Избранник ворона

– Давить их надо! – рявкнул генерал. – Развелось, понимаешь, выжиг, хапуг, шпрехшталмейстеров всяких, перерожденцев! Совсем распоясались, государственный карман со своим перепутали, подрывают наш строй изнутри! Ты, Баренцев, гордиться должен, что Родина тебе доверие оказывает!

Нил остервенело махнул рукой – обжегся дотлевшей до фильтра сигаретой – и вновь замер.

– В молчанку играемся? – со зловещей проникновенностью осведомился Евгений Николаевич. – Ссым? Другие в твои годы голой задницей против танков перли, на амбразуры лезли, а он, понимаешь, на роскошную бабу влезть забоялся! Молчишь? Ну ничего, на Колыме и споешь, и спляшешь!

Как ни странно, угроза генерала мгновенно скинула то колоссальное напряжение, которое буквально парализовало Нила с того момента, как он принял из рук Асурова фотографии Татьяны – и даже раньше, когда увидел на карточке физиономию Шерова. Он почувствовал себя спокойным и собранным.

– Сразу на Колыму? За отказ сотрудничать? Получилось хрипло и немножко слишком нагло.

– За соучастие в убийстве! – торжественно отчеканил генерал.

– Что?! Это вы на историю с отчимом намекаете? Нил укоризненно посмотрел на Асурова.

– Ну, если ты настаиваешь, мы можем, конечно, вернуться к безвременной кончине профессора Донгаузера и взглянуть на нее под таким углом, – Асуров усмехнулся. – Однако товарищ генерал имеет в виду совсем другой эпизод.

– Какой еще эпизод?

– Константин Сергеевич, объясни. А я пройдусь пока, ноги разомну...

– В рамках расследования по факту смерти гражданина Штольца, он же Васютинский, и гражданки Макаренко, она же Баренцева, при осмотре места происшествия в вещах потерпевшей был обнаружен револьвер системы «наган», серийный номер ИЗ-01414, – монотонно, будто читая с листа начал Асуров. – На основании баллистической экспертизы был сделан вывод об идентичности данного оружия тому, ид которого в ночь с третьего на четвертое августа 1980 года в подвале собственного дома в окрестностях города Сухуми были убиты гражданин Сичина-ва Леван Багратович, министр химической промышленности Абхазской АССР и, предположительно, гражданин Сичинава Михаил Автандилович, бывший студент Ростовского медицинского института. Тело Сичинава М. А. было обнаружено двадцать третьего октября 1980 года в горной пещере в районе реки Бзыбь, до какового времени гражданин Сичинава М. А. считался единственным подозреваемым в убийстве своего дяди, Сичинава Л. Б. и находился во всесоюзном розыске. Согласно показаниям Баренцева Н. Р., мужа гражданки Баренцевой О. В., она же Макаренко, в период с 27 июля по 4 августа 1980, они с женой проживали в гостинице спорткомплекса «Эшера», расположенного близ Сухуми 4 августа Баренцева О. В. неожиданно отбыла самолетом в город Харьков, а Баренцев Н. Р. получил от нее билет на поезд «Сухуми-Ленинград» на то же число и зашитый в мешковину предмет, предположительно чемодан небольших размеров, с просьбой сохранить его для нее. Однако в Харькове она встретила поезд с мужем и забрала чемодан, оставив взамен коробку с крупной суммой денег, со слов Баренцева, десять тысяч рублей. Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о непосредственной причастности гражданки Баренцевой О. В. к убийству Сичинава Л. Б. и Сичинава М. А., а гражданина Баренцева Н. Р. – к соучастию в форме сокрытия следов преступления...

«Это не здесь и не со мной, – промелькнуло в сознании Нила. – Это Кафка пополам с Ионеско, а я лишь зритель в зале экзистенциального абсурда...»

– Хотелось бы уточнить, в чем же это сокрытие выражалось, – тоном театрального критика произнес он.

– А в том, что ты вывез подальше от места преступления орудие убийства и похищенные у министра ценности, скорее всего, деньги, тем самым дав преступнице возможность беспрепятственно пройти контроль в аэропорту и скрыться, за что и получил свою долю награбленного, – совсем другим тоном пояснил Асуров. – К сожалению, у тебя нет справки, подтверждающей, что ты идиот, ибо только идиот мог не догадаться, что дело здесь нечисто... Такие вот дела, дорогой. Так что хочешь не хочешь, а на агентурную работу подписаться придется. Получишь удовольствие, обещаю.

– Слушай, гражданин майор, а еще водочки не найдется?

– Ну, как там наш подопечный?

Евгений Николаевич полулежал на диванчике в расстегнутом мундире, закинув ноги в сверкающих полуботинках на соседнее кресло.

– Выпил две рюмочки – и с копыт, – без особой приязни отозвался вошедший Асуров. – Присадка, я надеюсь, безвредная?

– Абсолютно, – заверил генерал. – Я и сам иногда... когда не спится.

– Вы бы сняли мундир, подполковник, – сказал Асуров. – Маскарад окончен. Или жаль расставаться с большими звездами?

– Отчасти жаль, но больше лень. Утомили перевоплощения, знаете ли...

Евгений Николаевич, не вставая, принялся вылезать из мундира.

– Остаюсь при мнении, что затея ваша безнадежна, – решительно заявил Асуров. – Если вы полагаете, что Шеров его не раскусит с первого взгляда... Профукаем перспективного кадра – и все.

– Это не вам решать, майор, – оборвал его Евгений Николаевич. – И не мне. Начальству виднее, а нам исполнять. К тому же вы не посвящены в некоторые... нюансы. Полагаю, вашему новому приятелю ничего не угрожает, так что не надо бить копытом.

– Вы, подполковник, по-французски понимаете? – неожиданно спросил Асуров.

– Ну, не то, чтобы... На уровне «лямур-тужур».

– Этого вполне достаточно.

– Достаточно для чего?

– А вы послушайте.

Асуров раскрыл ящик полированного комода, достал оттуда кассетный японский диктофон, поставил на стол, нажал кнопку. Тихо зазвучал взволнованный женский голос.

– "Ах, Жанин, я здорова – и я больна. Больна сладким и мучительным недугом любви..." – начал переводить Асуров.

– Понятно. Дальше можете не крутить.

– Влюблена, как мартовская кошечка... Надеюсь, вас ознакомили с моей аналитической запиской, и мне нет надобности объяснять, в какие круги мы можем внедриться через эту Дерьян, – сказал Асуров, остановив пленку. – Вы, московские, к начальству ближе, попробовали бы все-таки объяснить им, что тут дела поважнее их аппаратных игр...

– В данный период важнее аппаратных игр нет ничего, – возразил Евгений Николаевич. – Вы же не обыватель с улицы, прекрасно знаете, что Глав-папа до конца года не дотянет. Именно сейчас решается – кто кого. И не исключено, что с помощью нашей пешки, – Евгений Николаевич кивнул в сторону стены, за которой спал Нил, – будет сожран не один король.

– Как бы нас с вами не сожрали... – с сомнением проговорил Асуров. – Заодно с вашим королем.