизнь истязал себя упорной работой над собой. Его научная теоретическая подготовка была необычайно высокой. В книге "Воспоминания и размышления" маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: "Будучи командиром 6-го корпуса, я усиленно работал над оперативно-стратегическими вопросами, так как считал, что не достиг еще многого в этой области. Ясно отдавал себе отчет в том, что современному командиру корпуса и нужно знать очень много, и упорно трудился над освоением военных наук.