Страница 3 из 48
– Пламенный привет хозяину амбара! – в один голос прокричали они, увидев в дверном проёме Квиллера.
Он потянулся к рубильнику и включил основное освещение. Вверху, внизу и под балконами искусно встроенные в деревянные панели светильники залили амбар ярким светом. Хозяин отошел в сторону, пропуская в дом ораву из сорока человек.
Глаза незваных гостей округлились, а челюсти отвисли, и было отчего. Стены основного этажа, каковым служил первоначальный фундамент из беспорядочно сложенных камней, схваченных строительным раствором, напоминали скалистую пещеру. Потолок был сделан из тяжёлого соснового бруса, достигавшего в поперечном сечении двенадцати квадратных дюймов. Песчано-жёлтый цвет дерева мягко контрастировал с заново выстроенными и выкрашенными в белый цвет внутренними стенками. В центре стоял современный, белый, громадных размеров камин, от которого вверх до самой крыши поднимались три белых огромных трубы.
Впервые за всю историю Пикакского театра его члены потеряли дар речи. Словно в трансе, они бродили по жилому этажу, глазея то на различные соединения балок над головой, то на покрытый плиткой пол, где на марокканских коврах стояла островками мебель. Наконец, призвав всё своё остроумие, они заговорили разом:
– Да неужто ты и впрямь тут живешь , Квилл?
– Откровенно говоря, мне в это не верится!
– Здорово! Очень уютно! Должно быть, пришлось порядком раскошелиться.
– И всё это сделал Деннис? Да он просто гений!
– Разрази меня гром, да тут станут целых три рояля и два бильярдных стола.
– Вы только поглядите на эти балки. Таких здоровенных деревьев теперь уж нигде не сыщешь.
– Что ни говори, прекрасное местечко, чтобы повеситься.
– Квилл, дорогой, это потрясающе! Ты не против, если мы составим тебе компанию?
Время от времени Квиллер встречался со всей группой артистов, и среди них у него были добрые знакомые в Пикаксе.
Прежде всего Ларри Ланспик , владелец местного супермаркета, которого сперва наметили на роль кардинала Вулси, но позже предложили сыграть короля Генриха. Ларри был худощав, и потребовалось пятнадцать фунтов накладок, чтобы довести его живот до комплекции упитанного монарха.
Фран Броуди – оформитель интерьера у Квиллера и дочь шефа полиции. Поначалу её назначили на роль королевы Екатерины, но в конечном счетё она получила роль красавицы Анны Болейн. Очень удачное перемещение, с точки зрения Квиллера. Во время сцены коронации он не мог отвести от Фран глаз и все боялся, как бы Полли не услышала его участившегося дыхания.
Кэрол Ланспик – президент клуба и всеобщий друг. Она по праву претендовала на роль королевы Екатерины и была глубоко разочарована, когда режиссер выбрал её себе в ассистентки и назначил дублершей королевы.
Сьюзан Эксбридж – владелица антикварной лавки с недавних пор разведённая. Выглядела она моложе своих сорока и страстно желала сыграть Анну Болейн. Когда же режиссер поставил её на роль Пожилой Леди, она пришла в бешенство. Но быстро утешилась, когда выяснилось, что эта героиня произносит несколько скабрезностей, которые могут сорвать бурные аплодисменты.
Дерек Катлбринк – молодой человек, посудомойщик в ресторане «Старая мельница». В спектакле он сыграл пять проходных ролей и сразу прославился, но не талантом, а ростом. При том что в нём уже было шесть футов и семь дюймов, он всё ещё не переставал расти. Всякий раз, когда он появлялся на сцене в обличье нового персонажа, по зрительному залу прокатывался шепот: «Этот длинный вышел».
Деннис Хауф , он же Гаф , – подрядчик и новый человек в городе. Он тоже был не прочь сыграть кардинала Булей, но ему досталась роль поскромнее. Однако его герцог Букингем, несправедливо приговорённый к смертной казни, так произносил свою прощальную речь, что каждый вечер исторгал у зрителей слезы.
Эддингтон Смит – хозяин букинистической лавки. Этот застенчивый, маленького роста старичок играл кардинала Кампейуса. Зрители, правда, из его реплик ничего не услышали, но то была небольшая потеря: всё равно лучшие строки принадлежали кардиналу Вулси.
Хикси Райс – заведующая отделом рекламы в местной газете. Рекламируя по собственной инициативе спектакль, она помогла обеспечить аншлаг: вырученные от продажи билетов деньги с лихвой окупили расходы на дорогие костюмы.
Уолли Тоддуисл – молодой искусный набивальщик чучел. В Театральном клубе он был художником по декорациям. Из старой мебели, распылителей красок и простыней он сотворил для «Генриха Восьмого» настоящее чудо.
Среди прибывших был и постановщик спектакля Хилари Ван Брук. Он бродил по амбару в гордом одиночестве и почти всё время молчал. Остальные же после всех треволнений последнего спектакля – несмолкаемых оваций, букетов цветов и облегчения от того, что всё уже позади, – пребывали на седьмом небе и бурно делились впечатлениями. Наблюдавшие за ними сверху сиамцы, чуя запах сыра, колбасы и анчоусов, морщили носы. Гости, похоже, жутко проголодались. Жадно поглощая пиццу и запивая её прохладительными напитками и крепким, заваренным в кофеварке Квиллера кофе, они ни на секунду не умолкали:
– Представляете, какой-то кретин позабыл включить софит, и мне пришлось выдать свою реплику в кромешной темноте! Я была готова убить этого болвана!
– Я чуть не прыснула, когда сегодня на сцене видения ангелов брякнули венок Екатерине на голову.
– В последний вечер всегда всё кувырком, но публика – дура, ей хоть бы хны.
– А мне, сами знаете, нужно идти в процессии с золотым скипетром. Так сегодня эта треклятая штуковина как сквозь землю провалилась.
– Слава богу, что никого не угораздило наступить мне на шлейф. Всё остальное – пустяки.
– Посреди сцены суда над государственным преступником Букингем стал пороть отсебятину, и мне пришлось выкручиваться. А сделать это языком времен Елизаветы ох как не просто!
– Всё равно принимали замечательно, разве не так? А Пожилая Леди не раз вызывала взрыв утробного хохота на галерке.
– Ещё бы. Уж она сегодня выдала!
Квиллер как радушный хозяин перемещался от одной группы гостей к другой, побрякивая кусочками льда в стакане с водой (она с виду могла сойти за водку, но все знали, что это минеральная вода из источника Скуунк Корнерз). Он не удивился, увидев Денниса Гафа в окружении дам. Среди прочих были Сьюзан Зксбридж – её тёмные волосы всё ещё оставались прилизанными после парика Пожилой Леди – и Хикси Райс, которая то и дело встряхивала своей асимметрично постриженной головкой, на этой неделе каштанового цвета, и Фран Броуди, чьи мягкие белокурые локоны составляли удивительный контраст со стальным блеском глаз.
– Ты только погляди на Денниса в этом цветнике. – Кэрол Ланспик слегка подтолкнула Квиллера локтем. – Жаль, мне так повезло с мужем, не то сама бы на Денниса вешалась.
– Да, Деннис – симпатичный молодой человек, – заметил Квиллер.
– И у него есть одно редкое свойство, – добавила Кэрол. – В нём сочетаются мужественность и эмоциональность. То он сдержан и спокоен, то вдруг загорается как спичка. Иногда на репетициях его ох как заносило.
– Да, он импульсивен, но, когда шла работа над амбаром, я прощал ему любые заскоки, потому что он вкалывал будь здоров. Знаешь, ведь прежде чем заняться строительным бизнесом, он готовился стать архитектором. Обрати внимание, как старые чердачные лестницы вписались в его проект. – При этих словах забравшийся на лестницу долговязый Дерек, посудомойщик, помахал Квиллеру и Кэрол ногой и рукой, – Кошачьи площадки можно использовать для мытья верхних окон, – продолжал Квиллер, – на перила мы повесим гобелены,
– Лучше повесьте пикейные занавески, – заметила Кэрол, ей больше по сердцу был деревенский уют.
– Никаких занавесок, – твёрдо заявил Квиллер. – Фран предложила несколько современных вариантов гобеленов, на днях их сюда привезут.
– Все в городе умирают от желания поглазеть на твой амбар, Квилл.